— Что случилось?

— Родители, — говорю, хватаясь за голову. — Они же с ума сходят. Ребенок в неизвестном направлении пропал на восемь месяцев. А универ? Отчислили же! Мне нужно срочно домой!

— Сядь и успокойся.

— Баж, ты не понимаешь. Папа же все органы на уши поставил. Он весьма трепетно относится к моей безопасности. Не знаю даже, как согласился на то, чтобы я учиться поехала. А меня же еще за прогулы отчислили. Родители меня убьют.

— Нора, успокойся. Все в порядке.

— Издеваешься? Отправь меня домой. Срочно!

— Ведьма, да послушай же ты меня! — зарычал Оборотень. — Все в порядке. Твои родители в курсе. В универе по бумажкам ты проходишь, как находящаяся в академическом отпуске.

— Они знают, о моем исчезновении. Меня, конечно, радует, что мне не придется доказывать им, что я не нарочно в этот чертов мир провалилась. Но беспокоятся же.

— Я говорил с твоим отцом. Тот просил передать тебе привет и пожелание получить удовольствие от, пусть и вынужденной, но все же прогулки в другой мир.

— Это не мог быть мой папа. Вот если бы ты сказал, что он пригрозил тебя убить, если с головы его драгоценной доченьки упадет, хоть волосок, я бы поверила.

— А кто сказал, что угроз не было? Знаешь, сколько людей он задействовал? В братстве до сих пор вспоминают, как в штаб-квартиру к ним заявился скромный такой полковник Романов. Часа два отчитывал сначала шефа, потом меня. После этого слегка остыл, предложил выпить и наконец, пошел конструктив. Он сказал, что ты жива, находишься в относительной безопасности и скоро найдешься. Летом. Но когда точно, сказать он не может. Летом… сейчас конец августа. Я думал, с ума сойду.

— Мне жаль.

— Да ладно. Ты не виновата. Это я должен был тебя домой завезти. Только, ответь, зачем тебе понадобилось из машины выскакивать?

— Не знаю. Плохо стало. Сильно. Но почему я сюда провалилась?

— Я не силен в межмировых порталах и пространственно-временных аномалиях. Но Елена Александровна мне сказала, что это отец Лорда во всем виноват. Он заплатил какому-то магу, чтобы тот перенес сюда Антона. Мол, непорядок это. Единственный наследник герцогства уже двадцать лет непонятно где находится. Надо его вернуть на родину. Но маг переход рассчитал неправильно. В первую попытку влил слишком мало энергии и ничего не получилось. Это в тот день, когда ты Руж нашла. Помнишь?

— Да.

— Вторая попытка была более успешной. Но этот недотепа перестарался и вместо одного Лорда портал затянул сначала тебя, а потом и нас с Еленой Александровной. Но, когда мы оказались в этом мире, тебя не было. Нигде.

— Я оказалась в лесу.

— Мы тоже. Прямо рядом с родовым замком семьи де Мар.

— Если хочешь, можешь спросить у Николоса де Ардена насколько далеко от того места, куда выбросило вас, он нашел меня.

— Нужно будет обязательно его поблагодарить.

— Надеюсь сей достойный господин не пожалел своем поступке. Все же, пусть и косвенно, но барон оказался причастен к этому скандалу.

— Господа, — чопорно начал Тристан. — Смею вам напомнить, что вас ждет герцог. Надеюсь, леди Шарлотта способна преодолеть одну небольшую галерею? Прошу всех за мной.

Нам не оставалась ничего, кроме как подчиниться.

ГЛАВА 23

Кабинет его светлости представлял собой образчик ярого минимализма. Просторная очень светлая комната. Стены оббиты бежевой однотонной тканью. На окнах воздушные занавеси цвета морской волны. Из мебели массивный прямоугольный дубовый стол, простые деревянные стулья, два книжных шкафа, большое — в рост человека зеркало. И все! Ничего лишнего. Мне даже как-то неуютно стало. Хоть бы пейзаж какой-нибудь на стену повесили или цветочек в горшке на подоконник поставить догадались. Не люблю спартанскую обстановку. Нервирует она меня.

— Присаживайтесь, господа, — скомандовал герцог, восседавший во главе стол, отрываясь от чтения какого-то письма.

Мы принялись занимать свои места. По правую руку от отца сел Антон. Рядом с ним, цепляющаяся за его локоть Барби в белом. Далее ее отец и мать. По левую Тристан, Бажен и я. Мы словно разные стороны баррикад заняли. Семейство де Мар буравят меня ненавидящими взглядами. А мне, наверное, надлежит осесть горкой пепла у их ног. Наивные. После того, что мне не так давно устроил Баж и экс-подружки Лорда… это даже смешно. Кстати, про Лорда. Он старательно отводит глаза и за все это время не попытался со мной даже парой слов перекинуться.

Может это и глупо, но мне так хотелось встать с не очень удобного стула, подойти к нему и изо всех сил отвесить ему пощечину. Так, чтобы аж рука занемела. Сдерживало меня лишь то, что, вероятнее всего так он себя ведет не по своей воле. Но обида на него уходить никуда не желала. Может, когда я приду в себя и смогу рассуждать здраво, все будет видеться в ином свете. Да, уж… только на это и приходится уповать.

— Милорд, — патетично начал Седрик де Маар. — Нашей семье нанесено страшное оскорбление. И я требую…

Герцог сардонически вздернул бровь и оборвал барона:

— Твоей дочери предъявлено страшное обвинение. Магическое воздействие на разум и волю Лорда-Наследника из рода Лессарж. Это не деревенского паренька приворожить. И если она действительно это сделала…

— Клевета! — подала голос баронесса. — Моя девочка не нуждается в подобных ухищрениях. Она слишком красива для этого.

— И при этом тупа, как пробка, — спокойно выдал Бажен. — С нее станется сделать какую-нибудь глупость, не думая о последствиях. Просто потому что она дура, причем, полная.

Лорд прожег приятеля раздраженным взглядом, но на защиту чести и достоинства невесты вставать не поспешил, видимо, осознавая, что та действительно умом не отличается. Зато вышеупомянутая девица, по всей видимости, возомнила себя великой драматической актрисой и заламывая руки она умирающим голосом начала ни к кому в сущности не обращаясь:

— Ах, почему судьба так ко мне беспощадна?! Чем я прогневила ее?! Мое сердце не вынесет таких страданий. И когда я умру, все узнают, что убили меня ложные наветы недоброжелателей и людское жестокосердие. Святые Стихии, ну почему же никто не заступиться за ваше невинное дитя?!

— Ненавижу ванилек, — с отвращением глядя на это «невинное дитя» выдавила я.

— Солидарен, — ответил Баж.

— Выговорились? — подозрительно ласково поинтересовался герцог, оглядев нас. — Думаю, да. А теперь я хотел бы прояснить ситуацию. Бажен, я правильно понимаю: рядом с тобой сидит именно та девушка, которую мы безуспешно искали несколько месяцев?

— Да.

— И Антуан предлагал ей руку и сердце до ее исчезновения?

— Да. Но потом, вдруг, забыл об этом. А это, согласитесь, подозрительно.

— Это не повод обвинять Шарлотту ни пойми в чем! — с неожиданным для меня жаром принялся защищать девицу Лорд. — Где подтверждение того, что она пыталась меня приворожить? Улики? Свидетели? Нет. Всего лишь одной не в меру впечатлительной особе приснился сон. Не смешите меня! Это слишком уж сомнительное доказательство.

Крыть мне было нечем. Поэтому я наигранно-беззаботно пожала плечами. Мол, информация до вашего сведения доведена была. Делайте с ней что хотите.

— Я всегда найду способ отплатить тому, кто причиняет боль человеку, которого я люблю, — с угрозой бросил Антон, глядя мне в глаза.

Мы вместе уже не будем. Это простая мысль пришла в голову неожиданно. После всего того, что произошло я не смогу его простить. Даже если он все вспомнит, раскается, и на коленях будет молить о прощении. Помнить о том, как он повел себя со мной, я буду долго. И ждать, что он предаст еще раз.

— Рискни, — говорю, откидываясь на спинку стула. — Главное не переусердствуй, воплощая в жизнь свою «страшную месть». Самоубийство — великий грех. Это я к тому, что твоему любимому человеку боль в первую очередь причиняешь ты сам.

— Ах, Антуан, оставьте спор с этой… дурно воспитанной особой, — влезла Шарлин. — Она просто стремится вас уязвить, осознав, что ничего не добилась своими ложными наветами.