Грунзонка слышала из палатки разговор супруга с незнакомцем, а чуть позже она отыскала бумажку, оставленную Сомовым в спортивной одежде. Теперь шпионка знала, когда в одном очень подходящем безлюдном месте будет проходить ее цель. Но сейчас мысли брюнетки занимало не то, как лучше нанести удар, а вчерашнее происшествие в ресторане. Если рундаец со шрамом подкинул ей ложную информацию и пароль не попал в руки врага, значит, вчерашняя «подруга» действовала по указке Ронга? И что получалось? От нее, Мариты, вчера попросту пытались избавиться, посчитав, что она будет не нужна после выполнения задания.

«Выходит, мужик со шрамом спас меня дважды: сначала от наемников, потом от связной с ее гадюками. А ему самому почему-то явно невыгодна смерть чужаков. Хотя он тоже наверняка работает на Ронга. Вот уж не думала оказаться в таком переплете. И что делать? Послать всех и попытаться скрыться? Нет, найдут. Задание нужно выполнить. Может, тогда отстанут…»

Брюнетка пристально следила за каждым шагом мужа и все же упустила момент, когда тот покинул стоянку команды. Успокаивало лишь то, что она знала, куда идти.

Сомов же специально выбирал момент, чтобы улизнуть из лагеря без Барбоса. Дождавшись, когда объевшийся пес устроился рядом с Марицким, Мишка направился к толпе возле восточного сектора стадиона. Там на поле соорудили несколько помостов, на которых в перерывах между соревнованиями демонстрировали свое мастерство артисты самых разнообразных жанров. Зрители наблюдали их выступление с трибун, а участники состязаний – с арены. Согласно схеме Харза, под настилом для выступления лицедеев и располагался один из подземных тоннелей, выводящий за пределы стадиона.

«Ого! Просторный коридорчик отгрохали! – восхитился парень. – И над освещением не надо голову ломать». Круглые кристаллы, вмурованные в стены, излучали рассеянный свет и обеспечивали вполне приемлемую видимость.

– Ой, – споткнулся исследователь подземелий. – А булыжники с пола могли бы и убрать. Так же и ноги поломать недолго.

– Михаил, подожди!

«А она-то меня как нашла?» – вздрогнул Сомов, узнав голос Мариты.

– Ты что здесь делаешь? Быстро возвращайся назад!

– Не хочу!

– Возражения не принимаются! – нахмурил брови «грозный муж».

– Все равно не пойду.

– Почему?

– Я поняла, что ты не мой мужчина.

– Меня это, безусловно, радует, но давай мы такое важное дело обсудим чуть позже.

– Нет, сейчас.

– Ладно, только быстрее. Как я понимаю, ты должна задать мне один вопрос. И если не ошибаюсь, при свидетелях.

– Необязательно. Можно обойтись и без них, если ты поцелуешь обе мои коленки.

«Что за дикие обычаи у этих грунзонцев?! То карманы выверни, теперь коленки целуй».

– Да что мне, жалко? – Мишка театрально опустился на одно колено и опустил голову. Дальше – резкая боль и всепоглощающая темнота. Он даже не успел осознать, что же именно с ним произошло.

– Нет, дорогой, сначала я стану вдовой, а только потом ты получишь свободу. – Марита бросила булыжник рядом с обмякшим телом мужа. Затем она наклонилась и дотронулась до того места на его шее, куда Ронг приказывал воткнуть нож. Брюнетка почувствовала пульс.

«Крепкий малыш! Наверное, нужно было взять камень покрупнее. – Она вытащила клинок, но в последний миг передумала. – Позову я лучше сюда Ронга. Пусть сам делает с ним что хочет, а то еще не поверит».

– Ты оставила его живым?! С ума сошла?! А если он очнется и уйдет?

– Не уйдет.

– Давай веди быстрее! – Ронг даже затрясся от злости. – Ты понимаешь, что из-за этих пришельцев я потерял все: власть, положение в обществе, лучших агентов! Жизнь моя, и та висит на волоске, а ты… Разве можно быть такой дурой?!

В считаные минуты они дошли по тоннелю до неподвижно лежащего Михаила.

– Чем ты его? – спросил бывший советник.

– Камнем по голове, – ответила брюнетка.

– Почему не воспользовалась ножом?! – продолжал отчитывать неумелую киллершу Ронг.

– Пригодится для другого дела, – мрачно отозвалась женщина.

– Ну что ж, с одним покончено. Теперь твоя задача – ликвидировать еще двоих. И тогда я, может быть, забуду о твоих промахах.

Рундаец наклонился над человеком, желая рассмотреть его, чтобы понять, почему столько агентов не смогли справиться с этим довольно обычным на вид типом? Шея первого помощника посла вытянулась еще сильнее, и Марита, подчиняясь какому-то непреодолимому внутреннему порыву, воспользовалась выданным ей клинком.

– Ты?.. – прохрипел чародей.

– Я, – кивнула женщина. Она и сама опешила от содеянного, но быстро взяла себя в руки. – Не стоило тебе меня оскорблять! Я не дура! И сразу поняла, что вчера ночью в ресторане ты хотел от меня избавиться. И раз уж теперь ты никто, то какой смысл выполнять твои задания? Чтобы меня потом попросту убрали, как ненужный хлам? Не дождешься!

– Но… – Глаза рундайца расширились до максимальных размеров и погасли.

– Возражения не принимаются. – Марита, сама того не желая, повторила фразу мужа. Когда бывший босс рухнул на пол, она оттащила его от Михаила.

– А с этим что делать? – сама себя спросила брюнетка. – Теперь в его смерти нет никакого смысла. Да и мужику со шрамом он зачем-то был нужен живым.

Женщина села рядом и положила голову Сомова себе на колени.

– Эй, очнись!

Сознание Мишки стало возвращаться, когда он почувствовал неприятные ощущения на щеках и услышал хлопающие звуки. Затем постепенно начали проявляться контуры брюнетки.

– Что со мной?

– Ты просил свидетеля, а он почему-то приперся с булыжником в руках. Жаль, я не успела тебя предупредить.

– Где он?

– Не волнуйся, он больше не опасен. – Марита кивнула в сторону Ронга.

Оглушенный Михаил заметил тело рундайца в темной луже. Цвета, кроме черного и белого, он пока не различал. Грунзонка впервые увидела супруга таким беспомощным.

«Прямо как ребенок! Никогда не думала, что этот сильный мужчина может так глупо выглядеть».

– Нам помешали закончить разговор, – усмехнувшись, сказала она. – Так вот, мне нужно знать, хочешь ли ты, чтобы я по-прежнему оставалась с тобой?

– Конечно. Куда ж я без тебя? – Мозги раненого успели отметить лишь тот факт, что без посторонней помощи ему сейчас не справиться, и Сомов ответил, не подумав.

– Как хочешь. Значит, ты остаешься моим воином.

– Эх! – с досады крякнул Мишка.

– Больно? Ничего, кость цела. А остальное до завтра заживет.

– Я долго был без сознания? – Парень попытался подняться. – Мне же надо идти.

С третьего раза попытка увенчалась успехом и лишь при активной помощи брюнетки.

– Куда идем? – спросила она, поддерживая мужа.

Михаил подождал, пока темнота в глазах уступит место нормальному изображению, после чего тяжело вздохнул:

– Эх, грехи мои тяжкие! Возвращаемся. – Идти на встречу с Харзом в таком состоянии не имело смысла.

Ближе к ночи, которая практически не отличалась от белого дня из-за висевшего в небе огненного диска, на арене развернулись состязания спортсменов, выступавших индивидуально.

В отличие от командных, индивидуальные соревнования из года в год проводились по одним и тем же правилам. Силачи неизменно состязались в борьбе. Им требовалось уложить соперника на ковер без нанесения ударов, и тот, кому это удавалось сделать чаще за отведенное время, одерживал победу. Более зрелищными являлись выступления кулачных бойцов. Подсчет очков в этих соревнованиях проводился по тому же принципу: сбил соперника – получи плюс, упал сам – минус, решил поваляться – тоже минус за каждые три секунды «отдыха». В конце боя плюсы и минусы суммировались, и положительный результат обеспечивал прохождение в следующий тур. Стрелки также соревновались парами на выбывание, причем исход состязания решала не только меткость, но и скорость стрельбы, поскольку мишень (одна на двоих) была движущейся, вроде «бегущего кабана». Кому-то удавалось сделать всего три метких выстрела, пока «кабан» пробегал от одного укрытия к другому, а кому и семь. Победитель определялся по количеству вонзившихся в мишень стрел, которые различались цветом оперения.