— Ох, простите, — я отпрянула к стене.

— Ничего, — она печально улыбнулась, запахнула кардиган посильнее.

Дверь в квартиру возле лестницы была открыта настежь. Внутри суетились люди в полицейской форме и врачи. Похоже, в помещении было открыто окно, оттуда тянуло сквозняком, приносящим в коридор сладковатый запах, который не спутать ни с чем. Запах смерти.

— Что случилось? — не то, чтобы я имела привычку везде совать нос, но ситуация показалась странной.

— Моя мать, мисс Пинглс... — голос женщины дрогнул. — Мы были на отдыхе, она не отвечала на звонки, — она запнулась, на её глазах выступили слёзы. — И я... Я сразу приехала проведать, как только мы вернулись. А она...

Женщина замолчала, виновато потупив взгляд. Дальнейшие пояснения были не нужны. Одинокая смерть старого человека, о которой узнали слишком поздно.

— Пинглс, — повторила я, сбитая с толку.

— Да, верно, — она утёрла слезы. — Вы знали мою мать?

«Так она не Принглс. И она существовала».

— Нет. Даже не видела её ни разу, — честно призналась я.

— Жаль, — женщина стала ещё печальнее. — Мама рассказывала о вас.

— Рассказывала обо мне?

Не знаю, что меня больше ввергло в шок. Тот факт, что моя соседка имела не чипсовую фамилию и реально существовала или то, что она рассказывала обо мне при условии, что мы были не знакомы.

— Да, — её губы тронула тёплая ностальгическая улыбка. — Сказала, что вы работаете в баре. А ещё, что у вас появился какой-то подозрительный молодой человек. Весь в чёрном.

На моё изумление женщина поторопилась пояснить.

— За мамой водился грешок подглядывать за всеми. За соседями и не только. Она как зоркий глаз — всегда была начеку.

— О, понятно, — растерянно ответила я, не понимая, как реагировать на такую информацию.

С минуту мы обе смотрели в сияющий в вечерних лучах солнца проём двери и тихую работу специалистов.

— Мне нужно идти. Соболезную вам, — кивнув женщине, я обошла её и направилась к своей квартире.

Сбор необходимых вещей занял минут десять. Я кинула в рюкзак чистую одежду, банные принадлежности и уже собиралась уйти, как вспомнила о тирамису, который ждал в холодильнике нас с Люцифером. К Джинои Мими я вышла с рюкзаком и стеклянным контейнером в руках.

— Что это? — Мими с любопытством посмотрела на еду.

— Тирамису, — я приложила ладони к холодной поверхности стекла. — Приготовили вчера, но так и не попробовали.

Джино молча завёл двигатель, Мими сникла и сконфуженно улыбнулась. Домой к Джеку мы ехали в гробовой тишине.

— Моя соседка умерла, — в голову никак не шла нейтральная тема, которой можно разбавить неловкое молчание.

И ей богу, лучше бы я продолжала молчать.

— Миссис Пинглс? — уточнил Джино.

— Да, — я удивилась, что он в курсе её фамилии, да и вообще существования. — Ты её знаешь?

Он непонимающе пожал плечами, словно я спросила нечто очевидное.

— Её все знают. Разумеется, те, кто живёт в городе всю жизнь, — поспешно уточнил он. — Очень любопытная была женщина, упокой господь её душу.

— Вот как, — я раздосадованно надула губы.

В городе я так и осталась чужачкой, которую в тайну наличия соседки посвятил только мой начальник.

— Не принимай близко к сердцу, — бросился утешать меня парень. — О её существовании многие забыли с тех пор, как она заболела и сидела дома.

— Джек говорил, что у меня есть соседка. Но я никогда не видела и не слышала её, — мы как раз припарковались у дома нашего начальника. — Думала, он специально выдумал её, чтобы я вела себя прилично. Или вроде того.

— Как будто наличие соседей останавливало кого-то от греха, — сверкнула глазами Мими, и Джино тут же залился краской.

Дверь в дом отворилась, на порог вышел Джек, видимо увидел, как к дому подъехала машина.

— Обменяемся телефонами? — девушка достала смартфон из кармана и выжидательно посмотрела на меня.

— Конечно.

Я записала номер Мими, а она мой. Джек уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу у порога.

— Увидимся, — я обвела пару взглядом. — Спасибо за помощь.

Закинув рюкзак на спину и с горем пополам выбравшись из автомобиля, я покрепче обхватила контейнер с десертом и пошла в сторону дома.

— Привет, — я тепло улыбнулась Джеку.

— Привет, — он отошёл в сторону, пропуская меня вперёд. — Я будто снова встречаю дочь после поздних прогулок.

Он сказал это с напускной радостью, сквозь которую я без труда уловила ноты печали. Я не его дочь, и он прекрасно понимал, что моё присутствие здесь временно. Его дом теперь навсегда останется пустым. Джек закрыл за мной дверь, нажал несколько кнопок на пульте возле неё. Раздался короткий писк, на устройстве загорелась красная лампочка.

— Сигнализация, — пояснил он, резко замолчав. — Поставил её, когда в городе начались убийства, надеялся так защитить Линду, — Джек скорбно посмотрел на их семейное фото, стоящее в коридоре на столике. — Не уберёг.

— Вы не могли знать, — бросилась я утешать его.

— Не мог знать, что она приведёт убийцу в дом сама, — мужчина резко осёкся, будто сболтнул лишнего. — Линда никогда не включала сигнализацию, когда оставалась одна. Безалаберная.

Я открыла рот, чтобы сказать хоть какие-то слова поддержки, но Джек сам прервал беседу на грустную тему.

— Ты что-то принесла? — он посмотрел на контейнер в моих руках.

— Тирамису. Приготовила вчера, но попробовать так и не удалось, — в дальнейшем пояснении причин ситуация не нуждалась.

— Можешь поставить в холодильник, и я покажу тебе комнату, — Джек указал в сторону кухни.

Я бегло, так, чтобы не смутить хозяина дома, посмотрела вокруг. Вещи его дочери всё так же лежали на своих местах. Расческа Линды на столике в коридоре рядом с фото, помада, на крючке вешалки висел маленький зелёный рюкзак, слегка покрытый пылью. Он не убирал ничего с глаз долой. Его дочь была жива не только в памяти, её неосязаемое присутствие пронизывало весь дом.

Десерт отправился в холодильник, а мы начали подниматься на второй этаж. Половицы скрипели в полнейшей тишине под нашими шагами. Дверь в одну из комнат оказалась приоткрыта, её обстановку освещал желтоватым светом тусклый ночник. Когда я поняла, что это комната Линды, обстановка стала совсем уж жуткой. Джек остановился возле двери в комнату дочери.

— Каждый раз не могу просто пройти мимо, — неожиданно признался он в своей уязвимости. — Отчего-то ощущение, что сейчас она выйдет ко мне целая и невредимая.

«Тоскующий отец, которому я напоминаю его дочь, только и ждал меня в его доме».

Я кожей ощутила, как тягостно моё присутствие для Джека. Он изо всех сил привыкал к пустующему дому и одиночеству. Теперь я нарушила его скорбь своим вторжением. Я подошла ближе, чтобы разглядеть обстановку. Девичья спальня с обилием разноцветных подушек на кровати, ворсистым белым ковром и большим шкафом, в котором хранится одежда. Тусклый свет отбрасывал круглый ночник в виде луны на деревянной подставке. Здесь не было постеров и бардака, присущего подросткам. Обстановка однозначно говорила: здесь живёт повзрослевшая девушка, романтические фантазии которой теперь воплощаются в реальность.

Меня вдруг посетила очевидная по своей простоте мысль, до которой раньше я не доходила в силу слишком бурно закрутившего меня водоворота событий.

— Почему Линда хранила дневник на чердаке? — я пошарила взглядом по потолку, пока Джек не решался посмотреть на меня.

Как и ожидалось, люк находился на самом верху, без выдвижной лестницы, которую часто делают для удобства, а значит, чтобы попасть туда, нужно было принести стремянку. Вряд ли девушка стала бы так заморачиваться. Я точно не стала бы, особенно при наличии своей комнаты.

— Когда Мэгги умерла, — всё так же смотря в пустоту комнаты, тихо начал он, — я остался один с девочкой-подростком. Представляешь, что это такое? — Джек повернулся ко мне, в его глазах отчётливо виднелась печать грусти и одиночества,. Моё сердце сжалось от тоски. — Я понятия не имел, что делать.