Я взял со стола еще один пустой стакан и парень протянул ко мне руку, проводя ладонью по моей заднице.

— Сколько за час вашего времени? — спросил он хрипловатым голосом, его вторая рука переместилась, чтобы поправить свои причиндалы под пузом, а его глаза с голодом оглядывали мое тело.

Этим летом я получил больше таких предложений, чем когда-либо прежде и я научился отмахиваться от них, не оскорбляя. В этом не было ничего удивительного: год в Академии Авроры с трехразовым питанием и часами, проведенными на тренировках по питболу, а также скачок роста сильно изменили мою внешность. Теперь во мне было больше шести футов и мой торс наполнился мускулами, не говоря уже о том, что людей всегда привлекали Пегасы.

Я предложил парню ленивую улыбку, позволяя своей коже немного блестеть, как будто я был польщен, невзирая на остатки пищи, застрявшие в его зубах.

— Боюсь, меня нет в меню, — сказал я, проведя рукой по его руке и незаметно убрав ее со своего тела, скрывая дрожь отвращения. — Но если я в твоем вкусе, тогда я могу найти для тебя Кларка, он будет более чем готов удовлетворить твои желания и он будет намного лучше меня.

Парень надулся, засунул руку под пояс, облизывая губы: — Тогда ладно, — согласился он, немного разочарованно. Но если я и собирался заняться саморекламой, то не перед каким-нибудь немытым засранцем средних лет, который собирает свою мелочь для минета раз в месяц.

Я пробрался сквозь толпу, которая была довольно разреженной, поскольку это была среда и было еще рано, затем проскользнул за барную стойку.

Я продолжал идти через заднюю дверь, чтобы поставить стаканы в мойку и остановился, когда мамин голос донесся до моего уха.

— Еще чуть-чуть, — умоляла она. — Я думала, что это точно, я ни на секунду не предполагала, что он упадет на последней ступеньке. Если ты дашь мне еще немного времени, я смогу…

— Долг составляет семнадцать тысяч аур, — холодно ответила Старушка Сэл и я резко вдохнул. Я знал, что мама снова играла в азартные игры, но не представлял, что она настолько вышла из-под контроля. Как, черт возьми, она собиралась погасить такой большой долг?

— И давай посмотрим правде в глаза, Таня, ты зарабатываешь не так много, как раньше. Может, ты все еще красива, но ты стареешь. И ты уже не раз обхаживала всех подряд. Ты не зарабатываешь таких чаевых, как раньше; ты не удовлетворяешь большие толпы так, как раньше…

Я оставил поднос со стаканами на стойке и направился в коридор к кабинету Сэла, чтобы иметь возможность подслушивать более эффективно.

— Я могу изменить свой распорядок дня, — умоляла мама.

— Возможно, мы сможем придумать какой-нибудь другой способ рассчитаться с твоими долгами, — задумчиво сказала Сэл.

— Все что угодно, — вздохнула мама и я подошел ближе к двери кабинета Сэла с узлом внутри. Она была приоткрыта и, наклонив голову, я смог увидеть мамину спину, ее длинные светлые волосы, ниспадающие по позвоночнику поверх наряда кролика, в который она была одета.

Сэл испустила вздох: — Что нам здесь нужно, так это новые таланты… — медленно пояснила она.

— Но я… — начала мама, хотя у нее не было возможности продолжить.

— Элис скоро исполнится восемнадцать, не так ли? — с любопытством спросила Старушка Сэл и мое сердце сжалось. Одно дело смотреть, как моя мама зарабатывает на жизнь подобным образом, но я ни за что на свете не позволю своей младшей сестре жить такой жизнью.

— Элис? — пискнула мама. — Она вот-вот начнет учиться в средней школе. Ее силы пробудятся на следующей неделе и тогда ей нужно будет сосредоточиться на учебе и…

— Элис превращается в красивую женщину, — прервала Сэл. — Она действительно похорошела и в ней есть что-то притягательное, что привлекает внимание всякий раз, когда она приходит сюда. Уже не один посетитель спрашивал о ней, даже когда она была одета в мешковатые футболки и треники. А представьте, что бы они сказали, если бы она была в костюме.

— Я… я не уверена, что она захочет выполнять такую работу, — слабо запротестовала мама, но у меня начало складываться впечатление, что она обдумывает это и моя челюсть крепко сжалась при этой мысли.

Мы с Эллой давным — давно дали друг другу обещание. Мы не собирались жить такой жизнью. Мы собирались стать лучше и выбраться из этой дыры. Я скорее продам свой собственный рог, чем позволю Старушке Сэлу вывести мою младшую сестру на сцену. Такая жизнь не отпускала, как только вцеплялась в тебя своими когтями. Мне достаточно было взглянуть на нашу маму, чтобы понять это. В ней больше не было радости. В ее глазах не было искры. А стриптиз привел к приватным танцам, которые привели к шлюхам, что я категорически отказывался рассматривать для своей сестры. Элла была лучше, чем это место. Лучше, чем эта жизнь. И я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти ее от этого.

— Почему бы нам не предложить ей это? — Сэл медленно поинтересовалась и я почувствовал притяжение даров Сирены, когда она подталкивала их к нашей маме. От ее голоса исходило тепло и она заставлял маму доверять ей через ее эмоциональные колебания. Обычно она использовала свои способности для того, чтобы возбуждать похоть в посетителях. Использование их таким образом должно было означать, что она действительно хотела Эллу. Это не был какой-то план, который возник у нее только что. Она давно присматривается к моей младшей сестре. Злость лизнула меня по позвоночнику при этой мысли.

— Конечно, Элис захочет помочь тебе расплатиться с долгами? Один год работы на меня и я завяжу с этим. Сначала она могла бы просто танцевать по вечерам в пятницу и субботу, не нужно прерывать ее учебу. Мы можем держать ее и на сцене. Никаких танцев на коленях — по крайней мере, до ее дня рождения…

Последовавшее за этим молчание длилось чертовски долго. Где же откровенный отказ, который должен был вырваться из маминых уст? От того, что его не было, меня пронзила дрожь страха. На следующей неделе я возвращался в академию, чтобы начать второй курс и я не собирался оставлять свою сестру здесь с нависшей над ней угрозой. Мама все еще молчала и я решил, что это мой сигнал прервать разговор.

Я толкнул дверь кабинета и она ударилась о стену, заставив маму вздрогнуть и виновато оглянуться на меня.

— Моя сестра не будет здесь работать, — прорычал я.

Петри поднялся на ноги со стула, который он занимал в углу. Правая рука Старушки Сэл и главный вышибала весил триста фунтов и был настолько чертовски волосат, что казалось, будто он все время находится в форме Ордена. Он был минотавром и обладал вспыльчивым характером, который в хороший день был неистовым, а в плохой — вулканическим. Я проигнорировал его, хотя это было довольно трудно сделать, поскольку он занимал половину маленькой комнаты, но мой взгляд остановился на Сэл.

Старая сирена откинулась на спинку своего потертого кожаного кресла, медленно попыхивая сигаретой, разглядывая меня. Сэл была маленькой, она оглядела меня через оправу своих красных очков и вновь затянулась, вдыхая аромат дыма.

— Твоя мама в долгу передо мной, мальчик, — медленно сказала она. — И я всегда хорошо обращаюсь с твоей семьей. Но я не останусь в убытке.

— Я заплачу этот чертов долг, — сказал я решительно. — Мне просто нужно немного времени, чтобы собрать деньги.

— Это большие деньги, — сказала Сэл. — И каким бы соблазнительным ты ни был, мальчики не продаются за столько, сколько девочки.

— Я не предлагаю себя в шлюхи, — прорычал я. — Но я хожу в школу с одними из самых богатых ублюдков в этом районе. Я достану тебе твои деньги и все остальное.

Сэл сделала еще одну затяжку сигареты, огонек ярко светился, пока она обдумывала мое предложение: — Долг составляет семнадцать тысяч аур. Я разрешаю тебе выплачивать его ежемесячными платежами. Две тысячи в месяц. Каждый месяц. В течение года.