— Но ты останешься со мной? Хотя бы сегодня ночью?

— Да, — кивнула я, — я могу остаться с тобой на три дня.

— Три дня. Отлично. Думаю, я выдержу. Еще три дня на раздумья. Если мы сможем быть вместе, то будем. Если нет, я буду один, пока не появится еще одна Джорджина:

Последние слова он произнес тоном человека, который сам себе не верит.

— А пока будем радоваться тому, что есть, — подытожил он.

Потом мы, голые, лежали в объятиях друг друга, и каким-то чудом нам удавалось не перейти грань, за которой начиналось возбуждение. Мы научились этому, пока встречались, и сейчас с кажущейся легкостью воспользовались былыми навыками. Мы проговорили полночи, как будто не виделись много лет, целую вечность. На самом деле не так уж и далеко от истины.

В конце концов Сет уснул, а мне не спалось. Я лежала в темноте и слушала его ровное дыхание, он спал очень крепко из-за выпитого. Я чувствовала тепло его кожи, ощущая себя в безопасности. Наконец-то.

Три дня. Три дня я могу делать вид, будто он, как когда-то, принадлежит мне. Если на то будет моя воля, то и по истечении этих трех дней мы сможем остаться вместе. Я же пообещала подумать. Единственное не давало мне покоя — теперь все не так, как раньше. Я снова вспомнила сон, который вполне мог быть неправдой. Мужчиной из сна оказался Сет, если верить онейридам. Но тот Сет, который сейчас лежит рядом со мной, — он ли это? Мужчина во сне был бесконечно добр — как Сет в то время, когда я влюбилась в него, но Сет изменился. Пусть постепенно, но все-таки изменился.

Не мне судить его, ведь эти изменения произошли из-за меня. Я полюбила Сета за его душу, именно это всегда привлекало меня в мужчинах. Однако эгоистка во мне считала: он должен был устоять перед искушением. Да, может, это и лицемерие, но слугу ада посещают такие мысли. Ирония судьбы. Я любила его, чувствовала связь с ним, но все изменилось. Горечь, желание отгородиться от проблем, эгоистичное бегство — я не ожидала этого. Я ожидала от него большего, куда большего.

Мне отчаянно не хотелось терять его. Я мечтала остаться с ним не только на эти несколько дней, но и навсегда! Но если я сделаю это, его душа будет становиться все темнее, а я не могу видеть это. И как бы я ни любила его, как бы ни мечтала, я вдруг попяла — быть с мужчиной, в котором я настолько глубоко разочаровалась, не имеет смысла. Сет сказал, мол, лучше будет один, чем с женщиной, которую не любит. А я лучше расстанусь с ним, чем буду наблюдать за его падением. Пусть у меня останутся хотя бы воспоминания о его чистоте.

С разрывающимся сердцем я выскользнула из его объятий. Он спал крепко и даже не почувствовал. Я снова ощутила, какое это лицемерие: я так долго пыталась уговорить его выпить хоть один коктейль, а теперь мне приходится смотреть, как он заглушает боль алкоголем. Как это глупо, подумала я, чем темнее становится его душа, тем легче нам быть вместе… Но сердце подсказывало — это невозможно.

Я перевоплотилась и оказалась в джинсах и легком топе на бретельках. Порылась в ящиках письменного стола, достала бумагу и ручку и написала ему записку:

Сет,

прости, но я должна уйти. Я сказала, что обо всем подумала, но я ошибалась. Я слишком люблю тебя, чтобы остаться.

Чересчур загадочно? Эти несколько слов совершенно не отражали моих чувств, но думаю, он поймет. Он хорошо знает меня. Я оставила записку на тумбочке у кровати, немного постояла, с восхищением глядя на мужчину, которого я люблю и буду любить вечно. Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, я развернулась, вышла из номера и отправилась искать такси до аэропорта.

— Ты где была? — спросил Роман.

В Сиэтл я вернулась только через сутки. Оказывается, перелет из Мексики до Северо-Западного побережья Тихого океана занимает побольше времени, чем телепортация, особенно если билеты не забронированы заранее.

— Слетала на край света и обратно, — ответила я, падая на диван.

Обе кошки стали тереться о меня. Вот лицемерки, обычно-то они всегда крутятся вокруг Романа.

— А край света — это где? Южная Дакота?

Я показала ему язык и прикрыла глаза рукой. Путешествие к Сету и обратно заняло всего двадцать четыре часа, но за это время столько произошло, я чувствовала себя смертельно уставшей.

— Я нашла Сета.

— Вот как, — процедил Роман, заметно помрачнев. — Все-таки его исчезновение не было спектаклем, как считает Мэдди?

— Ну, если честно, мне в буквальном смысле пришлось призвать на помощь демона, чтобы отыскать его.

— Ну и? Теперь он свободен и вы бегаете по пляжу на закате, взявшись за руки?

От слова «закат» меня передернуло, я сразу вспомнила, как мы с Сетом, обнявшись, лежали на пляже.

— Не совсем. Я… я ушла от него.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

Я попробовала объяснить, но это оказалось нелегкой задачей. Я и сама-то еще не понимала, что произошло, куда там объяснить другому. Закончив рассказ, я ощутила еще большую усталость, чем когда пришла домой.

— Так значит, конец всему? — скептически спросил Роман. — Вы никогда больше не увидитесь?

— Он сказал, что не вернется сюда. Я уехала от него. Так что, видимо, да,

— Верится с трудом. Он решил поселиться в этом отеле? Даже у него нет таких денег.

— Нет. Он собирается переехать в другое место, просто еще не решил куда.

Минуту-другую мы молчали. Тишину нарушал лишь шум машин за окном да мурлыкание Обри. Наконец Роман спросил:

— Ты в порядке?

Я удивленно посмотрела на него:

— В каком смысле?

— В прямом. Тебе, должно быть, нелегко. Ты же только выбралась из передряги с онейридами, а тут еще это…

Даже не знаю, почему его слова настолько удивили меня. Наверное, потому, что какие бы жуткие вещи со мной ни происходили, лишь немногие люди удосуживались поинтересоваться, все ли у меня в порядке. Возможно, они перестали спрашивать, как дела, часто видя меня в подавленном настроении. Как странно, подумала я: Роман превращается из социопата в верного друга, проявляющего сочувствие, а Сет выбирает путь на темную сторону. Не знаю, может, Роман — социопат, которому не чуждо сочувствие? Тем не менее я благодарно улыбнулась и ответила:

— Я в порядке — ну, или буду в порядке. Спасибо тебе.

Видимо, в моей улыбке Роман увидел какую-то надежду или просто обрадовался, но в любом случае он широко улыбнулся в ответ. А я уже и забыла, какой он красивый, когда улыбается. Мы перестали говорить на скользкие темы, и остаток ночи провели вместе. Понятно, я была совсем не в порядке, но так приятно хотя бы иногда побыть простой смертной, как будто в жизни не происходит никаких трагедий мирового масштаба. Интересно, как теперь сложится моя жизнь… И какую роль суждено в ней сыграть Роману…

Однако оказалось, привыкнуть жить без Сета не так-то легко. Даже когда он встречался с Мэдди, мне было больно смотреть на него, но он все-таки был где-то рядом, и я знала это. А теперь он далеко и не вернется, и из-за этого в сердце образовалась пустота, хотя в остальном жизнь начинала потихоньку налаживаться.

Я вернулась на работу, и очень вовремя — Мэдди по понятным причинам взяла отпуск. Я узнала у Дага, как у нее дела, и предложила навестить ее.

Мне совершенно не хотелось слушать, как она убивается по Сету, но поскольку со мной происходило то же самое, может, мне и удалось бы посочувствовать ей.

— Она хочет побыть одна, — сказал Даг, стоя в дверях моего кабинета.

Сегодня он говорил абсолютно серьезно, без обычных шуточек.

— Она все еще очень расстроена, но держится молодцом, — продолжал он. — Я тебе сообщу, когда она захочет кого-нибудь видеть.

— Хорошо, держи меня в курсе, — ответила я, всей душой сочувствуя ей.

Магазин скоро закрывался, и я вышла в зал, чтобы помочь ребятам закончить дела. Кое-кто из сотрудников уже собирался домой, например Габриэлла. За ней зашел Коди.