— Слушаюсь, сэр. — Фрики шагнул внутрь, придерживая открытую дверь.

Эдриен взял трость и шляпу с бокового столика.

— Мадемуазель? — учтиво произнес он, подставив ей локоть.

Грейс взяла его под руку, и они чинно двинулись по коридору, не сказав друг другу ни слова. Но перед самой библиотекой девушка резко остановилась и повернулась к нему лицом.

— Приходи домой вечером, Эдриен, — попросила она сдавленным голосом. — Пожалуйста. Я буду ждать тебя.

Но прежде чем он успел ответить, дверь библиотеки распахнулась и оттуда выскочила его сестра.

При виде их она просияла.

— Раджу, слава Богу! — воскликнула она. — Мне нужен альбом рисунков, которые Стаффорд сделал для тебя. С версиями эмблемы, которые ему приходилось видеть. Мистер Сатерленд пытается датировать ту, что в молитвеннике Грейс.

— Вот как? — Эдриен озадаченно нахмурился.

Аниша посмотрела на Грейс.

— Господи, вы не рассказали ему? Разве не ради этого вы хотели его видеть? — раздраженно спросила она. — Впрочем, не важно. Эдриен, ты не знаешь, где искать этот альбом?

— Внизу, в кабинете, — сказал он. — Я опаздываю на встречу. Пойдем быстрее, я дам его тебе.

— Спасибо, — сказала Аниша. — Грейс, мистер Сатерленд хочет показать несколько имен — вдруг они покажутся вам знакомыми.

С сестрой под руку Рутвен двинулся вниз по лестнице, подавив желание бросить взгляд через плечо на Грейс. Даже себе он не мог объяснить, почему так расстроен. Возможно потому, что ему никак не удавалось соблюдать дистанцию между ними. Стеклянная стена, которой он отгородился от остального мира, легко рушилась перед девушкой.

А ее последние слова! Они вызвали у него дрожь желания. Пора признаться хотя бы себе, что он влюблен в Грейс Готье окончательно и бесповоротно — и практически с первого взгляда. Но хуже всего была мучительная потребность в ней, не покидавшая его ни на минуту. Не физическая страсть и даже не романтическая влюбленность, а глубокий и неизбывный зов одной души к другой, словно их судьбы уже давно переплелись, как у супружеской четы, соединившейся лет двадцать назад, а не всего две недели. Он не понимал, как мог влюбиться так быстро и так сильно.

Маркиз посмотрел на сестру, которая, казалось, просто вибрировала от еле сдерживаемых эмоций.

— В чем дело, Аниша? — поинтересовался он.

— Грейс нашла в отцовском сундуке старый молитвенник с эмблемой Стражей на титульной странице, — сообщила та. — Он датирован семнадцатым столетием.

Рутвен остановился, повернувшись к ней лицом.

— Что?

— Раджу, — тихо поведала она. — Грейс не Непостижимая.

Он вглядывался в лицо сестры, переваривая ее слова.

— Я очень надеюсь, что ты ошибаешься.

— Ты не понял, — прошептала она. — Все дело в том, что… В общем, я думаю, что она одна из Посвященных.

Рутвен замер.

— Ты, наверное, сошла с ума.

Аниша так яростно замотала головой, что ее сережки звякнули.

— Вряд ли, — возразила она. — Она с самого начала говорила, что эмблема общества кажется ей знакомой. И мы нашли ее — в сундуке ее отца. В молитвеннике, который принадлежал ее предку. Угадай, как его звали?

— Не представляю.

— У него было шотландское имя, — сообщила Аниша. — Сэр Ангус… такой-то. И пока она отсутствовала — уж не знаю, чем вы там занимались, — мистер Сатерленд нашел его имя в одной из старинных рукописей, описывающих обряд инициации. Говорю тебе, Раджу, это правда. Она одна из Посвященных. Я чувствую это. Если помнишь, я видела ее ладонь.

— Но, Аниша, это означает…

— Да, — произнесла она многозначительным тоном. — Ты правильно мыслишь.

Рутвен тряхнул головой, пытаясь прояснить мозги. Было о чем подумать, не говоря уже о длинном разговоре с Грейс.

— Я не могу вдаваться во все это сейчас, — сказал он.

— О чем ты говоришь? — возмутилась Аниша. — Что может быть важнее?

Он подхватил сестру под руку и устремился вниз по лестнице.

— Нейпир прислал записку около часа назад, — сказал он, не сознавая, что почти тащит ее за собой. — Скверные новости.

— В каком смысле?

— Министр внутренних дел попал под обстрел, — сообщил Рутвен. — Богатые соседи Холдинга требуют, чтобы полиция приняла меры, и, похоже, им все равно какие. Сэр Джордж решил, что арест Грейс — вернейший способ убедить их, что преступник не разгуливает свободно по Белгрейвии. Как я понимаю, он намерен представить это как убийство из ревности.

— Но это же нелепо! — воскликнула Аниша. — У них нет никаких доказательств.

— Не думаю, что они волнуют сэра Джорджа больше, чем скорый суд над Грейс и высылка в Париж на первом же судне, — угрюмо отозвался Рутвен. — Это будет сделано, чтобы успокоить почтеннейшую публику. Но суд? Тюремное заключение, пусть даже временное? Об этом не может быть и речи. Я не допущу, чтобы Грейс подвергли подобному кошмару.

Аниша озадаченно покосилась на него, когда они двинулись дальше по коридору.

— Нейпир предупредил тебя об аресте?

— Но отнюдь не из альтруизма, — мрачно сказал Рутвен. — Просто ему не нравится идея представлять дело в суде, не имея доказательств. Тем более что он начинает склоняться к мысли, что Грейс невиновна.

— По-твоему, это имеет для него значение? — презрительно фыркнула Аниша. — В случае с Рэнсом не имело.

— Похоже, в данном случае имеет, — натянуто возразил Рутвен. — Он предупредил меня об аресте, давая понять, что, если у меня есть средства повлиять на сэра Джорджа Грея, пора прибегнуть к ним.

— Комиссар хочет, чтобы ты попросил королеву вмешаться.

— Пожалуй, — кивнул Рутвен.

— Ты сделаешь это?

— Если понадобится, — решительно сказал он. — Но она сейчас в Балтиморе, что немного осложняет дело. К тому же само подозрение в убийстве будет преследовать Грейс до конца дней. Поэтому я собираюсь предложить сэру Джорджу более убедительную кандидатуру подозреваемого.

— Что ты намерен предпринять?

— Джеффу иногда удается извлечь информацию даже из неодушевленных предметов, — задумчиво произнес Рутвен, размышляя вслух. — Имеются два письма — точнее, записка и письмо, — почти наверняка подделанные убийцей.

— Но лорд Бессет в Йоркшире, — возразила Аниша. — А Нейпир не собирается предоставлять тебе улики.

— Зато мы могли бы… — Рутвен запнулся, услышав сердитые голоса, доносившиеся откуда-то дальше по коридору. — Что за черт?

На лице Аниши отразилась тревога.

— Это голос Рэнса, — пояснила она, подхватив юбки. — Звучит устрашающе.

Тут Рутвен вспомнил, о чем его предупреждала Грейс.

— Проклятие, — буркнул он, устремившись вслед за сестрой.

Голоса доносились из кабинета. Они достигли крещендо, хотя разобрать слова было невозможно из-за толстой дубовой двери. Рутвен неохотно взялся за дверную ручку, колеблясь. Боже правый, неужели у него недостаточно неприятностей, чтобы Рэнс добавлял новые?

— Мама всегда говорила, что нехорошо подслушивать под дверью, — поторопила его Аниша. — Так что открывай побыстрее!

За дверью раздался грохот, сопровождаемый звоном бьющегося фарфора.

Приглушенно выругавшись, Рутвен распахнул дверь.

И пожалел об этом.

Аниша ахнула, прижав руки ко рту.

Лейзонби и Джек Колдуотер сцепились, словно в страстном объятии, прислонившись к спинке дивана. А на полу валялся разбитый вдребезги бюст Аристотеля и мраморный пьедестал, на котором он ранее возвышался.

Рутвен поспешно захлопнул дверь.

— О Боже! — потрясенно ахнула Аниша.

Маркиз взял ее за локоть, увлекая за собой.

— Пойдем, Ниш, это нас не касается.

Но спустя несколько шагов та остановилась.

— Раджу, — прошептала она. — Это выглядело так, словно… По-твоему, Рэнс…

— Проклятие, — огрызнулся он. — Ничего не могу понять.

Дверь за ними резко распахнулась, ударившись о стену, и оттуда вылетел Джек Колдуотер. Проскочив мимо, он сбежал вниз по лестнице и скрылся в холле, словно за ним гнался сам дьявол.

Рутвен повернулся к сестре.