– Можно спросить, почему?

– Потому что вы умрете, – ответила она просто.

Воган в недоумении уставился на мадам, потом к нему вернулась привычная улыбка.

– Вы действительно так считаете?

– У меня особое зрение, мистер Смит. Или как вас там еще. Смерть уже отметила вас. Я это чувствую.

Самое странное, что он ей поверил. Она неожиданно поняла, что он полностью поверил ей, и когда он засмеялся, дрожь пробежала у мадам по спине.

– Вам не повезло, голубушка! Почему бы мне сначала не отправить на тот свет вас?

Он вытащил стальной пружинный нож, которым убил Кроутера, и лезвие распрямилось со звонким щелчком.

Доберман зарычал, шерсть его вздыбилась на шее, и мадам успокаивающе потрепала ее:

– Потому что Карл убьет вас раньше.

– Исполняя ваше пророчество? Замечательный у вас пес! – Воган посмеялся, складывая нож и возвращая его в карман. – Нет, Роза, мы не будем все так упрощать. Смерть еще должна меня найти. А я ее искать не стану. Мы уж с ней встречались не раз и знаем друг друга в лицо.

Мадам услышала, как он пошел по коридору, тихонько насвистывая, потом хлопнула дверь. Легкий сквозняк пролетел по комнате в поисках выхода и замер в углу.

В бальзамировочной было очень тихо. Хьюго Пентикост работал один, резиновый фартук был забрызган кровью. У него не было особой необходимости самому заниматься делами, просто он любил держать все под контролем. Кроме того, особое удовольствие было в том, чтобы получать благодарности за хорошо сделанную работу.

Труп, которым он занимался, когда-то был молодой женщиной. Хьюго как раз вынимал ее внутренности. Другие обычно надевали для этого резиновые перчатки, но Пентикост обходился так – обнаженные руки более чувствительны. Он уже вынул содержимое кишечной полости и теперь занимался горлом, тихо насвистывая. Руки его были до локтей измазаны кровью.

Дверь за его спиной открылась, и вошел высокий, костлявый человек со впалыми щеками и тусклым взглядом. На нем тоже был резиновый фартук.

– Я что-нибудь должен еще сделать, мистер Пентикост?

– На сегодня все, Джордж, – ответил тот. – Череп подождет до завтра. У меня еще много бумажной работы. Помоги мне уложить тело в бак, хорошо?

Хьюго быстро обмыл труп водой из шланга, и они вместе подняли и положили девушку в стеклянный бак с формальдегидом. Тело с всплеском опустилось, несколько раз перевернулось и замерло на расстоянии фута от дна. Длинные волосы разошлись веером, словно у живой.

– Так обидно, правда, мистер Пентикост? – заметил Джордж. – Она была по-настоящему красива.

– Красивые или уродливые, молодые или старые, в конце концов все оказываются здесь, Джордж, – весело откликнулся Пентикост. – Остальные ушли?

– Да, сэр.

– И вам не стоит больше задерживаться. Я уже сказал, что останусь.

– Тогда я пойду, если вы не против, мистер Пентикост. Обещал жене, что мы пойдем куда-нибудь поужинать.

– Сходите в «Золоченый дракон» на Мичнер-стрит, – посоветовал Пентикост. – Там прекрасно готовят чау-мейн[3].

– Спасибо, сэр. Думаю, мы туда сходим.

Джордж удалился, а Пентикост подошел к раковине и смыл с рук кровь. Снял резиновый фартук, зашел в отдельную душевую в дальнем конце бальзамировочной комнаты, разделся и вымылся. Теплая вода приятно расслабила тело. Освеженный, он стоял перед зеркалом, тихонько напевая. Надел чистую белую рубашку, черный галстук и прекрасно сшитый костюм из темной шерсти. У Хьюго были совершенно белые волосы и очки в золотой оправе. Он выглядел замечательно, именно так, как должен выглядеть директор крематория, или Дома успокоения, в Лонг-Барроу. И конечно, у Хьюго не было никакого сходства с Гарри Марксом, второсортным мошенником, который по молодости отсидел три срока в тюрьме и только потом научился жить.

Все уже давно было по-другому. Хьюго прошел через бальзамировочную и двинулся дальше по коридору. Звук его шагов смягчал толстый ковер. Неопределимая аура величия наполняла все его заведение, это было несомненно. Всюду было полированное дерево, медь и цветы, граненое стекло, поблескивающее в мягком свете затененных абажурами ламп.

Все было так, как и должно было быть. Последнее земное прибежище многих и многих людей. Странно, что его успех основывался на убийстве, хотя суд, скорее всего, не нашел бы за ним вины.

Но правда и то, что бедная Элис Тисдайл, возможно, посчитала бы иначе. Одинокая вдова семидесяти лет, с пенсией и тридцатью тысячами фунтов в банке. Ее очаровал заботливый незнакомец, предложивший ей зонтик однажды в дождливое утро в Брайтоне.

Утвердившись в доме на Форест-Инн в качестве шофера и мастера на все руки, Гарри Маркс пустил в ход научно разработанную программу. Сначала он сломил дух старой женщины, а потом – и ее здоровье. Вдова Тисдайл умерла от недоедания и дряхлости, оставив верному Гарри в наследство все, чем владела. Две кузины и племянник, которые пытались оспорить завещание, не получили ничего.

Но Гарри Маркс давно уже принадлежал другому миру. Существовали лишь Хьюго Пентикост и Лонг-Барроу. Так все и шло – до появления Смита. Однажды Смит, с его спокойным голосом образованного человека, явился в Лонг-Барроу с огорчительно полной информацией о Гарри Марксе и его прошлых деяниях. Кнут щелкнул, и Хьюго пришлось прыгать в кольцо. Правда, разумному человеку следует относиться к таким вещам философски, тем более что жизнь имеет интересное свойство делать оборот на сто восемьдесят градусов. Его время еще придет...

Спускаясь по красивой мраморной лестнице, он думал о новом крематории, установленном только на прошлой неделе, который был способен уничтожить человеческое тело за пятнадцать минут. Не то что старый, которому требовалось на это полтора часа. Да что там, он был таким маломощным, что потом приходилось вручную разбивать череп и тазовые кости. Если подумать, Смит не особенно крупный человек. Ему хватит и десяти минут.

Он пересек фойе и двинулся было к своему офису, как вдруг увидел молодую женщину, стоявшую у стола регистратора.

Она неловко обернулась:

– Я ищу мистера Пентикоста.

– Это я. Чем могу служить?

В привычно мягком голосе Пентикоста зазвучали нотки раздражения. Девушка была на его вкус чересчур проста и, кроме того, уродлива. Это он еще бы мог ей простить, но поношенное пальто, дешевые скверные туфли и шарф, обмотанный вокруг головы на крестьянский манер, слишком сильно напомнили ему детство, проведенное в Уайтчепле. Да еще ее голос с широкими, распевными гласными – йоркширский акцент, который никогда ему не нравился.

– Я хотела видеть вас из-за родственницы. Моя двоюродная тетка.

– Она недавно скончалась?

– Сегодня утром. Я хотела, чтобы о ней позаботились. Вы мистер Хьюго Пентикост?

– Да, это я, – вздохнул Хьюго. – Дорогое дитя, примите мои глубочайшие соболезнования. Я должен указать, что мы предоставляем здесь специализированное обслуживание. И берем недешево.

Отчаянно пытаясь найти слова, чтобы продолжить разговор, Молли вспомнила недавнюю смерть матери и кое-что из того, что говорил Кроутер.

– У нас есть страховка.

– Могу я спросить, на какую сумму?

– На двести фунтов. Этого достаточно?

Пентикост сразу потеплел, голос его зазвучал проникновенно, он полуобнял Молли за плечи.

– Уверен, мы как-нибудь справимся. Может быть, вы придете к нам завтра утром?

– Я надеялась все уладить сегодня. Разве уже поздно?

– Мои служащие ушли. Я здесь совершенно один. – Он колебался, но жадность победила. – Впрочем, почему бы и нет? Уточним все детали. Это не займет много времени. Пройдемте в мой офис.

Он открыл дверь и впустил ее внутрь. Комната была обставлена несколько мрачновато, но с отменным вкусом. Хьюго усадил девушку в кресло и уселся за стол. Открыл большой кабинетный блокнот, достал черную с золотом авторучку: