Рэт уставился на письмо — гиблое дело, не разобрать.

— Фриц, — позвал он.

Дворецкий поспешил к нему.

— Прочитай.

Фриц поднес письмо к глазам и надолго замолчал.

— Вслух.

— Ох. Прошу прощения, господин. Он откашлялся:

— «Если я не успел сообщить тебе все детали, спроси у Тормана. Рэдд-авеню, дом одиннадцать, квартира один-Б. Ее имя Элизабет Рэндалл. Постскриптум. Если она не переживет превращения, мой дом и Фриц переходят в твое распоряжение. Жалко, что все так скоро кончилось. Ди».

— Вот сукин сын! — пробормотал Рэт.

Бэт готовилась ко сну. В ночной футболке и шортиках она возилась с диваном, превращая его в кровать, как вдруг Бу замяукал и бросился к раздвижной стеклянной двери, выходящей во двор. Он начал скрестись и всматриваться в темноту.

— Хочешь опять поухаживать за кошечкой миссис Диджио? Ты же помнишь, как в прошлый раз для тебя это плачевно закончилось.

Стук в переднюю дверь заставил ее резко обернуться. Сердце подпрыгнуло и застряло в горле. Она подошла на цыпочках, заглянула в глазок и прислонилась спиной к стене.

В дверь забарабанили.

— Я знаю, что ты дома, — раздался голос Свинцового Зада, — и не уйду, пока ты не откроешь.

Бэт щелкнула замком и распахнула дверь. Буч не стал дожидаться, пока она пошлет его к черту, и сразу прошагал в комнату. Увидев незнакомца, Бу выгнул спину и зашипел.

— Рад с вами познакомиться, мистер кот, — поздоровался коп.

По его габаритам, квартирка была маловата.

— Как ты попал в подъезд? — спросила Бэт, запирая дверь.

— Отжал замок.

— Буч, почему ты выбрал для взлома именно мой дом?

Он пожал плечами и плюхнулся в ободранное кресло.

— Решил заглянуть в гости к другу.

— Ну а я-то при чем?

— Уютное у тебя местечко, — сказал он, осматриваясь.

— Прекрати врать.

— Бедненько, но чистенько. Видела бы ты мой хлев…

Его карие глаза остановились на ее лице.

— Давай-ка поговорим о том, что произошло с тобой сегодня после работы.

Она скрестила руки на груди. Буч тихо усмехнулся.

— Скажи, ну чем Хосе лучше меня?

— У тебя ручка с собой? Пиши, я сейчас продиктую.

— Брр, какая ты злая! — Он явно заигрывал. — Ну почему тебе нравятся только те, кого на данный момент нет?

— Послушай, я так устала…

— Начнем сначала. Дик сказал мне, что видел тебя в офисе в девять сорок пять, ты уходила последней. Затем ты пошла домой своим обычным маршрутом по Трейд-стрит. И некоторое время была одна.

Бэт сглотнула и посмотрела на кота. Бу громко мяукал возле стеклянной двери, явно высматривая в темноте кого-то.

— Ты наконец расскажешь мне, что случилось на перекрестке Трейд-стрит и Десятой улицы?

— Откуда ты знаешь?

— Бэт, просто поговорим, и все. Клянусь: этот подонок получит по заслугам.

Рэт стоял в темноте, пристально вглядываясь в женский силуэт. Дочь Дариуса была высокого роста, с длинными темными волосами. Это все, что могли сообщить ему глаза. Он потянул в себя воздух, но не почувствовал ее запаха: дверь и окна были плотно закрыты.

Изнутри доносились приглушенные голоса. Она с кем-то разговаривала. С мужчиной. Судя по отрывистым фразам, она ему не доверяла.

— Я постараюсь, чтобы тебя это не особо затронуло.

Мужской голос.

Женщина подошла к застекленной двери и выглянула во двор. Она смотрела ему в лицо, но ничего не увидела — слишком темно было снаружи.

Распахнув дверь, она вышла из дома, преградив дорогу коту.

Когда ее запах достиг ноздрей Рэта, у него перехватило дыхание. Она пахла божественно. Как нежные ночные розы. Он втянул ее запах глубже и закрыл глаза. Внутри все перевернулось, кровь закипела. Дариус был прав: близился момент ее превращения. Полукровка она или нет, но ей пришло время стать вампиром.

Закрыв дверной проем защитной сеткой, женщина вернулась в комнату. Теперь, когда дверь была открыта, все было хорошо слышно. Ее хрипловатый голос Рэту понравился.

— Они подошли ко мне на улице. Их было двое. Тот, который покрупнее, затащил меня в переулок и…

Рэт внимательно слушал.

— Я пыталась отбиться, честное слово. Но он был сильнее, а второй держал меня за руки.

Она начала всхлипывать.

— Он сказал, что отрежет мне язык, если я закричу, и я испугалась, что он меня убьет. Он разорвал на мне блузку и сдернул лифчик. Он почти… Но я вырвалась и убежала. У него голубые глаза, каштановые волосы и сережка с камнем в левом ухе. Одет в голубую рубашку поло и шорты цвета хаки. Обувь я не заметила. Второй — блондин с короткой стрижкой, в белой футболке с надписью «Пожиратель помидоров», это группа такая.

Мужчина подошел ближе и попытался ее обнять, но женщина отшатнулась.

— Ты действительно сможешь их найти?

— Обещаю, — кивнул мужчина.

Буч вышел от Рэндалл в поганеньком настроении. Избитая женщина — зрелище не из приятных, особенно же когда эта женщина — Бэт. Они давно знакомы, и она ему нравится — просто милашка. Тем больнее видеть ее с разбитым лицом и синяками на шее.

Красота Бэт Рэндалл была ослепительной. Густые черные волосы, голубые глаза, нежная кожа и рот, созданный для поцелуев. А уж фигура… Длинные ноги, тонкая талия, безупречная грудь.

Все полицейские были в нее влюблены, но, надо отдать должное, она никогда не использовала свои чары в служебных целях и вела себя безупречно. Ни с кем не встречалась, хотя любой из копов мог бы продать за нее душу.

Парню, напавшему на нее, крупно не повезло, это факт. Он сделал большую ошибку. Когда полицейские узнают, что он натворил, его жизнь превратится в ад.

А Буч не собирался держать язык за зубами.

Он сел в машину и поехал на другой конец города, в больницу Святого Франциска. Когда он парковался у входа, охранник улыбнулся ему:

— Вы опять в морг, детектив?

— Нет, приехал проведать больного друга.

Буч прошел в больницу сквозь приемный покой, забитый людьми. У стойки регистрации стояли доктора и сестры.

— Эй, Дуг, где лежит этот парень со сломанным носом, которого мы привезли сегодня вечером?

— Привет!

Дежурный заглянул в журнал.

— В двадцать седьмой палате. Его скоро выписывают.

Тут он хихикнул.

— По секрету: сломанный нос — наименьшая из его проблем. Он еще долго не сможет говорить басом.

— Спасибо, приятель. А как твоя женушка?

— Хорошо: ожидаем через неделю.

— Дай мне знать, как оно все пройдет.

Буч направился к двадцать седьмой палате. Перед тем как войти, он посмотрел налево, направо… В холле не было ни души.

Он открыл дверь и заглянул внутрь.

Билли Риддл со сломанным носом приподнялся с кровати. Вид у него был забавный. Санитары, наверное, старались, чтобы у парня мозги не вытекли: замотали так, что будь здоров.

— Что нового, офицер? Нашли того парня? Меня скоро выписывают, и я хочу быть уверен, что он за решеткой.

Буч закрыл дверь и тихо щелкнул замком. Улыбаясь, подошел к кровати. У парня в левом ухе была сережка.

— Ну, как ты тут, Билли-бой?

— Ничего, медсестры здесь аппетитные…

Буч сгреб его за рубашку и рывком поставил на ноги. Потом сильным ударом впечатал в стену. Мониторы рядом с кроватью задрожали.

— Оттянулся по полной сегодня вечерком? Да?

Парень выкатил на него глаза:

— Вы о чем?

И снова схлопотал по лицу.

— Женщина, которую ты пытался изнасиловать, дала показания.

— Это не я!

— Заткнись. Принимая во внимание твою угрозу отрезать ей язык, у меня достаточно материала, чтобы упечь тебя в Даннемору. Ты когда-нибудь занимался любовью с мальчиками, Билли? Зуб даю, ты будешь там очень популярен. Такой белокожий миляга…

Парень стал белым как мел.

— Я к ней не прикоснулся!

— Слушай, Билли, если ты будешь умницей и сообщишь имя твоего дружка, то сможешь выйти отсюда на своих двоих. В противном случае тебя вынесут на носилках.