– Хрен знает что!

– Руперт!

– Прости, мам, но какого же черта?

– Теперь что касается Индиа. Индиа тоже очень красива, Индиа мудра, Индиа умнее, чем все ее братья и сестры, вместе взятые…

Оливер переглянулся с женой. Жена сияла, и он, кивнув, чуть улыбнулся ей.

– Итак, Индиа выбрала бы, я полагаю, предмет самый обманчивый. Но что, должен спросить себя я, есть самая обманчивая в мире вещь? Ничто. Ничто – вот самая обманчивая, самая нечестивая вещь в мире. Покажите мне ваш листок, о обманчивая и нечестивая дева.

Индиа, покраснев, развернула пустой листок и сорвала оглушительные аплодисменты.

– И наконец, сеньорита Мария. Что бы такое могла она нарисовать? Мария хорошая женщина. Мария добра. Мария благочестива. Мария нарисовала в цыпленка, я думаю, который является, как и она, благочестивым творением Божиим.

Уронив свой листок и перекрестившись, Мария залопотала на испанском, и Коттер ответил ей стремительным потоком слов. Мария поцеловала его и, хихикая, выпорхнула из кухни.

– Еще, пожалуйста, еще!

Коттер глянул на Оливера и улыбнулся.

– Боюсь, мне необходимо переговорить с вашим отцом. Дела! – таинственно прошептал он и глухо застонал.

Дети застонали в ответ и потребовали обещания, что он придет к ним еще раз.

– Поднимемся наверх, – Оливер повел Саймона к лестнице, – там нам не помешают.

– Великолепный дом. – Саймон одобрительно оглядывался по сторонам.

– Собственно, это дом моей матери.

– А.

Оливер заметил любопытный взгляд, брошенный Саймоном на смонтированный в лестничном пролете лифт.

– Несколько лет назад у нее случилось несколько ударов подряд. Разум не пострадал, однако…

– Как печально. И Мария ухаживает за ней?

– Да. Вот сюда.

– Благодарю вас. Очаровательная комната. У вас чудесная семья, сэр Оливер. Редкость по нашим временам.

– Просто «Оливер», прошу вас. Что ж, должен сказать, развлекли вы их здорово. Не хочется повторять их приставания, но как, черт возьми, вы это делаете?

– А, пустяки. – Саймон постукал пальцем по своим темным очкам. – Бумагу-то им я раздал. Все остальное, боюсь, очень скучная химия. Ничего больше. Вроде тех фокусов, к которым ваши ребята из МИ-6, полагаю, то и дело прибегали в прежние дни. Только детям не говорите.

– Даю слово. Но вот…

– Да?

– Я насчет сказанного вами об Индиа – что она умнее других. Это чистая правда, однако откуда вы-то это узнали?

– Ну, это само лезет в глаза. Глупость скрывать куда проще, чем мозги. Вы и сами наверняка это замечали.

– Что ж, тут вы попали в точку. Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо. Вы, верно, гадаете, зачем я к вам заявился.

Оливер, который вот уж пятнадцать минут как кусал от любопытства язык, благодушно пожал плечами:

– Да, это определенно сюрприз. Приятный, уверяю вас.

– М-м. Боюсь, мои методы ведения бизнеса несколько неортодоксальны, как вы, должно быть, и сами знаете.

– Новые правила для новой индустрии.

– Точно. Буду с вами абсолютно откровенен. Как вам, вероятно, известно, «КоттерДотКом» пришлось отказаться от услуг главы ее отдела интернет-безопасности.

– Козимы Кречмер?

– Печальная история. Многие относятся к этой женщине как к своего рода кибер-героине, однако, как я дал ясно понять, она действовала без ведома и согласия компании.

– Как я полагаю, семья Барсон-Гарленда обратилась в суд?

– Я заверил их адвокатов, что все исследования проводились Козимой в ее свободное время, не тогда, когда она работала на компанию. Теперь иск направлен исключительно против нее. Она где-то прячется, скорее всего, в Германии. Боюсь, миссис Гарленд трудновато будет получить от нее хотя бы пенни. В конце концов, похоже на то, что ее утверждения были отнюдь не безосновательны. Прискорбно.

– Хм… Должен признаться, то был самый увлекательный вечер, какой я когда-либо проводил у телевизора.

– Вы ведь довольно хорошо знали Барсон-Гарленда?

Оливер, внимательно оглядев пальцы, извлек из-под ногтя соринку.

– Знал? Да, пожалуй, знал. Хоть и не сказал бы, что хорошо.

– Если верить слухам, он пытался завербовать вас в союзники этого его «Агентства безопасности». И обещал вам место главы этого агентства, если оно когда-нибудь будет создано.

– Правда? Я…

Оливер, услышав скрип на лестнице, обернулся, быстро пересек гостиную и распахнул дверь.

– А, Мария, вам нужна помощь?

– Извините, что помешала, сэр Оливер. Я просто подумала, может, вы или мистер Коттер захотите выпить по чашечке кофе? Или печеньиц? Я много всяких напекла.

Оливер неловко переминался у камина с ноги на ногу, ожидая, пока Мария уберет с кофейного столика стопки журналов и книг по искусству, чтобы расчистить место для подноса. Коттер о чем-то перемолвился с ней по-испански, и она вышла ухмыляясь, точно школьница.

– Кружева на подносе! – сказал, закрывая дверь, Оливер. – Вы и тут в самую точку попали. Помнится, я читал в каком-то журнале, что вы бегло говорите на девяти языках. Это правда?

– Частичная, – ответил Коттер и взял печенье. – Я провел столько времени, изучая языки, что так и не научился толком считать, а потому сказать вам, на скольких языках я говорю, мне сложно.

Оливер сдержанно улыбнулся.

– Вы, вероятно, гадаете, – продолжал Саймон, – кстати, печеньица полное объедение, просто тают во рту… гадаете, откуда мне известно о попытках Барсон-Гарленда совратить вас.

– Этот вопрос приходил мне в голову.

– Я не цеплял жучки под столики клуба «Маркз» и не подкупал тамошних четверговых лакеев, на этот счет не волнуйтесь. Нет, дело попросту в том, что милейший Барсон-Гарленд флиртовал и со мной тоже. Торговал собой, так сказать, и направо, и налево.

– Понятно.

– Видите ли, он никак не мог решить, идти ли ему по правительственной линии или приткнуться к частному сектору. Нюх у него на этот счет действительно был хорош. Кто станет в дальнейшем править миром – те или эти? Кое-кто считает, что правительствам следует подумать о создании глобальной интернетовской полиции. Другие боятся, что именно это и произойдет, и потому криком кричат о личной тайне и гражданских свободах. Вы, вероятно, знаете, что недавний прилив вирусов, червей, почтовых бомб и нападений на порталы привел международное сообщество к неизбежному и окончательному выводу. Ничего тут поделать нельзя. Надежной защиты не существует. Или она слишком дорога. Слишком непрактична. Юридические последствия существования границ, различий в трактовках авторского права и тому подобного запутаны и неразрешимы. Единственное реальное решение, решение, принимаемое на локальных корпоративных уровнях, доступно лишь частному предпринимателю, и состоит оно в том, чтобы проводить собственную политику, устанавливать собственные барьеры, самому заниматься вакцинацией и профилактикой. Только частный сектор способен пересекать границы, только у него имеются ресурсы и силы, позволяющие взять ответственность на себя. Пост главы отдела интернет-безопасности компании «КоттерДотКом» приобретает еще большее, чем прежде, значение. Честно говоря, даже если бы Козима не спятила, я все равно предложил бы его вам. Что, если вы еще не догадались, я и делаю. Строго говоря, это та же работа, какую предлагал вам Эшли Барсон-Гарленд, но она масштабнее, она настоящая, она защищена от политического вмешательства и до непристойного хорошо оплачивается. Правда, ответ мне нужно получить очень быстро. Этим утром я улетаю в Африку и был бы рад услышать, что вы готовы начать, как только уладите все со своими людьми… пока же мне совершенно необходимо отлить. Вы не могли бы?..

– Да, конечно. Вот сюда, вторая дверь направо.

– И попробуйте печеньица. Такие легкие. Диета ваша от них нисколько не пострадает.

Выйдя из комнаты, Саймон двинулся через лестничную площадку в указанном ему направлении. Проходя мимо лестницы, он заметил, что лифт уже наверху. Внимание его привлекла полуприкрытая дверь – Саймон толкнул ее и вошел.