Маги кобалос также пытались призвать Голгофа, Повелителя зимы, в Графство. Если бы они преуспели, у нас была бы постоянная зима, сельская местность оставалась бы замороженной и ослабленной голодом. Только с помощью старого бога Пана и мощной магии Алисы нам удалось предотвратить это. Несмотря на это, я никогда не чувствовал себя таким уязвимым, таким неспособным выполнить свой долг и защитить Графство от тьмы.

— Ты тоже береги себя, Томас. — Я обещаю, что буду отсутствовать не более недели, — сказала мне Алиса.

Мы обнялись, снова поцеловались, а потом она отправилась в Пендл. Она была одета в зелёное платье и короткую коричневую куртку для защиты от холодного воздуха. Сейчас ранняя весна, но солнечного тепла было ещё мало. Когда она уходила, я бросил взгляд на её остроносые туфли, признак ведьмы. Алиса, в конце концов, повернулась ко тьме, но она не была ведьмой, практикующей магию костей, крови или фамильяров — она была земной ведьмой, возможно, первой. Она служила Пану и черпала свою магию из самой земли.

Прежде, чем достигала края склона, она повернулась и помахала мне. Я помахал в ответ и она исчезла из поля зрения. Уже скучая по ней, я повернул обратно в сад и направился к тренировочному столбу.

Когда я достиг его, то увидел серебряную цепочку летящую к нему, вращаясь противосолонь — против часовой стрелки. Она сформировала спираль, затягиваясь на столбе в классической манере, достигая идеального распространения сверху донизу. Если бы этот столб был ведьмой, то она была бы окутана с головы до ног с цепью крепко прижатой к зубам, чтобы предотвратить чтение заклинаний.

— Молодец, Дженни! — крикнул я.

Дженни была моей ученицей. Я знал, что мой учитель Джон Грегори никогда не принял бы её. Чтобы стать учеником ведьмака, ты должен быть седьмым сыном седьмого сына.

Дженни была девушкой. Насколько я знал, она была первой девушкой, когда-либо обучаемой на ведьмака. Она утверждала, что является седьмой дочерью седьмой дочери, но я не мог в этом убедиться потому, что она воспитывалась приёмными родителями. Тем не менее, я не мог отрицать, что у неё имелись способности, полезные для борьбы с тьмой, отличные от моих. Она могла сделать себя почти невидимой и обладала таким великим сочувствием, что почти могла читать мысли людей.

Я посмотрел не неё, когда она стояла там, улыбаясь. Её лицо было всё в веснушках, а глаза розного цвета — левый синий, правый зелёный.

— Ну, как ты себя оцениваешь? — спросил я.

— Я добилась пятнадцать успешных из двадцати попыток! Еще пару недель, и я буду лучше тебя! — нахально сказала она.

Показатель был хорошим, но я предпочел бы немного больше уважения от своего ученика. Беда в том, что я был на два года старше её: в августе мне исполнилось восемнадцать лет, ей было бы шестнадцать. У нас даже был общий день рождения — третий. Мое собственное ученичество преждевременно закончилось, когда учитель был убит, сражаясь с вражескими ведьмами.

Вдруг звук привлёк наше внимание. Это был звон колокола на перекрёстке с деревьями. Наш сад охранял домовой Кратч, что было опасно для посторонних, поэтому те, кто нуждался в помощи, обычно шли на перекресток и вызывали меня, позвонив в колокол.

— Это работа ведьмака, — сказал я тихо.

Последние пару дней были тихими, но я знал, что это не может продолжаться долго. В графстве всегда были локальные угрозы из тьмы. Сейчас опасность могла исходить от кобалос.

— Можно мне пойти с тобой? — спросила Дженни.

— Нет, Дженни, лучше я пойду один. Ты будешь практиковаться здесь. Тебе нужно будет работать намного больше, если хочешь стать также хороша, как я!

Я знал, что здесь в саду домовой сможет защитить её от большинства опасностей. За его пределами всё было иначе.

Я нес свой посох, но у меня также был мощный Звёздный меч в ножнах на спине. До тех пор, пока я держал его или имел при себе, тёмная магия не могла навредить.

— Но если это будет путешествие, могу я пойти с тобой, чтобы решить проблему? — упорствовала Дженни.

Мой ученик должен пройти обучение, и это означало разделить опасность нашего ремесла. Поэтому я кивнул и, усмехнувшись, она пошла, чтобы вернуть серебряную цепь и приготовиться снова бросить её на столб. Я полагал, что должен был позволить ей учиться, также, как и я…

Когда я вышел из сада и направился в сторону колокола, волна печали охватила меня. Всё так сильно изменилось с момента начала моего ученичества. Не только мой учитель Джон Грегори был мёртв; Грималкин, убийца клана Малкин, была убита Голгофом. Хотя она была ведьмой, но была сильным и могущественным союзником, которая взяла на себя инициативу в борьбе с кобалос. Я мог бы пойти дальше, сказать, что она стала другом. Она, бесспорно, спасала мою жизнь несколько раз. Это Грималкин выковала Звездный меч для меня, а затем тренировала в его использовании. Её будет очень не хватать.

Когда я шёл, то глянул на холмы, что возвышались вдали за деревней — Парлик Пайк и Вулф Фэл. Их вершины были всё ещё белыми от снега, который сверкал на солнце.

Когда я добрался до ив, звук колокола прекратился. Тот, кто звонил, должен был услышать мои шаги. Люди часто нервничали, ожидая разговора с ведьмаком, не зная, чего ожидать от человека, который носил плащ, посох и серебряную цепь. Иногда нервы сдавали, и они уходили, не дождавшись моего появления.

Я направился в тень деревьев и увидел коренастую фигуру, стоящую у колокола, которая пританцовывала и покачивалась рядом с ним. Он носил черный плащ с капюшоном и даже имел посох — он был одет как ведьмак! Кто это мог быть? Этот человек был, конечно, слишком крупный, чтобы быть Джаддом Бринсколлом, который работал на территории к северу от Кастера.

Я остановился рядом с ним, и он внезапно откинул капюшон, чтобы показать лицо.

Шок от увиденного, перехватил дыхание.

Это было невозможно.

Я смотрел на умершего человека…

ТОМАС УОРД

БИЛЛ АРКРАЙТ погиб в Греции в арьергарде битвы против опасных огненных элементалей, которые преследовали нас. Он встал между нами и их смертоносным пламенем, таким образом, выигрывая время, но жертвуя своей жизнью, чтобы ведьмак, Алиса и я могли убежать.

По внешнему виду это был, безусловно, Аркрайт, человек, который по просьбе Джона Грегори дал мне шесть месяцев обучения, чтобы сделать меня жестче.

У него была бритая голова, яркие зеленые глаза и крепкое тело, предполагающее большую силу. Его рябиновый посох отличался от моего формой убирающегося клинка: у него было двенадцатидюймовое лезвие с шестью обращенными назад колючками, по три на каждой стороне. Рядом с ним лежала тяжелая сумка, по крайней мере в два раза больше той, что обычно носил я.

Да, это было точное подобие Билла Аркрайта, которого я помнил при жизни. Я когда-то сталкивался с тем, кто, как думал, был призраком Аркрайта, его лицо было сильно обожжено, как будто стихийным огнём, но тот, кто стоял передо мной, не имел никаких шрамов.

Мгновенно я был начеку. Это может быть уловкой. Верховные маги кобалос были экспертами по изменению формы.

Я бросил посох на землю и вытащил Звездный клинок из ножен, схватил его обеими руками и направил на фигуру перед собой.

— Брось посох и опустись на колени! — приказал я.

— Ну, мастер Уорд, это ты называешь приветствием! — сердито прорычала фигура, голосом как у Билла Аркрайта. — Я проделал долгий путь, чтобы поприветствовать тебя, и что получил за свои муки? Мне угрожают ржавым мечом!

— Это единственный приём, который Вы получите, пока я не удостоверюсь, что Вы тот, за кого себя выдаёте, — ответил я.

У Звёздного меча не на что было смотреть, но я знал, что он был невероятно острым и прочным. Если бы я уверенно владел им, он мог бы разрезать самые прочные доспехи. Он также защитит меня от любой тёмной магии, которая может быть использована против меня. Ведьма-убийца Грималкин напитала его своей мощной магией.