— Почему-то я помню тебя другим. — Но тут же мне на ум пришли все бесчисленные эпизоды из детства, когда синяки и шишки, набитые Дэниелом с утра пораньше, загадочным образом проходили к обеду. Врач, который его осматривал, не мог прийти в себя от изумления, когда трещина в черепе Дэниела зажила за пару недель, хотя обычно на это требуются месяцы.

— С возрастом способности усиливаются. К тому же важен опыт.

— Пожалуй, это круче волос под мышками и прыщей.

Дэниел рассмеялся.

— У меня это в крови. — Он перешел на шепот: — Помнишь, что твой отец всегда говорит в своих проповедях об уловках дьявола? Якобы среди прочего он действует через лесть, ревность и самодовольство.

Я кивнула — это была излюбленная папина тема.

— Так вот, дьявол не всегда утруждал себя такими тонкостями. Сначала он посылал по своим делам вампиров, демонов и другую нечисть — настоящие исчадия ада. — Дэниел уставился на меня, явно ожидая реакции.

Я не знала, что и думать. Он это серьезно? Неужели он хочет, чтобы я поверила в существование чудовищ? С другой стороны, вплоть до сегодняшнего дня я считала, что обладатели сверхъестественных способностей, на которых заживают любые раны, существуют только в комиксах.

Не дождавшись ответа, Дэниел продолжил:

— Увидев, что мир заполонили демоны, Бог решил, так сказать, выбить клин клином. Род Калби уходит корнями в глубокую древность. Он старше письменного языка, старше первой цивилизации. Мои предки происходили из племени воинов, они отважно защищали свои земли, но при этом следовали Божьим заветам. Их вера была нерушима, и Бог решил вознаградить мое племя, благословив особым даром.

— Он вдохнул в моих предков силу самого мощного зверя горных лесов, наделил их невероятной скоростью, проворством, хитростью и отличным нюхом.

Дэниел потер скулу.

— Я не уверен, откуда взялась способность быстро заживлять раны. Наверное, досталась нам в качестве бонуса.

— Получается, Бог создал идеальных воинов для борьбы со злом?

Вопрос казался мне логичным, хотя, если честно, я ушам своим не верила.

— Верно. Он даже сделал их волосы белоснежными, как у ангелов. — Дэниел пригладил свои пшеничные лохмы. — Небесные Гончие, так Он их нарек. Или что-то в этом духе. Подлинное имя давно забыто. Из сохранившихся названий лучше всего подходит шумерское слово «Урбат». Они выслеживали демонов и защищали простых смертных от козней дьявола.

— А что с ними стало потом? Почему я никогда прежде о них не слышала?

Дэниел пожал плечами.

— Урбат дольше положенного задержались в мире смертных. Сегодня от них осталась лишь жалкая горстка. Они предпочитают жить группами — точнее, стаями. Многие из них — творческие личности, как я, наверное, из-за тесной связи с природой. К западу отсюда есть небольшое поселение, что-то вроде колонии художников. Я жил там какое-то время. Там я и встретил Гэбриела.

— Ангела из сада? Того, что подарил тебе кулон? Кстати, что это за камень?

— Кусочек луны.

— Что?

Даже не знаю, почему это так меня удивило после всего остального, что я услышала.

Наткнувшись на мой испытующий взгляд, Дэниел усмехнулся. Обняв меня за плечи, он вложил мне в руку черный кулон, висевший у него на шее. Камень оказался на удивление теплым, но не таким гладким, как я ожидала, а пористым, словно кусок застывшей лавы. Я провела пальцем по крошечному полумесяцу, вырезанному в центре амулета.

— Он помогает мне контролировать свои действия. — Дэниел накрыл мою ладонь своей.

Я положила голову ему на грудь и удивилась, услышав громкий стук сердца под толстой курткой. Дыхание Дэниела оставалось глубоким и спокойным, но сердце колотилось чересчур быстро и в то же время слишком медленно, будто не одно, а два сердца отстукивали собственный ритм. Оба словно просили меня поверить Дэниелу.

Он притянул меня к себе и обнял крепче, провел пальцами вдоль воротничка моего халата, едва касаясь кожи. Одно из сердец пустилось вскачь, судорожно пульсируя.

Я выпустила кулон из рук, и он слегка подпрыгнул, ударившись о грудь хозяина.

— Дэниел, раз есть такие люди, как-ты — как Урбат, — значит, монстры тоже существуют?

Дэниел отвернулся.

— Мне пора.

Он поднялся, увлекая меня за собой.

Я чуть не поскользнулась на скате крыши, но Дэниел подхватил меня. Мне так хотелось, чтобы он не уходил, чтобы остался здесь на всю ночь. Но я знала — мне все равно не удастся его удержать. Сегодня он больше не будет отвечать на мои расспросы.

Дэниел помог мне забраться через окно обратно в комнату и поставил экран на место.

— Спокойной ночи, Грейс.

— Увижу ли я тебя снова? — Я приложила ладонь к экрану, который нас разделял. — Ты ведь не собираешься исчезнуть из-за того, что я узнала о твоей скрытой сущности?

Дэниел прижал свою ладонь к моей, наши руки разделяла лишь тонкая металлическая сетка.

— Завтра я вернусь. Я обещал твоему отцу починить забор.

Мне пришлось удовольствоваться этим обещанием.

— Тогда до завтра.

Дэниел убрал руку.

— Подожди!

Он остановился.

— Спасибо за то, как ты повел себя с папой там, во дворе.

Дэниел закусил губу.

— Ты все видела?

Я кивнула.

Его щеки слегка порозовели.

— Не переживай об этом, Грейси. Просто твой отец еще не пришел в себя после всего, что случилось. Он ведь думал, что лишился сына.

Дэниел шагнул назад и очутился на карнизе крыши, балансируя на краю.

— Закрой окно на задвижку, — сказал он и метнулся вниз, сделав сальто в воздухе.

В постели.

Я съежилась под одеялом, пытаясь остановить безудержную круговерть мыслей, но никак не могла перестать думать о Дэниеле. Из головы не шли воспоминания о его объятиях, о том, с каким восторгом я бежала с ним по лесу — будто вырвалась на свободу, рассказ Дэниела о предках… и о своем секрете. Но больше всего меня терзал главный вопрос: почему Дэниел не ответил, существуют монстры или нет?

Должна признаться, я не очень-то разбираюсь во всем, что касается чудовищ, демонов… в конце концов, вампиров. Многие прихожане нашей церкви считают, что грешно читать книги или смотреть фильмы о всякой нечисти. Мои родители не разрешали нам смотреть все подряд по телевизору, а некоторым из моих друзей запрещалось даже читать «Гарри Поттера», так как в нем якобы прославлялось колдовство. Лично я считала это глупостью — все равно ведь там сплошной вымысел.

По крайней мере, я в это верила.

Но даже запреты не мешали жителям Роуз-Крест обмениваться слухами. Я старательно убеждала себя, что Маркхэмский монстр — обычное пугало для малышей, которые плохо себя ведут. Все началось с сообщений о волосатом чудовище, несколько раз виденном на Маркхэм-стрит. Потом в этом районе стали пропадать люди — в основном бродяги из приюта, проститутки и беспризорные дети, но никто не тревожился, пока их растерзанные тела не начали появляться на Маркхэм-стрит примерно раз в месяц. По крайней мере, такие пересуды я слышала в детстве. В Роуз-Крест дела обстояли не так скверно — здесь находили, по большей части, животных, разорванных на части, как моя собачка Дэйзи. Папа сказал, что ее скорее всего убил дикий енот, но я боялась, что на Дэйзи напало существо пострашнее. А что, если я была права? Что, если это Маркхэмский монстр побывал тогда в нашем палисаднике?

В какой-то момент чертовщина прекратилась — это случилось даже раньше, чем Дэниел покинул наш город, — но теперь все вернулось на круги своя. Мэри-Энн погибла от переохлаждения, но тело ее подверглось такому же надругательству, как и трупы с Маркхэм-стрит. Затем пропал Джеймс, а на крыльце вдруг появились пятна крови. К тому же я постоянно вспоминала о собственном приключении на Маркхэм-стрит. Что сталось бы со мной, не приди Дэниел вовремя?

Зловещие события начались вновь, когда Дэниел вернулся. Я не верила, что это простое совпадение. Быть может, чудище преследует его? Или, наоборот, Дэниел охотится за убийцей?