— Даная.

Девушка отвернулась от Келлана.

— Оставь меня в покое. Какое тебе вообще дело до меня? Я всего лишь человек.

— Даная, они у тебя в голове.

— Какая тебе разница? Назови мне хотя бы одну причину.

— Просто послушай ме…

Она вздохнула, не дав ему договорить.

— Так я и думала. Ты не можешь привести мне причину, потому что ни одной причины не существует. Тебя не особо опечалит, если я умру здесь, а я умру. И ты прекрасно знаешь это. Просто у тебя кишка тонка, сказать мне.

— Даная, не позволяй им контролировать себя.

«Он прав, — шепнул ей кто-то на ухо. — Это Темные влезли в твою голову. И ты реально теряешь рассудок, если всерьез считаешь, что какой-нибудь Темный сексуальнее, чем твой Король Драконов. Вот как быстро ты забыла вашу сумасшедшую ночь?»

Даная подняла голову и нахмурилась. Вокруг никого не было, но девушка узнала голос. Это Ри. Ри и правда была здесь? Или ей все это мерещится?

«Взгляни на Келлана. Он очень старается не смотреть на тебя, но не может. Он не может дать понять Темным, насколько сильно волнуется за твою безопасность. Потому что иначе они используют тебя против него, Даная. И тебе лучше приготовиться, потому что приятного будет мало. Это будет жестоко и может серьезно повредить твой разум, но Келлан не оставит тебя».

Даная посмотрела на Келлана и заметила, что он наблюдает за ней с ничего не значащим выражением на лице. Или, по крайней мере, так казалось со стороны, но она видела, как его глаза, ни на мгновение не отрываясь от ее лица, будто пытались сказать ей что-то без слов.

Как он мог хотеть ее? Она же человек. И ничего не значила.

Даная тряхнула головой, пытаясь очистить разум, но хандра не ослабила свою хватку.

— Ты сильная, — произнес Келлан. — Ты сможешь выгнать их из своей головы.

Но сможет ли она? Посмеет ли? Даная зажмурилась и стала думать о Келлане, но каждый раз, когда в голове возникала картинка, где они с Келланом вместе, что-то не давало ей зацепиться за это воспоминание.

— Я не могу.

— Можешь.

От настойчивости в его голосе она открыла глаза и увидела, что он протягивал пальцы своей свободной руки к ней. Он пытался дотянуться к ней как можно ближе, насколько позволяла длина цепи, каких-то десять футов разделяли их (прим. 3 м. — примеч. пер.). Но казалось, что между ними многие мили.

— Ты победила Мэтта. Помнишь?

Мэтт? И тут она вспоминала, как дралась с ним в пещере Келлана. Даная больше не хотела быть одна. Она хотела ощутить утешительные объятия и уже точно знала, чьи руки так жаждала: Келлана и только его.

Девушка попыталась подняться на ноги, но ее словно что-то придавливало к земле. Было бы так легко лечь и больше не бороться, так легко просто… сдаться.

— Даная.

Келлан не переставал звать ее по имени до тех пор, пока она не начала снова двигаться. Ей удалось подняться на четвереньки, и тогда девушка поползла к Келлану, но очень скоро ее руки стали подводить ее, они словно увязли в жидком цементе. Даная снова упала.

Это было слишком трудно. Она больше не могла быть сильной. Она никогда и не была сильной. Сильной была Рене. Как часто мать повторяла ей именно эти слова?

— Борись, черт побери!

Слова звучали резко, зло. Хотя были произнесены шепотом. Даная подняла голову и увидела, что Келлан, не отрывая глаз, смотрит на нее, как будто безмолвно приказывая ей двигаться.

Непонятная искра вспыхнула внутри и заставила ее шевелить руками и мучительно, дюйм за дюймом, тащить свое тело к Келлану. До тех пор, пока не осталось больше никаких сил ползти. Она рухнула на землю, готовая на все, лишь бы это прекратилось.

Сильные пальцы, обернувшись вокруг запястья, потянули по полу, а потом ее обессиленное тело обняли крепкими руками и прижали к теплой груди.

— Борись, Даная, — шептал он ей на ухо. — Я не могу сделать это за тебя. Только ты можешь взять под контроль свой разум.

Взять под контроль? Он считает, что кто-то копается у нее в голове? Да нет, вряд ли? Такая депрессия с ней уже случалась, когда погибла ее сестра, а затем снова, когда угасла ее мать, а вслед за ней из-за сердечного приступа ушел и отец. Все произошло в течении каких-то четырех лет.

— О ком ты сейчас думаешь?

— О Рене, — не задумываясь, ответила Даная. — Она была такой красивой.

Что-то нежно погладило ее по щеке.

— Кошмары не могут добраться до тебя здесь.

Кошмары. Да, она слишком хорошо знакома с ними.

— Мы были, не разлей вода.

Он еще крепче сжал ее в своих руках.

— Ты сильная. Скажи это.

— Нет, — покачала она головой. Даная не собиралась ничего говорить, особенно если это не соответствовало действительности.

— Скажи это, — настаивал Келлан, скользнув языком по ее уху.

По всему ее телу мгновенно разлился жар. Воспоминания о проведенной с ним ночи вспыхнули в голове, вытесняя туман, который, казалось, проник в каждую клеточку ее сознания.

— Скажи это, Даная. Скажи мне, что ты сильная.

— Я сильная.

Эти слова дались ей с огромным трудом, но однажды произнесенные, они окончательно вытолкнули из ее головы все чужеродные мысли. И что бы ни захватило ее разум до этого, перестало существовать.

— Даная?

— Что это такое было? — спросила она, ее начало трясти от холода в камере, потому что вся одежда промокла насквозь.

Келлан начал растирать ей руки.

— Они проникли тебе в голову. И сделают это снова.

— Это было отвратительно. Я чувствовала все, то же самое, как когда я переживала смерть Рене.

— Это и делает это настолько реальными.

Даная закрыла глаза, благодарная судьбе за то, что находится в объятьях Келлана. Если бы не он, Фейри сломили бы ее. От этой мысли кровь стыла в жилах.

— Ты можешь бороться с этим теперь? — спросил он, понизив голос.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю.

— Я не всегда смогу быть рядом с тобой. Ты должна уметь противостоять им все время, и это будет очень нелегко.

— Тот, что подходил за мной раньше, Эмиль. Сказал, что они подпитываются надеждой и другими подобными эмоциями.

Келлан опустил подбородок на ее плечо.

— Так и есть. Так что глупо надеяться, что можно как-то вырваться из их лап. Они не просто возьмут под контроль твой разум, но еще и выпьют всю душу.

— Если ты пытаешься напугать меня, то тебе это превосходно удалось.

Он погладил ее руку.

— Если ты не боялась, тогда бы я начал беспокоиться.

Открыв глаза, девушка сморгнула слезы. И начала осознавать, что могут повлечь за собой их объятия.

— Ты только что показал им, что они могут использовать меня против тебя.

— Пусть попробуют.

От его слов мурашки побежали по коже.

Келлан позволил Данае заснуть у него на руках. Уже слишком скоро над ними разверзнется ад. И проблеск света и надежды, который успокоил на время ее страхи, и дал ей смелость заглянуть в самые темные уголки сознания, скоро исчезнет навсегда.

Иллюзия безопасности, которую она почувствовала, находясь в его руках, разрушится. Сострадание и нежность, которые Келлан осмелился ей показать, должны прекратиться.

Темные будут мучить ее бесконечно, а ему придется смотреть на это.

Неважно, чего хотят Фейри, он не даст им ничего, если это касается Дреагана или тех, кто там живет.

Проснувшись спустя тринадцать веков сна, Келлан все так же сгорал от ненависти к людям. Но одна смелая, прекрасная девушка сумела привести его в полное замешательство, пленив все его мысли.

Полностью очаровав его.

И он начал постепенно менять свое мнение о ней и, возможно, о нескольких других смертных.

Келлан не жалел о проведенной с ней ночи. Наоборот. Жаль, что у них было так мало времени. Но даже если они оба выберутся из этой передряги живыми, Даная уже никогда не будет прежней.