Переночевав в малиннике сталкер начал готовиться к преодолению последнего рубежа: предстояло пройти несколько сотен метров, разделявших подлесок и хутор.

Еще недавно сталкеры для передвижения по Зоне использовали гайку с привязанным к ней обрывком бинта. Все чаще в качестве такой "слеги" применялись одноразовые панорамные видеокамеры, имевшие размер небольшого камешка. Их массовый выпуск наладила какая-то подпольная кустарная мастерская из Киева, и на "черном рынке" кассета с десятком камер стоила совсем недорого. Устройство метко обзывалось жаргонным словом "выкидыш", оборудовалось оранжевой лентой – хвостом или дымовым трассером, и способно было передавать "средненькое" по качеству изображение через стандартный нашлемный проектор прямо в глаз. Это помогало вовремя распознавать опасность, притаившуюся за углом. Запаса батареи хватало лишь на несколько минут трансляции, но камеру с выдохшейся батареей можно было поднять и бросать снова уже как обычную гайку.

Итак, путник сделал свой первый бросок прямо из колючих кустов. Траектория полета зонда показала, что впереди нет ничего такого, чего можно было бы опасаться. Впрочем, и все последующие броски вселили уверенность в безопасности пути. Лишь при приближении к колодцу рюкзак, будто наливаясь свинцом начал все сильнее оттягивать плечи. За десять метров до цели путешествия его пришлось снять и волочь по примятым к земле стеблям травы. Прислушавшись к тому, как учащенно бьется сердце и, чувствуя, как тяжело стало шевелить членами, сталкер понял: ближе подходить нельзя, ибо он неминуемо раздавит себя своим же телом. Сущим мучением было снять тяжеленный, ставший почти неподъемным, бинокль и вынуть из его слота камеру высокого разрешения. Потом он подтянул заготовленный накануне длинный и крепкий шест. Много времени и сил ушло на то, чтобы примотать скотчем к концу шеста камеру, но еще больше их было потрачено на медленное проталкивание этого импровизированного зонда к краю колодца. Камера вела прямую трансляцию, но сталкер даже не смотрел на изображение, оставляя удовольствие "на потом", когда можно будет в спокойной обстановке просмотреть запись. Через секунду после того, как объектив пересек внутренний край бетонного кольца – шест сломался и его конец вместе с примотанной камерой "ухнули" в жерло аномалии. Впрочем, и этого краткого времени должно было быть достаточно для того, чтобы сделать несколько прекрасных снимков внутренностей колодца. "Полторы тысячи долларов коту под хвост!" – тихо выругался сталкер, хотя и знал почти наверняка, что камеру он потеряет. Пора было отползать от этого гиблого места. Из ушей уже пошла кровь и предприятие грозило обернуться инсультом.

– " … и увидел вот это".

Старик включил экран, что-то поискал в недрах домашней информационной базы, и вывел найденное для просмотра. Это была превосходного качества стереофотография. На ней было запечатлено глубокое небо. Небо чужой планеты. Два светила озаряли ее своим странным светом: одно солнце было большое и красное, а другое – яркое, мелкое и злое, имело бело-голубой цвет. Фотография была круглой формы и по краешку ее отчетливо угадывалась панорама неземного пейзажа. Хозяин квартиры увеличил размер экрана на всю стену кухни, задернул окно шторой и выключил свет. Затем он снова подошел к терминалу, для того, чтобы изменить пропорции снимка, после чего круглое изображение приобрело привычные прямоугольные формы. Когда старик добавил яркости, все предметы на кухне стали отбрасывать резкие двойные тени. Молодой человек поперхнулся глотком кофе и закашлялся. На экран невозможно было смотреть, не прикрыв глаза ладонью, и яркость пришлось убавить.

– "Ну вот, юноша, что зафиксировала моя камера, когда пролетала сквозь фокус аномалии. Всего лишь один кадр хороший: остальные нечеткие. Жаль камеру. Очень жаль. Цвет – сто двадцать восемь бит, двойной стереообъектив, пятьсот кадров в секунду, про разрешение я вообще умолчу! И все это "удовольствие" вместе с передатчиком весило меньше зажигалки".

Молодой человек сочувственно покачал головой и забубнил себе под нос:

– "Сто двадцать восемь бит…. Значит, я смогу измерить спектр и отождествить звезды… Хорошо бы узнать дату и время съемки… И точные координаты колодца…"

Старик прервал его размышления.

– "Я отдам Вам копию фотографии и расскажу все, что я знаю о колодце. И где он находится, и как к нему добраться, чтобы не погибнуть. Но только не морочьте мне голову байками о том, что хотите построить гравитационный телескоп, аналогичный тому, что находится в колодце. Не телескоп это! Неужели не понятно, что в Зоне произошла авария чьего-то "транспортировочного портала"? Вы что фантастику не читаете? Вся Зона просто кричит о том, что по ее территории разбросаны осколки чужого механизма. Его куски все еще продолжают работать. То и дело хаотично открываются и закрываются проходы между мирами, выплевывая наружу чужую живность, микроорганизмы, предметы, газ множества инопланетных атмосфер. Как в дьявольском миксере перемешиваются они друг с другом в различных сумасшедших комбинациях, приводя в изумление ученых! Похоже, что авария привела к катастрофе сразу на нескольких планетах. Видимо разрушилась целая сеть взаимосвязанных между собой "порталов", "врат" или "телепортов" – называйте их как хотите. Обратите еще раз внимание на фотографию чужого мира: окружающий ландшафт искорежен не в меньшей степени, чем наш. Видите развалины чужих строений? Видите это? А это? А вот это? Я специально увеличу кусок изображения в углу слева. Глядите! Как вы думаете, что валяется вон там? Правильно угадали. С первого раза. Да, это половина танка Т-72, разорванного неведомой силой и заброшенного на другой конец вселенной. Вторую его половину я видел вот этими глазами в полукилометре от саркофага АЭС. Она и по сей день наверное ржавеет там. Забирайте диск с файлами и убирайтесь отсюда! И даже не думайте воспроизводить конструкцию "портала" в своих лабораториях – вы окончательно угробите всю нашу планету. И может статься, что и не одну только нашу".

Никогда в бункер или, по-нашему, склеп, столько людей не набивалось. По крайней мере, я не видел. Открыл мне Падла. Почему Падла? Сам себя так кличет. Да он и вправду – падла. Ехидная среднестатистическая морда подонка, короткая стрижка под „полубокс», блатные замашки и никакой совести.

– Привет! – выдавил я из себя на пороге бункера.

Падла презрительно смеряет меня взглядом, перебрасывая левой рукой четки из стреляных гильз, и молча сплевывает.

Очень не хотелось входить – раз тут есть Падла, то наверняка вместе с ним и Сержант. Еще более мерзкая личность. Не люблю я этого жлоба, впрочем, как и он меня. Знаете, так бывает – увидишь первый раз человека и сразу понимаешь, что он тебе противен, и останетесь вы с ним врагами до конца дней своих. Хотя, какой он человек? Сержант. Сильный, грубый, тупой и жестокий, как мой взводный в стройбате. В стройбат я попал из-за плохого зрения. Именно поэтому я носил очки, а очки в нашем обществе всегда ассоциировались с интеллигентностью их носящего. В моем случае это было правдой. И что я могу поделать, если все сержанты ненавидят интеллигентов и тех, кто слабее? А я и то и другое. По крайней мере, внешне.

Я еще немного потоптался у входа, но идти в ночь в Зону не хотелось. Лучше уж Сержант с Падлой, чем контроллер со стаей слепых псов и крысоволком в придачу. Время уже было позднее. Я лишь калаш поудобнее перехватил и, скрепя сердце, залез внутрь.