Разумеется, лучшим решением сей безысходной проблемы был бы вовремя осуществленный геноцид, но в прошлом люди не отличались особой предусмотрительностью. И в результате где-то когда-то арабы не дорезали евреев, турки – христиан, христиане – мусульман, католики – протестантов, белые – краснокожих, и так далее, и тому подобное. Это было огромным просчетом! И в конце двадцатого века, когда человечество сделалось слишком цивилизованным, чтобы приветствовать массовый геноцид, история сыграла с ним дурную шутку, огласив список неразрешенных – и в принципе неразрешимых – задач.
Кому принадлежат острова Кипр и Тайвань, полуостров Крым и многострадальная Палестина? Как соединить две Кореи и как разделить Югославию на десять стран – пусть не таких славных, но мирных? Чей город Севастополь? Русский? Украинский? А может, греческий? Как утихомирить сандинистов, как замирить Афганистан, как успокоить Ирак, Иран и Ливию, как прекратить повальное бегство с Кубы? Как сделать негров в Штатах белыми – или наоборот? И если сей эксперимент удастся, то повторять ли его в Южной Африке?…
Проблемы множились и росли как снежный ком, но были в этом хаосе свои трагически-нелепые апофеозы: война Британии с Аргентиной, России – с Чечней, а также схватки террористов любых оттенков и мастей со всем миром. Стоит также помянуть конфликты меж Японией и Австралией, кровавый иранский джихад, побоище в Йоханнесбурге, бомбардировку Кишинева и похищение ирландскими сепаратистами генерального секретаря ООН, приуроченное к двухтысячному году христианской эры.
Пандус, загадочное детище Невлюдова, положил конец всем этим спорам и раздорам. Галактика была столь велика и столь обильна новыми прекрасными мирами, что любой непримиримый спорщик мог выбрать земли себе по аппетиту – остров, десяток островов или целый континент. Вдобавок каждая из стран и каждый народ находились изначально в равных условиях и отправлялись к звездам со всем своим национальным достоянием. Пандус сделал недвижимое движимым, так что теперь переселенцы могли забрать с собой свои заводы и фабрики, дороги и города, аэродромы и кладбища, египетские пирамиды и небоскребы Нью-Йорка, Булонский лес и священную Фудзияму. Кое-чего предстояло лишиться – Ниагары, Байкала, Джомолунгмы и Гранд Каньона, но в новых мирах имелись свои величественные водные потоки и горные хребты, свои океаны, озера и водопады. Вдобавок все это было чистым и юным, как лоно девственницы, ожидающей пылкого супруга; супруг же был умудрен прошлыми неудачами и клялся не гадить в брачную постель, не посыпать ее радиоактивным пеплом, не сверлить над ней озоновых дыр и не поворачивать реки вспять.
Эпоха Великого Разъединения началась, и человечество, вспорхнув с Земли, разлетелось по новым мирам. Подбор компаньонов, с коими предстояло их разделить, велся с небывалой скрупулезностью, а результаты оценивались ООН – уже не союзом Объединенных, но Обособленных Наций. Оценку давали двумя показателями в рамках десятибалльной шкалы: ИТР – индексом технологического развития и ИСУ – индексом социальной устойчивости. Считалось, что планетарное сообщество стабильно во всех отношениях, если ИСУ превосходит семь единиц, а ИТР дотягивает до пяти. Это была граница меж чистыми и нечистыми; первые, как положено, обитали в раю, вторым приходилось довольствоваться суррогатами преисподней. Но даже это являлось великим достижением, поскольку настоящий ад, с его Хиросимами, Чернобылями и глобальными войнами, остался на Земле.
В конце двадцать первого века, когда Исход был завершен, а каналы Пандуса в Солнечной системе перекрыты, Служба Статистики ООН разработала классификацию, определявшую статус всех обитаемых миров. Десять из них, где концентрировалась большая часть человечества, были разбиты на три категории.
Стабильными считались пять высокоразвитых планет: Колумбия, заселенная в основном американцами, англосаксами и японцами; Европа с ее четырьмя материками – Галлией, Иберией, Тевтонией и Славенией; Россия, к которой присоединился ряд восточных стран; Китай с его сателлитами, а также Южмерика, объединившая Бразилию, Перу, Аргентину и другие сравнительно благополучные державы южноамериканского материка. Те, кого не принял этот союз, отправились на Латмерику – все островные деспотии Больших Антил, Эквадор, Боливия, Уругвай, Парагвай и страны Перешейка от Гватемалы до Панамы. Чернокожие африканцы (кроме эфиопов и конголезских пигмеев) заселили Черную Африку; появилось там еще одно государство, Нью-Алабама, где обитали американские негры из числа непримиримых. Но их подавляющая часть все-таки перебралась на Колумбию, в три из семидесяти новых штатов новой Америки.
Черная Африка и Латмерика классифицировались как Нестабильные Миры, подверженные социальным катаклизмам, – вторая и не слишком почетная из категорий Большой Десятки. Что касается третьей и завершающей, то ее ввели по настоянию Аллах Акбара и Уль-Ислама для планет, населенных мусульманами. Правда, не было секретом, что Уль-Ислам (Исламская Диктатура шиитского Ирана) и Аллах Акбар (сообщество арабских государств) являются Нестабильными Мирами, тогда как Сельджукия, где доминировали Турция и Пакистан, – вполне устойчивый конгломерат, хоть и не слишком развитый в технологическом отношении.
Все государства Большой Десятки считались полноправными членами ООН. Кроме них туда входили с совещательным голосом шестнадцать Независимых Миров – продукт неодолимой тяги к автономии некоторых малых стран или немногочисленных народов. Эти миры – Маниту и Амазония, колонизированные индейцами, а также Гималаи, Монако, Баскония, Новая Ирландия и все остальные – имели, как правило, невысокий ИТР, но были весьма стабильны в политическом отношении, так как каждый из них принадлежал единому и монолитному этносу.
Все прочие планеты классификационного списка находились под эгидой и контролем ООН. Часть из них – такие, как Галактический Университет, Сингапур, торговый центр, или Таити, мир отдыха и водного туризма, – обладала статусом Протекторатов; часть была Колониями, где обитали от ста тысяч человек до десяти миллионов. Колониальным считался также всякий мир, где есть разумные аборигены и где главной целью земных переселенцев было исследование инопланетных жизненных форм. Кроме того, ООН – через Службу Планетарных Лицензий – осуществляла надзор за полутысячей Миров Присутствия, где тоже жили люди – частные лица, искавшие уединения, или специалисты промышленных компаний, получивших лицензии на разработку недр и другие виды деятельности. Население Миров Присутствия было немногочисленным, но ряд из них уже претендовал на статус Колоний.
Наконец, имелись еще Планеты-Свалки, куда перебрасывалось все лишнее в процессе терраформирования обитаемых систем, и Каторжные Планеты – те же свалки, но для человеческих отбросов. Пополнялись они большей частью уроженцами Латмерики, Черной Африки, Уль-Ислама и Аллах Акбара.
Информация о Закрытых Мирах была секретной – во всяком случае, иных примеров, кроме Старой Земли, в классификации ООН не приводилось. Впрочем, сие не означало, что существует один-единственный Закрытый Мир; никто и никогда такого не утверждал, и сам этот факт являлся весьма многозначительным.
Silentium videtur confessio, как утверждали древние латиняне, – молчание эквивалентно признанию.
Но Ричард Саймон, пройдя сквозь устье Пандуса и совершив недолгое путешествие в вертолете, находился сейчас не на таинственной Земле, а в местах гораздо более прозаических, вблизи Сьерра Дьяблос, в самом центре единственного материка Латмерики. Дьявольские Горы считались ничейной территорией, пустынной и абсолютно бесполезной, так как в этом нагромождении гранитных глыб и бесплодных скал, в лабиринте узких сырых каньонов, трещин, осыпей и коварных топей, в хаосе провалов, пещер и плоскогорий, заросших анчем, местной помесью ели с кактусом, – словом, в этом поганом местечке человеку искать было нечего.
Вершины Сьерра Дьяблос торчали посередь огромного благодатного материка будто ядовитый нарыв протяженностью в триста лиг, а почти все государства Латмерики располагались вокруг него – точь-в-точь как жемчужное ожерелье на шее больного проказой.
