Вместо того, чтобы оружие вытащить, мой напарник решил в карате попрактиковаться, попытался крысоволка ногой в морду двинуть. Вы ведь знаете, какие эти твари быстрые. Комбинезон и ногу он как промокашку прокусил и сразу к горлу кинулся. Парень бы тут и помер, если бы я не выстрелил. Тварь завизжала и из подвала выбежала. Подхожу к десантнику, смотрю – дело дрянь. Когда простая крыса кусает и то проблем много. А тут так ногу разворотило. Я рану обеззаразил, как смог, перебинтовал. Отнес парня к машине, оставил вместе с Гиеной, а сам назад вернулся.

– За золотом? – спросил я.

– Да на кой хер я бы за ним возвращался? И так хватило бы. Но в подвале еще оружие и амуниция осталась – я ее бросил, чтобы напарника наверх поднять. Выхожу наверх – мой десантник возле машины с ПМ-ом стоит, улыбается, а у самого кровь из раны хлещет. Рядом „шумиха» разбитая лежит.

Я сразу в сторону прыгнул, потому пуля меня и не скосила. И тут чувствую – в мозг ко мне вламываются. Откуда второй контроллер здесь взялся, ума не приложу. Они всегда по одному ходят. А тут двое в один день на одном и том же месте, считай. Может, у них брачный период начался, х** их знает – они ведь как-то размножаются. Только тогда мне не до размышлений было. С одной стороны, мой бывший напарник с автоматом, с другой – контроллер мозги компостирует. А тут еще и Гиена, уже с развязанными руками и тоже в мою сторону идет. Ей-то я бошку без сожаления снес, а вот в парня стрелять не хотелось. Думал, убью контроллера – и домой его привезу. Пусть одноногий, но все же вернется. Да вот только контроллер надо мной верх брать стал, голова не слушается, руки-ноги ватными стали. Я ненадолго мысли отключил – меня этому трюку один знакомый научил. Трюк проверенный. Когда ничего в голове нет, как у нашего Сержанта, то и бояться нечего. Вот и я таким на несколько секунд стал. Контроллер меня и потерял. Тогда я со всего духу кинулся подальше от того места.

Бежал долго, петлял, от пуль уворачивался, да вперед внимательно смотрел, чтобы куда не влететь. Пронесло. Сердце барабаном в ушах стучит. Я опять отключил сознание, пока не восстановился. Потом оружие в руки – и назад двинулся, только уже другой дорогой. По радару ориентируюсь, поскольку уже совсем стемнело. Струхнул я тогда маненько. Ночью в городе лазить – все равно, что в футбол на минном поле играть. Я в этом скоро убедился. Все, что есть страшного в Зоне, на улицы повылезало. Тогда я решил в каком-нибудь доме до утра схорониться. Забежал в один дом, и тут же лицом к лицу с десантником столкнулся. Я с перепугу на пол грохнулся, автомат выронил. А он мне:

– Помоги! – говорит. – Не бросай меня!

А у самого глаза, как две стекляшки, и пистолет на меня поднимает. И опять мне убегать пришлось, чуть в туман не влетел, потом на карликов нарвался. В общем, много еще чего страшного случилось, прежде чем я в подвал, как крыса спрятался. А по следам контроллер со своими зомби шли. Прицепился, как репей, не отставал. Я по подвалу пробирался, когда пол подо мной провалился. Упал я не очень-то и глубоко, метра три. Фонарь, ясное дело, разбился при падении.

Сижу в темноте, чувствую, дерьмом воняет. Калоотстойник, мать его так. По самое горло в говне сижу, ароматы вдыхаю, потому как не знаю, как выбраться в темноте такой. А наверху уже шевеление какое-то началось. Я тут же мозги отключил, в этот раз надолго. Уж насколько долго не знаю – времени не засекал, но от страха снова думать начать не решался. У меня уже крыша ехать начала – я чувствовал, как улетаю куда-то, музыка кругом играет, звезды, свет… И в то же время шаги над собой, вой собак на улице, звуки осыпающегося камня… и вонь. Еще бы чуток – и я бы, наверное, назад вернуться не смог.

Мне контроллер вернуться помог. Это я уже, конечно, потом понял – этот урод сообразил, что я где-то затаился, и так как не мог мое психическое проявление засечь, то придумал другой способ. Он крысоволка себе подчинил и по запаху тот меня вычислил.

Верите, ждал бы его – все равно так отреагировать бы не смог. Действительно правду говорят, что подсознание иногда необычные штуки выкидывает. У меня рука сама собой меч выхватила и в темноту метнула. А потом оттуда мертвое тело крысоволка вылетело. Я его в прыжке сбил, еще не видя и не слыша! Но все же он меня зацепил. На автомате, чисто рефлекторно. – Гоблин провел пальцами здоровой руки по шрамам.

– Что тут началось! Контроллер засек место, где одна из его кукол сдохла и направил туда всех, кого смог. Скоро вокруг меня зомби было, как дерьма. Душа, слава Будде, на место уже вернулась к тому времени, хотя мысли все еще не появлялись. Я сам как зомби действовал. Подсветил себе из калаша десантника (заодно и пару трупов уложил), и увидел справа от себя туннель. По нему и пошел. Когда выбрался наружу, магазин уже опустел, а вокруг светило солнце. Я на себя глянул – весь в дерьме, в ране опарыши копошатся. Из фляги вымылся, как мог, на рану дезинфицирующим раствором побрызгал да червей повытаскивал. Потом проблевался.

За машиной в город возвращаться было глупо – наверняка от нее крысы уже кучу металлолома оставили, а если и нет, то засада там меня наверняка ждет. Так пешком и побрел. Через час контроллер меня нагнал. С ним был зомби-десантник, ну а у меня только мой тесак да один патрон в обойме ПМ-а. Для себя оставил. Как приблизились они ко мне, я дуло в рот вставил и жду – как только контроллер действовать начнет, я себе мозги вышибу, но живым не дамся. Он отступил. А парня оставил мне, сняв с него свою волю. Я уж думал, что он меня отпускает потому, что уважает за силу. Оказывается, он просто почуял, что тут сейчас Выброс будет. Правда, я это узнал чуть позже. Я взвалил на себя десантника и потащил его. Успел я пройти только десятка два метров, когда шарахнуло. В глаза слепануло, а башку будто циркуляркой разрезало. Когда очнулся, гляжу – все еще живой. Что за черт, думаю? Как это может быть? Неужели теперь тоже мутантом стану, раз выжил?

– Помните гайку, про которую я вам говорил?

Мы с Хохмачом закивали головами.

– Так вот, лежит она в оплавленном контейнере, вся горит от жара и шипит. Контейнер от жары растекся у меня по правому боку и руке, комбинезон расплавил. Жжет не сильно, примерно как бытовой радиатор зимой. Рука у меня чесалась, как будто крапивой пожалился, а на следующий день почернела вся. Видать, гайка на себя всю энергию выброса взяла. Раньше она холодная была, теперь же наоборот, огнем горела.

Отодрал я от руки плавленое железо и пластик, стал десантника искать. Только все зря. Даже пряжки от него не осталось. Так вот я домой и вернулся. Один. Последний патрон, что для себя оставлял, нашел себе другое применение, более полезное.

– Так чего такой грустный? – удивился Хохмач. – Радоваться надо, что живой!

– Да я-то живой… А вот иногда встречаю мать того десантника… – Гоблин тяжело вздохнул. – Ходит старушка, не зная, что с ее единственным сыном случилось, куда пропал. Слезы в глазах. И так мне тяжко и противно на душе становится. Она ведь даже не знает, что он в Зону пошел.

Мы молча закивали головами, заметно погрустнев.

– Сам ведь пошел… – попытался найти оправдание Хохмач. Однако он и сам понимал, что это слабое утешение. Повисла тягостная пауза.

– А золото? – неожиданно вспомнил я.

– Да я теперь врагу своему не пожелаю за ним отправиться! – с укоризной посмотрел на меня Гоблин.

Вдруг с койки поднялся Сержант и направился к нам. В руках у него что-то было. Мы тут же положили руки на оружие. Сержант, который все это время, оказывается, внимательно слушал, подошел к столу, разложил на нем карту Зоны и спросил у Гоблина:

– Где, говоришь, ты его оставил?

Гоблин посмотрел на Сержанта, нехорошо усмехнулся:

– Ну, тебе-то я с удовольствием скажу.

И ткнул пальцем в карту.