— Будь вы моим послушником, я отправил бы вас за сухим навозом яков.

— Никуда я не пойду, не надейтесь, — отозвалась Дэни. — Вы не монах, а я не ваш слуга.

Шон слегка улыбнулся.

— Такие, как вы, не становятся монахами, — добавила Дэни.

— Почему вы так решили?

— Похоже, первая моя догадка насчет вашей профессии была самой правильной.

— Вы говорите о ЦРУ?

Дэни кивнула.

— Когда-то я и вправду работал у них, — признался Шон, — еще в те времена, когда шла грязная война в Афганистане. Но потом, как говорится, наши пути разошлись.

Судя по тону Шона, расставание было не из приятных.

— Итак, — подытожила Дэни, — вы были шпионом и отшельником. Кем же еще?

Он пожал плечами.

— А еще — сотрудником частной благотворительной организации, заботящейся о развитии и процветании общества.

Дэни не выдержала и расхохоталась.

— О развитии общества? — язвительно переспросила она. — Вы? Это с вашим-то прошлым агента ЦРУ? И чем же вы занимались? Тренировали партизан?

Шон вытащил из рюкзака металлический футляр и принялся открывать его.

— Я копался в земле, — сообщил он.

— Минировали что-нибудь?

— Напротив — разминировал. Русские расставляли противопехотные мины по всему Афганистану. Моджахеды делали то же самое.

— Ну и что?

— А то, что, когда война кончилась, кому-то надо было взяться за дело и обезвредить мины, пока на них не наткнулись соседские дети.

Дэни застыла над огнем, недоверчиво уставившись на Шона. Его невозмутимость леденила кровь.

— Вы зарабатывали себе на хлеб, разыскивая и обезвреживая противопехотные мины? — наконец переспросила она.

— А еще учил гражданское население обращаться с ними.

— О Господи!

— Господи тут ни при чем, — известил ее Шон. — По оценкам ООН, по всему миру сейчас расставлено около пяти миллионов заряженных противопехотных мин. Платят они не слишком щедро, зато работы всегда хватает.

— Почему же вы бросили ее?

Шон на миг оторвался от странной металлической конструкции, которую собирал. Его глаза бесстрастно блестели из-под опущенных век.

— Вы задаете слишком много вопросов.

— Если вспомнить, что мне пришлось пережить с вами за прошедший день, — возразила Дэни, — можно сказать, что я на редкость нелюбопытна.

Выражение лица Шона смягчилось. Он вновь принялся собирать свою конструкцию.

— Я бросил эту работу, потому что струсил, — признался он.

— Вы? Не может быть!

— Может. За восемь месяцев у меня погибли трое помощников, сообразительных молодых афганцев. Я решил, что из меня получился плохой учитель.

— А может, виноват не учитель, а ученики? — предположила Дэни. — Сообразительные юноши иногда бывают неисправимыми упрямцами. Я узнала это на собственном опыте — мне приходилось учить таких.

Шон не ответил. Он сосредоточенно выравнивал металлические прутья на небольшой стойке. Наконец, оставшись довольным своим созданием, он выставил антенну за дверь хижины. Затем, выудив из рюкзака маленький радиопередатчик, он проверил батарейки и подключил его к антенне. Пощелкав кнопками, он проверил передатчик и отставил его в сторону.

— И что же дальше? — полюбопытствовала Дэни.

— А дальше мы будем ждать транспорт.

— Летающих яков? Ковер-самолет?

— Нет, нечто не столь экзотическое. Мы находимся на расстоянии нескольких сотен миль от границы Непала. Нашего сигнала ждет вертолет, способный набирать большую высоту. Он прилетит сегодня, если будет достаточно светло, или самое позднее — завтра.

— В вашем распоряжении спутниковые маяки и высотные вертолеты, а вы хотите, чтобы я поверила, что вы не агент ЦРУ? — изумилась Дэни.

— У ЦРУ есть отличная аппаратура, но «Риск лимитед» — частная организация. Мы экипированы гораздо лучше. — Шон взглянул на Дэни в упор — впервые с начала разговора о минах. — А теперь вернемся к навозу, — сообщил он.

— То есть?

Шон вгляделся в золотистый отблеск над горными вершинами.

— Сегодня у нас почти не осталось времени. Если вертолет не прилетит через полчаса, придется ждать до утра. Так что вам останется либо спать со мной в обнимку, либо позаботиться о навозе яков.

— Предпочитаю навоз.

— Вам решать.

Красный сигнал радиопередатчика вспыхнул, и аппарат издал короткий треск.

Шон потянулся за ним и нажал кнопку, сообщая, что принял сигнал.

— Наверное, они были наготове и ждали сигнала, — сообщил он. — К обеду вы будете в Катманду.

Поднявшись, Шон направился к двери хижины и молча уставился на небо.

Дэни подошла и встала рядом. Издалека донесся знакомый звук — слабый рокот вертолета.

— За это я в долгу перед тобой, Джилли, — пробормотал Шон. — В большом долгу. Больше, чем ты думаешь.

Он негромко рассмеялся.

Дэни рассматривала его лицо. Даже в полумраке долины она видела, как твердые черты смягчились. Он облегченно усмехался.

Сознание того, что спасение уже близко, превратило Дэни в подобие воздушного шарика, из которого выпустили воздух. Последние двадцать четыре часа приток адреналина в ее кровь был постоянным. А теперь он прервался.

Неожиданно она ощутила головокружение. Боль в щиколотке, на которую Дэни прежде не обращала внимания, отдавалась во всем теле. Она схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть, и натолкнулась на руку Шона.

— В чем дело, Дэни?

— Нога, — только и сумела выговорить она. Внезапно мир вокруг покачнулся: Шон обнял одной рукой талию Дэни, а другой подхватил под колени и прижал ее к груди.

— Потерпи еще немного, — прошептал он, касаясь губами ее волос. — Все уже позади.

Дэни почувствовала исходившие от него силу и тепло… Испустив протяжный вздох, она просто смирилась с тем, что теперь она в безопасности.

Над вершинами гор появился вертолет, направляющийся к затерянной долине. На некоторое время зависнув над ровной площадкой в пятидесяти ярдах от хижины, пилот ловко посадил машину.

Шон направился к вертолету, неся на руках Дэни.

— Она ранена? — спросил пилот.

Дэни удивленно вскинула голову, услышав женский голос.

— Нет, растянула щиколотку и выбилась из сил, — объяснил Шон.

— Хорошо. Давай ее сюда.

Шон усадил Дэни на сиденье и пристегнул ремнями.

— Готово, — сообщил он, отступая.

Внезапно Дэни поняла, что Шон не полетит с ней, и испытала острое разочарование, словно ее в чем-то обманули.

— Подождите! — воскликнула она. — Куда вы?

— Искать шелк.

— Значит, вы затеяли все это, лишь бы вывезти меня из Тибета?

Шон кивнул и резко махнул рукой. Пропеллер завертелся быстрее.

— Но почему? — изумленно спросила Дэни. — Мы с вами даже не знакомы!

— Так решил я, Дэни, а не вы — вот и все. Вы никому и ничем не обязаны. Помните об этом, если вас найдут.

— Кто? О ком вы говорите? Черт побери, кто вы такой?

Вертолет взмыл в темнеющее небо, поглотив ответ Шона ревом мотора.

Если он вообще ответил.

В этом Дэни сильно сомневалась.

Влажный, шелковистый ночной воздух ворвался в открытые двери апартаментов Кати Павловой. Полная луна повисла над мерцающими водами Карибского моря, как золотая монета над серебряной чеканкой.

Как всегда после вечера, проведенного с банкирами Арубы, Катя отмокала в огромной ванне с ароматной водой. Горячая ванна помогала ей избавиться от тугой спирали отвращения к людям, которых она развлекала. Благоухание масла прогоняло вонь их пота и мерзкое ощущение от липких, жадных взглядов.

«Животные, — с омерзением думала Катя. — Неужели они никогда не поймут, что я не шлюха, готовая удовлетворить их похоть? Банкиры — это чиновники, бюрократы, ничтожества».

Горячая вода бурлила вокруг Кати, взывая к расслаблению. Изысканный, безумно дорогой аромат распространялся от воды и успокаивал ее.

Но достичь умиротворения Кате было нелегко. С тех пор как она приобрела собственное состояние и власть в «Гармонии», банкирам Арубы было нечего предложить ей. И потому Катя их презирала.