Но я уже знала, что за книгу он читает! «Три мушкетера»! Это была наша книга! Бабушка подарила нам ее на Рождество. Роланд дал ее Каролине, а теперь эту книгу читает ее брат. Значит, у Каролины были еще и книги, которые она не вернула! Не только фотографии. Другими словами, у меня появился еще один повод подойти и представиться. Солнце спускалось к горизонту. Первые комары пошли в атаку. Я начала нервничать. Времени оставалось все меньше. Скоро мне нужно торопиться домой к ужину. А я все сидела!

Но вот он встал с камня. Я вздрогнула. Сейчас или никогда!

Он начал складывать рыбу в ведро, смотал удочку. Сейчас он уйдет. Меня охватила паника, и бросило в жар.

Что мне делать?

Он же видел, что я просидела здесь довольно долго. Будет как-то странно подойти к нему, когда он как раз собрался уходить, и заговорить о его сестре. Мне следовало сделать это сразу, как только я его увидела. А сейчас мое поведение будет выглядеть глупо. Видимо, он уже не помнит, как я чуть не упала в воду, когда они с Густавом проезжали мимо на велосипедах. И хотя Густав поздоровался тогда со мной, я понимала, что для брата Каролины я была совершенно незнакомым человеком.

Может, лучше спокойно сидеть на месте, не подавая виду, и позволить ему уехать? Нет! Неужели я такая трусиха?

Ну и пусть я какое-то время сидела на берегу. Все это – только отговорки.

Наконец-то брат Каролины, которого мы так долго искали, оказался в поле зрения! Если я так и буду сидеть и ждать неизвестно чего, то рискую навсегда упустить его. Появился шанс узнать, где Каролина. Что с ней случилось. Почему она ушла от нас. Неужели у меня не хватит смелости?

Он уже поднимался по откосу к велосипеду. Скоро будет слишком поздно. Я встала, одним махом сгребла книги в охапку и взлетела за ним вверх по склону. Под деревом у велосипедов мы встретились.

Он не смотрел на меня, я рванула к себе велосипед, но осталась стоять под деревом и ждала, пока он соберется. Он не спеша повесил ведро с рыбой на руль, сунул книгу в рюкзак и надел его. Потом взял велосипед.

Я стояла рядом с бешено колотящимся сердцем и не знала, с чего начать. Я ждала, что он что-нибудь скажет, но он и пальцем не пошевелил, чтобы мне стало легче заговорить, делал вид, будто не понимает, что мне от него нужно.

– Извините, – сказала я. И больше не смогла издать ни звука. Голос мне изменил.

Тогда он уставился на меня, и я, краснея, посмотрела ему в глаза. Они были совершенно спокойны и невозмутимы. Вдруг одна бровь у него приподнялась – такое знакомое движение! Он стоял и смотрел на меня немного надменно, скрывая улыбку. Совсем как Каролина! Он был так похож на нее, что меня охватило отчаяние и захотелось схватить его за плечи и встряхнуть. По-моему, он это заметил, потому что в глазах его заиграла улыбка, и все лицо засветилось. И он засмеялся.

У меня дыхание перехватило. Над чем он смеется? Я готова была заплакать. Но все же взяла себя в руки и уставилась на него. У него нет никаких оснований…

И вдруг в одно мгновение я все поняла! Сначала я взбесилась, а потом расхохоталась. Никакой это был не брат Каролины. Передо мной стояла она сама.

Я снова прислонила велосипед к дереву. Она сделала то же. Потом мы долго стояли и смотрели друг на друга. «Сумасбродка, – сказала я наконец, – как же нам теперь быть?»

Домой я зашла ненадолго, только чтобы поужинать. Мне надо было сразу же вернуться на речку, к Каролине, которая тем временем должна была отнести свой улов.

Я обещала не подавать дома виду. Но внутри у меня все клокотало от счастья, и наверняка по мне было видно, что произошло нечто неслыханное. С голосом тоже было трудно совладать, он то и дело срывался, и я не могла проглотить ни кусочка.

– Что это с тобой? – поинтересовался Роланд. Я откашлялась и выпалила первое, что мне пришло в голову:

– К нам приехал цирк!

Не знаю, откуда я это взяла, но это оказалось правдой. Надя тут же клюнула на эту удочку и стала уговаривать папу купить билеты.

Папа, посмотрев на меня, сказал, что раз я очень хочу, он не может мне отказать. И мы пойдем в цирк всей семьей.

– Но только не сегодня! – попросила я. – В другой день.

Все уставились на меня. А почему не сегодня вечером? Ведь сегодня премьера и, наверное, будет настоящий праздник.

– Да, но сегодня я не могу.

– Не можешь? – разочарованно протянула Надя. – А почему?

– У меня много уроков.

Роланд рассмеялся. Странно, ведь обычно уроки для меня не помеха.

Я умоляюще посмотрела на маму. Когда речь заходила об уроках, именно у нее можно было найти наибольшее понимание. Хотя папа и был учителем, к школе он относился гораздо снисходительнее.

– Я еще ни одного учебника не открыла. – Я попыталась, чтобы мой голос звучал особенно виновато.

Мама слегка улыбнулась:

– Ну и очень глупо с твоей стороны. Хотя лучшие места на сегодня, наверное, уже проданы. Может быть, действительно, лучше отложить?

– Значит, идем завтра, – заключил папа. – Так что праздник у нас еще впереди.

Я с облегчением вздохнула, но, как оказалось, поторопилась. Когда я уже уходила, меня остановила мама:

– У тебя же много уроков?

Да, конечно, но сегодня такая прекрасная погода, что я решила взять учебники с собой и позаниматься на свежем воздухе.

– Среди комаров? – мама с сомнением посмотрела на меня. Она знала, что я ненавижу комаров, особенно их писк. Я часто ссылалась на то, что не могу сосредоточиться, если в комнате летает хотя бы один комар. – Как же ты будешь заниматься на свежем воздухе?

– Ничего страшного, мама. Если не выдержу, вернусь домой.

Мама покачала головой, но сдалась:

– Смотри книжки не забудь!

Каролина уже ждала меня у речки. Мы поставили велосипеды у того же дерева и пошли пешком. Учебники остались в багажнике.

До наступления темноты у нас было полно времени. Сначала мы шли молча. Каролина тихо напевала, иногда посматривая на меня с радостной улыбкой.

– Почему ты ушла от нас? – спросила я наконец.

– Ты поступила бы точно так же!

Она выпалила свой ответ таким тоном, который не оставлял сомнения в том, что больше об этом она ничего не скажет. А я и не стала спрашивать.

– Мы по тебе скучаем, – спустя какое-то время сказала я.

Она состроила гримаску:

– Даже Свея?

– Думаю, что да. По-своему.

Внезапно Каролина посерьезнела и перестала напевать:

– И я по вам скучала. Даже по Свее.

Мы опять замолчали. Она шла, заложив руки за спину, запрокинув голову и глядя вверх на высокие верхушки деревьев. Мы брели по березовой аллее, где на деревьях только что распустилась листва.

– Как красиво, когда появляются первые листочки, – заметила она.

– Да… А я не знала, что ты осталась в городе.

– Вот как?

– Да, я решила, что ты сразу же уехала.

– Это почему? Куда мне было ехать?

– Я думала, ты живешь в деревне. В тех же краях, что и бабушка.

– Ну и зря ты так думала!

Чувствовалось, что на эту тему она тоже не хочет говорить. Разговор явно не клеился. Он свелся к моим вопросам и к ее более-менее уклончивым ответам. В промежутках мы молчали. Теперь помолчу я; посмотрим, что скажет она. Но она ничего не сказала, а опять стала напевать и лишь время от времени делала короткие замечания о природе.

– Где же ты живешь? – Я не смогла удержаться и опять задала ей вопрос.

– То у одних друзей, то у других.

– А я и не знала, что у тебя в городе столько знакомых.

– Теперь знаешь!

Каролина все время обрывала меня, и я чувствовала себя неуверенно. Она наверняка считала меня занудой. Но она же могла понять, что мне все интересно. И вообще, если хочет покончить с расспросами, пусть говорит сама.

Но Каролина этого не делала. Она шла, напевая, словно занятая своими мыслями, но на этот раз я не дам ей отмолчаться.