— Вполне возможно, — солидно кивнул призрак. — И ежели не разоришься, то денег наживешь немало. Проживешь долгую счастливую… погоди-ка, а братья у тебя есть? Есть?! Тогда не проживешь. Это я тебе как специалист по несчастным случаям говорю. Вот, помню…

Он хотел сказать еще что-то, но Берриалба уже вскочил со стула и принялся горячо благодарить призрака.

— Очень благодарен вашей светлости…. То есть, вашей прозрачности. Благодарю! Вот, — он запустил руку за пазуху и вытащил кошель с деньгами. — Вот, как договаривались!

И он исчез за дверью.

Фендуляр проводил посетителя взглядом, взмыл под потолок и повозился, устраиваясь между балками.

— Надоели эти купчишки, — утомленным голосом проговорил он. — Неотесанная публика. Ничего не знают о бароне Патоне Пике…

Через несколько минут гостиная была приведена в прежний вид и Дадалион, усевшись в кресло, снова склонил голову над листом бумаги.

— Герб, герб… и как можно убедительней, чтоб выглядело солидно, основательно. Кстати, — Дадалин поднял вверх палец. — Глава Гильдии перчаточников, помнишь его? Ну, тот, что тоже желал обзавестись влиятельными и знаменитыми предками? Герб, который ты придумал, очень ему понравился.

— Еще бы, — отозвался Дарин, усаживаясь за стол и придвигая к себе набросок. — Это же герб короля Артура!

Хозяин подумал немного.

— Что за король? — осведомился он. — Никогда о таком не слышал.

— Расскажу при случае, — пообещал Дарин. — Слушай, может, изобразить поверженного дракона? И мотыгу гнома над ним. Или гномий шлем. А, как?

— Дракона? — с опаской переспросил Дадалион. — Ого… это ты погорячился. Сильно погорячился. Драконы, они, знаешь ли…

— Вы можете не говорить о них? — сердито тявкнул кобольд. Он уже покончил с обедом, спрятал за каминную решетку полуобглоданную косточку и теперь старался замаскировать ее метелкой и ведерком для угля. — Или, если уж вам приспичило, поговорить об этом, когда меня здесь не будет?!

— А что такое? — рассеянно поинтересовался парень.

— А то, что у меня шерсть дыбом встает, — отрезал Тохта. — При одном упоминании о драконах!

— Боишься?

— Все кобольды их боятся, — дернул хвостом меняла. — Так уж заведено. Стоит этим чудовищам взглянуть в глаза кобольда и готово! — он передвинул ведерко, прислонил к нему метелку и успокоился: теперь обнаружить припрятанную косточку будет не так-то просто. — Я рассказывал вам историю о том, как темный дракон, мастер клинков Ресиф, получил в подмастерья кобольда Абху, моего пра-пра-пра-деда? Он помогал дракону ковать волшебные мечи. Жуткая история, — Тохта подошел к столу и вспрыгнул в кресло. — Абха шнырял в лесу, неподалеку от пещеры, где была кузница да и попался на глаза Ресифу. Тот только глянул на него — и Абха был готов делать что угодно, даже помогать дракону ковать зачарованные клинки, — кобольд поежился.

— А что с ним стало потом? — поинтересовался Дарин, вписывая цветистые имена в родословие гнома. Фендуляр, которому наскучило висеть под потолком, медленно спланировал вниз и опустился в кресло.

— Говори, Тохта, — прогудел он. — В самом деле, ты никогда не рассказывал все до конца, куда делся тот мечишко, что они ковали?

— Долгая история, — кобольд пододвинул к себе кошель, оставленный Берриалбой, высыпал деньги и принялся отсчитывать свою долю. — Мне — третья часть, как всегда… Абхе удалось ускользнуть от темного дракона, а меч, что был создан тогда, говорят, существует до сих пор. Все кобольды об этом знают.

Тохта спрятал деньги и почесал лапой за ухом.

— Все, больше слова об этом не скажу, — отрезал он.

— Хорошо, хорошо, — проговорил Дадалион. — Но ведь у нас в Лутаке нет др… я хотел сказать, они же далеко, так что вам, кобольдам, нечего бояться.

— Далеко они ли близко, мы их все равно боимся, — проворчал меняла. — Тут уж ничего не поделаешь. Этот страх сильнее нас.

— Значит др… в общем, тот, кого я предложил для герба… некто поверженный… тоже отпадает, — подытожил Дарин. — Что ж остается? Блинский фиг, да у нас налицо кризис идей!

Дадалион заволновался.

— Какой еще кризис идей?! Гном дал нам задаток, поэтому никаких кризисов! Не можем же мы ему вот так взять и вернуть деньги!

— Кто ж возвращает наличные? — удивился кобольд. — Да нас вся Лутака засмеет!

— Вот именно, — кивнул Дадалион. — Сейчас я принесу из лавки пару листов настоящего пергамента, пригодится. А вы думайте! Помните про задаток.

Он направился к двери, но на пороге остановился, окинул троицу строгим взглядом и произнес внушительно:

— И чтоб никакого кризиса идей! Ясно?

— Ясно, ясно, — ответил за всех Дарин, ероша отросшие волосы. — Свежие мысли нужны, а откуда их взять?

Тохта меж тем беспокойно поерзал в кресле: оказалось, что с середины комнаты косточку, спрятанную за каминной решеткой, прекрасно видно! Кобольд спрыгнул с кресла и направился к камину, тревожно раздумывая, куда бы понадежней перепрятать лакомый кусочек.

В лавке звякнул колокольчик, стукнула дверь и послышался чей-то веселый голос.

Дарин оглянулся.

— Блин, — с досадой сказал он. — Явилась. Явилась, не запылилась… и что ей надо?

— Кто? А, Тайя пришла. Ну, как сказать, — глубокомысленно проговорил Фендуляр. — Она вроде как навещает дядю… по крайней мере, она так говорит. Тайя, само собой, и раньше заходила… не часто, правда. А в последнее время — почти каждый день… гм… почему бы это?

— Делать ей нечего, — пробурчал Дарин. — Вот почему. Знаешь, Фендуляр, есть люди… преимущественно, женщины… которые появились на свет только для того, чтоб другим жизнь отравлять. Уж поверь моему опыту, — солидно проговорил он. — Вот она, например, — Дарин указал пером в сторону лавки, откуда доносился голос девушки. — Мне, честное слово, ее жениха даже жаль немного. Этот рыжий увалень еще хлебнет лиха. Не завидую ему.

— Гм… — промычал призрак. — А я, наоборот, завидую. Повезло с невестой: хорошенькая, и с характером!

— Уж лучше бы что-нибудь одно, — пробубнил Дарин.

— Или хорошенькая или характер.

Фендуляр развалился в кресле.

— Была у меня одна близкая знакомая, такая пикантная особа, — многообещающим тоном начал он, но вдруг спохватился. — Но только это строго между нами! Никому ни слова, обещаешь?

— Обещаю, обещаю…

— Настоящий рыцарь должен быть скромен, — наставительно проговорил Фендуляр. — Особенно, когда речь заходит о даме.

За дверью послышались шаги.

— Я всегда считал, что, имея дело с женщинами, надо проявлять железную выдержку и стальные нервы, — продолжал он. — И как-то раз…

— Вот-вот, — торопливо перебил его Дарин. — Сейчас-то я и проявлю железную выдержку и стальные нервы, как и подобает настоящему мужчине! Что бы она ни сказала, и рта не раскрою.

— Желаю успеха, — от души сказал Фендуляр, хотя насчет успеха как раз очень сомневался. — Так я хотел рассказать про свою знакомую…

— Племянница! — донесся из лавки радостный голос Дадалиона. — Хорошо, что зашла. Небось, спохватилась своей накидки? Забыла ее вчера в лавке, я нашел, да ты уж ушла.

На пороге появился Дадалион, нагруженный охапкой пергаментов, следом за ним шла русоволосая кудрявая девушка. Она была невысокой и еле-еле доставала Дадалиону до плеча и казалась хрупкой, однако упрямый подбородок и решительные голубые глаза наводили на мысль о твердом характере. — Заходи, заходи! Мы все тебе рады!

— Конечно! — радушно прогудел Фендуляр. — Как там погодишка? Завтра Ярмарка, жаль, если дождь начнется.

Появился Тохта. Он вспрыгнул на стул и потянул носом.

— Булочками пахнет. Что у тебя в корзинке? Булочки?

Девушка поставила корзину на стол и сняла салфетку.

— Булочки. Еще теплые, утром пекла.

Тохта почесал лапой за ухом.

— Все носишь Дадалиону булочки да пирожки, и хоть бы раз захватила для меня крысу, — укоризненно сказал он. — Молодую, сочную, аппетитную крысу. Знаешь ведь, что кобольды не едят булки.