— Пойду дам ему в рожу, — сказал Дима.

— Нет, — покачала головой Нина, — зачем?

— И любовника твоего пристрелю, — сказал Дима.

— А вот это очень верное решение, — опять засмеялась Нина и тряхнула длинными волосами, — но все потом, сейчас вперед.

Дима покорно нажал на газ. «Нива» пошла рывками и зигзагами, но Дима сосредоточился, и руль в его сильных руках стал послушным.

— Молодец, — похвалила Нина.

— Шикарный, однако, домик, — сказала она, когда увидела хоромы бывших офицеров.

Но с темноволосой Ириной здороваться почему-то не пожелала, только фыркнула по-кошачьи. Зато, пожимая руку Ивану, оглядела его могучую фигуру и сказала восхищенно:

— О!

— Это мой! — сказала Ирина и потянула к себе смущенного Ивана.

«А Димка не такой дурак, — подумал Иван, — очень красивую бабу привез. Лет двадцать ей на вид, не больше. Вот тебе и Дима-лопух».

— А это что за бревно лежит, — сказала Нина, указав на Старкова.

— Это наш командир, — сказал Иван с непонятной Диме иронией.

— Командиры так не нажираются, — заметила Нина с презрением, что не помешало ей самой напиться, и очень быстро. Ну так она командиром не была.

…Старков проснулся под звон гитары и пьяный женский смех. Заворочавшись, он приподнялся на локте и, щурясь от страшной головной боли, посмотрел на присутствующих женщин. Он ничего не понимал. О чем сразу же и сообщил:

— Откуда бабы?

— Мы ж не монахи, комбат, — подошел к нему со стаканом водки «Абсолют» Иван, — можем мы расслабиться?

Старков молча выпил стакан и оттолкнул руку Ивана с куском хлеба.

Он вышел на улицу, стянул с себя свитер, снял рубашку и, достав из колодца ледяной воды, хотел облиться, но вспомнил про брюки. Прыгая на одной ноге, он никак не мог выбраться из штанины. Наконец выбрался и вылил на себя ведро. Потом еще одно.

Он не знал, что за ним наблюдают из окна.

— Мужественный человек, — сказала Нина.

— Статный мужичок, — похвалила Ирина, — невысок, а хорош.

— Совсем очумел комбат, — сказал Иван, — заболеет ведь.

Дима молчал. Ему было жалко Старкова. Нестерпимо жалко. Он вспомнил, как они с Иваном приехали к комбату в Севастополь, и тот рассказал им, что обучает детишек рукопашному бою. У него тогда было лицо человека, довольного своей жизнью.

Гавриил Федорович все знал от Фролова. Он не стал ни о чем расспрашивать Старкова и, казалось, не замечал исхудавшего и небритого лица бывшего подполковника. Кроме того, что Старков просто нравился Гавриилу Федоровичу, он надеялся в ближайшем будущем вовлечь в дело многих знакомых Станислава Юрьевича. Самому Тимофееву они едва ли поверят, а вот Старкову поверят обязательно. Жизнь и работа научила Гавриила Федоровича ценить тех, кому люди доверяли.

— Я хотел с вами посоветоваться, Станислав Юрьевич, — сказал Тимофеев, — часть заработанных вами денег мы могли бы передать нужным людям, но я, честно говоря, с этим обождал бы. К чему спешить? Дубцов почти у нас в руках. Но, заметьте, почти. Мы ему ставили шах за шахом, самое время поставить ему мат. Почему мы должны зависеть от какого-то Дубцова? Мы имеем возможность запросто сами контролировать наши денежки, а для этого… — Тимофеев сделал паузу, и Старков насторожился, — для этого мы введем в правление фирмы «Аттика» своего человека. В правлении никто, кроме самого Дубцова, не имеет реальных денег и тем более влияния на акционерное общество. Всем ворочает он сам. Остальные подобраны им для прикрытия. И когда мы станем контролировать «Аттику», то для нас будет важно в кратчайшие сроки превратить ее в мощную финансовую и промышленную компанию.

— Вы думаете, Дубцов не поймет вашего плана, — не поднимая глаз, спросил Старков.

— Конечно, поймет, но куда он денется.

— По-моему, не нужно спешить.

Гавриил Федорович молчал. Он был рад, что Старков пусть вяло, но стал спорить с ним. Но он и не намерен был действовать прямолинейно. В его замыслы не входило в ближайшее время ликвидировать Дубцова и захватить контроль над «Аттикой».

— Хорошо, — сказал Тимофеев, — а следующий вариант развития событий вас устроит?

Старкову не нужно было ломать голову. За него все продумали. Станиславу Юрьевичу оставалось только поставить в известность Дубцова.

Они встретились. Оба были небритые, с похмелья…

Дубцов криво усмехнулся и, не снимая своего кожаного плаща, сел на не очень чистый стул. Старков посмотрел на его красные мутные глаза, на заросший щетиной подбородок и инстинктивно провел рукой по своему подбородку.

— Что, — неожиданно фамильярно подмигнул ему Дубцов, — тяжело?

— А тебе, — ответил Старков.

— Ладно. Перейдем к делу.

Не глядя Валериану Сергеевичу в глаза, Старков сказал, что необходимо ввести в члены правления любого человека, которого он, Старков, в случае необходимости смог бы заставить делать то, что нужно.

— Понимаете, нам необходимы какие-то гарантии, что в случае чего… мы не потеряем наши деньги.

— Ну да, — хмурясь, но спокойно сказал Дубцов, — должны же у вас быть гарантии на тот случай, если мне, например, кирпич на голову упадет.

«Он даже не скрывает иронии», — подумал Старков.

— Мы не настаиваем, чтобы этот человек был от нас, понимаете, вы сами выберете любого, но по бумагам он должен стать совладельцем вашей… то есть нашей конторы.

— Бросьте, Станислав, — поморщился Дубцов, — я все понял, к чему долгие разговоры. На вашем месте я поступил бы точно так же. А я вам могу уже сейчас назвать совладельца фирмы «Аттика» — это Ольга… Снегирева. А впрочем… может быть, и не Снегирева.

Краска бросилась в лицо Старкова. Он забыл уже, когда в последний раз краснел. Наверное, в детстве. Гавриил Федорович предупреждал, что особенно финтить в данной ситуации не удастся, но Дубцов должен быть уверен, что ему еще дают время. Отсюда это предложение — ему самому найти человека и оформить в качестве реального совладельца конторы. И Тимофеев, и Старков были уверены, что Дубцов назовет кого-то из членов правления.

— Но послушайте, — сказал Старков, — насколько я понял правила игры, ввести нового человека в члены правления компании очень сложно.

— В данном случае никого не надо будет вводить в состав правления, — Дубцов наслаждался, видя растерянность Старкова, — я просто женюсь на Оле… фиктивно, конечно.

— Но как вы женитесь, если вы даже не знаете настоящей фамилии женщины. Вы что, нас за дураков держите? Какая-то Оля…

— Я как раз очень высокого мнения по поводу вашего интеллекта и интеллекта ваших друзей, — широко улыбнулся Дубцов, — и я настолько хорошо к вам отношусь, что помогаю вам. Вы ведь понимаете, что в случае… падения кирпича на мою голову все добро по наследству перейдет к Ольге.

— Мне нужно посоветоваться, — нервно сказал Старков.

Старков был ошеломлен. Почему именно Оля? Она работает у Дубцова дай Бог неделю. Ему даже в голову не пришло, что между Дубцовым и Олей что-то могло быть. Он верил Оле. Предложение Дубцова выглядело крайне странно. Может быть, тот каким-то образом узнал о знакомстве Старкова с Олей? Но как?

Тимофеев тоже помрачнел, когда узнал о предложении Дубцова. Старкову удалось встретиться с ним в тот же день.

— Что этот лис затеял? — спросил Гавриил Федорович у самого себя. — Слушайте, подполковник, не мое, конечно, дело, но в данной ситуации мне приходится задавать подобные вопросы. Вы встречались с Ольгой на той же самой квартире, куда приходил Дубцов?

— Да.

— Что ж, может быть, Дубцов устроил слежку и… Когда вы последний раз встречались с Ольгой?

Старков назвал дату.

— Очень мало вероятно, чтобы Дубцов в течение такого времени держал под контролем квартиру… К тому же у меня есть информация, что его начальник охраны и ваш партнер по работе разочаровался в шефе. И я уверен, что разочарование взаимное. Конечно, Валериан Сергеевич мог нанять и других людей, но обращаться в частные охранные конторы с такими просьбами люди масштаба Дубцова едва ли станут. Ибо эти конторы под прицелом и у нас, и в МВД. В любом случае — это моя вина. Я должен был вас предупредить. И первое, что я сделаю сегодня же, — поищу вам еще одну квартиру. Она нам может понадобиться в любой момент. И вам, Станислав Юрьевич, пока придется воздержаться от встреч с Олей.