– Его знания необходимы человечеству.

– Я не пойду на это. Вот почему вы проводили все эти тесты… Но почему выбрали именно меня?

– Это очевидно. Вы в прекрасной физической форме. У вас отменное здоровье. Профессор Зэгель сам отобрал вашу кандидатуру.

– Так он сам выбрал меня? Выбрал себе спасителя? И я должен спасти ему жизнь при помощи его собственных разработок… Но только вы меня не заставите!

– У вас нет выбора. Президент уже подписал указ.

Я молчал. Потом вскочил и вылетел из комнаты. Не успел я сделать и пяти шагов, как охранники меня скрутили. Я закричал, начал отбиваться. Один из них завернул мне руку за спину, и я вскрикнул от боли.

– Только не раньте его! – скомандовал Вестер.

Я понял, что у меня есть преимущество. Им нельзя меня ранить. Но мне-то можно все. И, помимо всего прочего, я один из лучших спортсменов в мире. Я пнул одного охранника в живот. Он согнулся от боли, и прежде чем второй успел отреагировать, я нанес еще один удар. Второй охранник попытался прижать мои руки к телу, но я со всей силы ударил его об стену. Раздался стук головы о мрамор, и охранник застонал. Но мне некогда было его жалеть. Я дрался за свою жизнь. Он не хотел меня выпускать, но я все равно вырвался. Он снова набросился на меня, но я пригнулся, и охранник поймал лишь воздух. Воспользовавшись его замешательством, я нанес ему удар кулаком в висок.

Перепрыгнув через первого охранника, я бросился к выходу. Доктор Вестер пытался меня догнать, но я отшвырнул его с криком: «Дьявол!» Я вылетел сквозь вращающиеся двери и бросился бежать по коридорам и лестницам, пытаясь вспомнить дорогу к выходу. На первом этаже я на секунду остановился, чтобы сообразить, куда бежать, и услышал, как в динамики объявили о моем побеге. Меня велено было схватить, но ни в коем случае не допустить травм. Я побежал и внезапно оказался в главном холле, откуда большие стеклянные двери вели на свободу. Меня заметила девушка на стойке информации. Она закричала мне остановиться, но я, разумеется, не обратил на нее никакого внимания. Тогда она крикнула охраннику, который провожал меня к Вестеру в первый день. Он был ближе к дверям, но я оказался быстрее. Я знал, что нужно только выбежать из здания, а потом им меня уже не догнать. Попробуйте догнать олимпийского чемпиона по бегу. Охраннику не удалось меня остановить. Ему не хватило десяти сантиметров. Выбежав на улицу, я понесся по лужайке. Я был в одной пижаме и босиком и вынужден был выбрать газон. Но выбравшись из университетской зоны, я увидел человека, который садился в машину. Он как раз вставлял ключ в зажигание, когда я вытащил его из салона и швырнул на дорогу.

– Простите! Это дело жизни и смерти, – извинился я.

С первого раза машина не завелась, но я повернул ключ еще раз, и мотор зарычал. Охранники были в двадцати метрах от меня, когда я тронулся. Наверняка они запомнили номер. Я проехал шесть кварталов и свернул на главную дорогу. Там мне пришлось остановиться на красный. Пока я ждал зеленого, понял, что весь трясусь от страха. Внутри была пустота. Я не мог понять, как я – из всех людей – мог оказаться в этом кошмаре.

– Чертов президент! – пробормотал я. – А я еще голосовал за тебя… В следующий раз проголосую за демократов… если, конечно, у меня будет следующий раз.

Очнувшись, я увидел над собой доктора Вестера. Эффект от укола, который мне всадили, начинал проходить, и ко мне вернулась ясность мысли. Я попытался сесть, но обнаружил, что привязан к постели ремнями.

– Как? – выдохнул я.

– Полиция вас схватила. Вам не стоило убегать.

– Ну конечно. Надо было попросить вас провести операцию как можно скорее.

– Операция будет сегодня. Мы больше не можем рисковать жизнью профессора Зэгеля. Он может умереть в любой момент.

– Значит, остается надежда… Неужели вы не можете выбрать кого-нибудь другого?

– Нет. Слишком поздно. К тому же именно вы – то, что нам нужно. Отменное здоровье дает вам больше шансов выжить после хирургического вмешательства, чем у всех предыдущих пациентов профессора. К тому же оперировать буду я. Для меня это первый подобный опыт. И я хочу, чтобы все прошло успешно, учитывая важность операции.

– Моя жизнь важнее. У меня есть жена и двое детей. Я несу за них ответственность. Я должен о них заботиться.

– Не переживайте за жену. Государство позаботится о вашей семье. Они ни в чем не будут нуждаться.

– Но я не хочу потерять их. Я не хочу умирать.

– Мне жаль, но у нас нет выбора.

– Но зачем оттягивать неизбежное? Зэгель все равно умрет. Рано или поздно. И мне в лучшем случае остается лет пятьдесят-шестьдесят.

– Этим временем профессор Зэгель сумеет распорядиться наилучшим образом. Позвольте вас успокоить. Вы ничего не почувствуете во время операции.

– А что вы сделаете с моим мозгом? – спросил я с иронией. – Отдадите на нужды исследователей?

– Ни в коем случае. Мы его заморозим. Через несколько лет, когда профессор доработает свой метод, мы попробуем найти подходящее тело. Может быть, вам даже удастся со временем вернуть свое собственное тело, но вряд ли государство на это пойдет.

– Что-то я тоже в этом сомневаюсь. Зэгель вам важнее. А что вы сделаете, когда мое тело состарится? Найдете новое?

– Возможно. Это зависит от того, в каком состоянии на тот момент будет его мозг.

– В вас есть хоть что-то человеческое? – спросил я, даже не пытаясь скрыть отвращение, которое к нему испытывал.

– Попытайтесь понять, зачем мы на это идем. Взгляните на ситуацию с нашей стороны. Мы поступаем так, потому что искренне верим, что так будет лучше для страны. Помимо медицинских исследований, профессор Зэгель занимается созданием роботов, способных преодолеть противовоздушную оборону русских.

Я плюнул ему в лицо. Доктор никак не отреагировал.

– Я ухожу. В следующий раз мы увидимся в операционной. Ваша жена получила разрешение на двухчасовое свидание. В течение этого времени мы не будем вас беспокоить. Делайте, что посчитаете нужным.

Вестер открыл дверь и впустил двух охранников. Они сняли с меня путы и удалились. Через пару минут дверь снова открылась, и вошла Джудит. На глазах у нее были слезы. Она бросилась мне на грудь.

– Майкл! – всхлипнула она. – Почему, Майкл? Почему ты?

– Они выбрали меня. Ты знаешь, что произойдет?

– Они мне сказали. Но так нельзя. Майкл, скажи им, что так нельзя!

Я вздохнул.

– Они могут все, что захотят. Я попытался сбежать, но в двух кварталах меня настигла полиция.

– Но полиция же должна защищать нас?

– Они делают то, что им скажет правительство. А в этом случае жизнь Зэгеля важнее жизни спортсмена… Джудит, пообещай, что позаботишься о Майкле-младшем и Тине. У них должно быть все самое лучшее.

– Майкл, ты не сможешь им помешать?

– Но как?

Она беспомощно всплеснула руками. Я притянул жену к себе и поцеловал. Впервые я осознал, как мне необыкновенно повезло с такой женой, как Джудит.

– Где дети? – спросил я.

– Мне не разрешили их взять. Они сказали, что дети слишком малы, чтобы понять.

– Слишком малы… – Во рту появилась горечь.

– Я о них позабочусь.

Я подтолкнул жену к кровати.

– Майкл… Вестер… тот человек… он говорит, что они могут заморозить твой мозг и разбудить в будущем.

– Мое тело к тому времени состарится. Да я и не думаю, что они вернут мне мое тело, даже когда Зэгель закончит работу над проектом. Он сможет жить в нем еще лет пятьдесят, а правительству его жизнь важнее моей.

Я снова поцеловал Джудит, сначала нежно, потом требовательно.

– У нас два часа. Хочешь? В последний раз?

Я начал раздевать жену. Мы ласкали и возбуждали друг друга, гладили и обнимали. Наконец мы занялись любовью с такой страстью и нежностью, как никогда раньше. Это был мой последний раз. Никогда я не испытывал такого желания. Никогда не понимал, как сильно люблю жизнь. Последний раз для меня. Но не для Джудит. Вряд ли она захочет остаток жизни хранить мне верность. Она сможет снова выйти замуж. Но за кого? Мне была невыносима одна мысль об этом. Мы с Джудит были одним целым.