Как будто членам правления помешает юмор.

За выходные она выстирала и выгладила платье Люсии и широкий алый пояс, символизировавший кровь мученицы. Она все аккуратно сложила в бумажный пакет. В другой пакет Яннике положила рождественские подарки – все те мелкие предметы, полученные от Инги-Лизы. Ничего ценного. Гномы, подсвечники, соломенные звезды. Она приложила усилия: завернула все в подарочную бумагу, перевязала ленточками и наклеила этикетки с именами бывших коллег и пожеланиями счастливого Рождества, аккуратно выведенными чернилами.

Термос с глёгом она обернула полотенцами и поставила в рюкзак. Садясь в электричку, Яннике подумала, что она словно одна из тех, кто едет на работу. Усталые, серые лица. Забитые переходы. Температура была около нуля, шел мокрый снег. Яннике досталось место. Она сидела и листала бесплатную газету. Школьники с блестками в волосах возвращались домой после ночной гулянки. Яннике улыбнулась. Сама она была трезва, как стеклышко.

Ей снова повезло – код в подъезде остался прежним. Она поднялась на верхний этаж, затем по узкой лесенке на чердак. Там, за шахтой, переоделась. На улице ей было холодно, но в помещении стало жарко. Одежду она сложила в пакет и поставила у стены. Повязала алый пояс, надела на свежевымытые волосы корону. В стекле увидела свое отражение. Нажала кнопку, и загорелись свечи на короне. Пока все шло по плану. Яннике откашлялась.

– В нашем темном доме… – пропела она и пошла вниз.

Дверь, ведущая в ее предыдущее место работы, была украшена рождественским венком из самшита. От него несло кошачьей мочой, как и в прошлом году. «Так ничему и не учатся», – подумала она. Словно нельзя было купить венок из брусники. Они не воняют.

На часах было без четверти девять. Яннике подняла повыше термос и позвонила.

Открыла Марья. На лице у нее сразу появилась тревога.

– Кто там? Это ты?

– Тсс… – прижала Яннике палец к губам. – Я ненадолго. Я только…

Она показала пакет с подарками.

– Я только хотела попросить прощения, – пробормотала она, стараясь, чтобы в голосе звучало раскаяние. – Я принесла вам глёг. Марья, милая, помоги мне.

Совестливость Марьи была ей на руку. Она собрала бывших коллег в конференц-зале. Поразительно, но все десять оказались на рабочем месте, что тоже сыграло ей на руку. Марья даже достала чашки для глёга.

Яннике держала спину прямо. Стоя на пороге конференц-зала, она спокойно обвела взглядом своих бывших коллег. Гунхильд с напряженным лицом. Сильвию с новой прической. Растолстевшую Эви с одышкой. Кто-то зажег свечи. Пахло пылью и старой бумагой. Яннике хотела произнести речь, но передумала. Так лучше. Эффектнее. Она налила каждому глёг, не пролив ни капли. Руки у нее не дрожали. Она сохраняла полное спокойствие.

– Счастливого Рождества! – сказала она, глядя, как они подносят ко рту стаканы.

Коллеги осторожно переглянулись.

– Простите, что доставила вам проблемы.

Марья спросила:

– А ты, Яннике, почему не пьешь глёг?

Она посмотрела ей прямо в глаза и тихо ответила:

– Понимаешь, я завязала.

Затем раздала подарки.

– Еще раз счастливого Рождества, – пожелала она и с пустым термосом в руках вышла из офиса.

Ингер Фриманссон, урожденная Вилен (р. 1944), провела детство в разных городах по всей Швеции. Писать она начала еще подростком и в 19 лет выиграла национальный конкурс на лучший рассказ. Тем не менее она много лет проработала журналистом, прежде чем опубликовать свой первый роман в 1984 году. В последующие годы писала внежанровые произведения с элементами триллера. А в 1997 году выпустила свой первый психологический триллер «Я не боюсь зла». Ее второй триллер, «Доброй ночи, любовь моя» (1998), получил премию за лучший роман года от Шведской детективной академии. В 2005 году она повторила свой успех в этой номинации с романом «Тень в воде». Ингер Фриманссон, бесспорно, один из лучших авторов психологических триллеров в стиле нуар в Швеции. Ее книги издавались в пятнадцати странах, включая США. Она также пишет книги для подростков.

Читателям детективной литературы Эва Габриэльссон известна только как спутница жизни Стига Ларссона.

Они познакомились на демонстрации против войны во Вьетнаме в Умео. Им обоим тогда было по восемнадцать лет. Они оставались неразлучны до самой смерти Ларссона в 2004 году. В 2011 году Эва выпустила книгу «Есть вещи обо мне и Стиге Ларссоне, которые вы должны знать». Речь в ней идет о том, как тяжело ей пришлось после смерти любимого.

Но Эва Габриэльссон вполне самостоятельный писатель. Как и Ларссон, в молодости она увлекалась научной фантастикой и писала для фанзинов, в издании которых участвовала. Позднее писала об архитектуре, а также переводила фантастику. Перевела роман Филипа К. Дика «Мужчина в замке» на шведский язык. Эва является автором статей для феминистических журналов. Она также написала книгу, критикующую юридический статус гражданских браков в Швеции. В Стокгольм она переехала в 1977 году, чтобы изучать архитектуру. Работала в строительной компании Ohlsson & Skarne. В дальнейшем устроилась секретарем государственного учреждения, занимающегося строительными проектами в сфере устойчивого развития на местном и национальном уровне. Эва писала руководства о том, как жить устойчиво. Уже много лет она работает над проектом книги о городском планировании в Стокгольме и главе города Пере Улофе Хальмане, который внес большой вклад в формирование современного облика Стокгольма и других городов Швеции. Поклонникам детективов может показаться интересным то обстоятельство, что исследования Эвы Габриэльссон повлияли на творчество Стига Ларссона.

Все хорошие герои книг живут в районах, спланированных Хальманом. «История Поля» – первое художественное произведение Габриэльссон. На первый взгляд описываемые в рассказе события не отличаются драматизмом. Но автор поднимает серьезные вопросы и призывает читателей обратить внимание на то, как мы относимся к людям.

Подъем к кладбищу был крутым, но Поль Бергстрём продолжал идти вперед, стиснув зубы и помогая себе тростью. В этот особый день он надел свой лучший твидовый пиджак и тренч из семидесятых, который обычно доставал только к лету.

«Сила есть, ума не надо» – так говорят. Но сейчас ему отказывает всё – и ноги, и голова. Так бывает, когда тебе восемьдесят. И на склоне жизни все равно приходится карабкаться в гору. Это несправедливо. Поль добрался до кладбища и, крепко сжимая букет, вошел в ворота. Зрение тоже ухудшилось.

– Где же могила Эммы? – пробормотал он, вглядываясь в гранитные памятники между липами.

Столько зелени, что трудно было что-то узнать. Поль остановился, чтобы отдышаться, и оглянулся по сторонам. Белоснежная церковь слепила глаза.

– Небольшое чудо мне сейчас не помешало бы, – снова пробормотал он.

В церкви, в прохладе сакристии[7], Луиза Альм обдумывала воскресную проповедь. Она зажгла свечу и теперь, накручивая локоны на палец и пожевывая ручку, записывала свои соображения в блокнот.

Среди прихожан были как старые, так и молодые люди, и в последние годы их тревога нарастала. Все больше прихожан искали встречи с Луизой и с дьяконом. Казалось, люди всех возрастов переживают кризис. И у каждого было больше проблем, чем способен вынести человек. Так, по крайней мере, ей казалось. Луиза чувствовала, что ее одной не хватает для нужд прихода. Ей было всего сорок лет. Проблемы, с которыми сталкивались пожилые прихожане, были не знакомы Луизе. А жизнь молодых вообще казалась для нее загадкой, несмотря на то что у нее было двое детей. Луиза постоянно сомневалась в себе. Как может она быть пастырем этому стаду разбредающихся в разные стороны божьих тварей? Раньше ей казалось, что церковь – ее призвание. Теперь она думала, что просто пошла на поводу у своего эгоизма. Пламя свечи задрожало. Она подняла глаза и увидела на пороге церкви пожилого человека с букетом в руках и со слезами на глазах. Создавалось ощущение, что он заблудился.