— Не задумываясь, — выдохнула она мне в губы и сама вовлекла в поцелуй, игнорируя собственные убеждения.

— Молодые люди, — осуждающий голос прервал рискнувший затянуться поцелуй. — Вы вообще-то в церкви.

Все та же женщина едва ли не испепеляла нас взглядом.

— Разве господь не велел любить ближнего? — саркастическая шутка родилась в моей голове моментально.

Женщина недовольно скривилась.

— Срам какой! — она отвернулась, игнорируя нашу парочку.

— Наша община понесла потери! — крикнул пастор и тут же умолк.

Уилсон впервые за всю службу отвлеклась на речи священника.

— Дин Салливан, служитель закона погиб на своем посту, — пастор тяжело дышал, каждое последующее слово давалось ему с трудом. — Миссис Пинглс ушла тихо и в одиночестве, никем не замеченная. И это наша с вами, — он обвел присутствующих, выставив указательный палец, — ошибка.

— Миссис Пинглс? — я изумлённо посмотрел на Кейт. — Твоя соседка? Она не Принглс?

— Оказалось, да. Вчера, когда Джино привез меня домой, я встретила её дочь в коридоре. А в квартире возились полицейские и медики.

— Сейчас они в лучшем из миров! — не унимался Гудси. — Господь с ними.

— Так она все же существовала, — заключил я.

— Выходит, что да, — Уилсон пожала плечами. — Я не знала. Никогда её не видела.

— Помолимся за милость Господню и спасение наших душ, — пастор театрально взмахнул руками и открыл псалмы.

— Пойдем, — я начал подниматься. — Подождем на улице.

Близость к выходу из церкви помогла нам незаметно скрыться, не словив новую порцию осуждения. Буквально через десять минут прихожане потянулись к выходу, кучкуясь семьями. Некоторые из них подходили к пастору, любезно напутствовавшему желающих. Он стоял в своем черном облачении неподалеку от нас, являя собой строгость и смирение. Чем больше я на него смотрел, тем больше мне казалось, что за этим смирением и пылкой речью он прячет собственный постыдный грех.

Знакомые со мной семьи ограничивались сдержанным кивком в мою сторону, никто не горел желанием тесного общения. Людей было очень много. Убийца действительно мог выбирать свою жертву здесь, имея безупречную возможность рассмотреть любого присутствующего. И в этом разрезе пастор Гудси вызывал у меня вопросы. Он видит всех и каждого, его взгляды не вызовут подозрения, а облачение служителя церкви не позволит пустить мне пыль в глаза. Особенно меня насторожила его неприкрытая антипатия в нашу с Кейт сторону во время встречи в магазине.

— Пастор, — как только схлынул поток людей, я взял его в оборот. — Потрясающая речь. Очень вдохновляет, — стараясь сдержать язвительность, поблагодарил я.

— Спасибо, — он расправил плечи, надменно разглядывая нашу пару. — Моя обязанность —сплочать жителей. Убеждать их держаться вместе, ведь мы единая семья.

— Семья, значит, — не мог не уцепиться за столь категоричную формулировку. — Помогаете и выручаете друг друга? Стоите за каждого горой?

По мере слов лицо пастора мрачнело, морщины словно углублялись, а седые брови съезжались на переносице. Он уловил нотки угрозы, которыми я старался выбить его из колеи, прощупать на предмет лжи и укрывательства.

— На что вы намекаете? — Гудси наградил меня высокомерным взглядом.

Обезболивающее потихоньку заканчивало свое действие, ожоги ныли, а необходимость трясти каждого жителя этого чертова городка порядочно утомила.

— Что вы, никаких намёков, — я искусственно улыбнулся. — Хочу знать насколько дружен этот город. Насколько жители доверяют своему пастору, — я делал паузы между предложениями, ловя малейшие изменения во взгляде Гудси. — Насколько они честны с властями.

— Линден тихий городок, жители здесь добрые и ведут праведную жизнь, — встал на защиту пастор. — Если вы ищете грехи, способные заинтересовать власти, то вы их не найдете.

Он сказал последнюю фразу с такой уверенностью, словно мог залезть в голову каждого прихожанина и убедиться в этом факте.

— А что насчёт вас?

Гудси, казалось, остался невозмутим, не выдав себя ни единым движением мускула.

— Я божий человек. Праведное существование для меня не цель, а образ жизни, — отчеканил пастор, не моргая и глядя на меня прямым, уверенным взором.

— Отец, — к нашей компании присоединился Джино. Он протянул мне руку. — Я думал, ты пробудешь в больнице не меньше недели.

— Терять время не в моих правилах, — я принял крепкое рукопожатие. — Завтра же выпишусь и сразу займусь расследованием.

Кейт громко зафыркала, без слов давая понять, что я до безобразия упёртый.

— А ты как? — обратил на неё внимание сын пастора. — Освоилась дома у Джека?

— Не особо, — честно призналась Уилсон. — Предпочла бы жить у себя дома. И раз уж завтра Люцифер вернётся, то можно не стараться привыкнуть.

— Я собирался домой. Если нужно, могу подвезти, — радушно предложил Джино.

Гудси с отвращением хмыкнул и брезгливо скривил лицо.

— Спешишь к своей готической потаскухе? — ядовито прошипел он в сторону сына.

— Отец! — лицо Джино мгновенно сковала неприкрытая ярость. — Мы уже говорили на эту тему. Ещё один такой выпад в сторону Мими, и ты останешься один, — поставил точку ультиматумом парень.

Я едва не присвистнул. А наш святой в самом-то деле не святой. Сжатые кулаки, решительный взгляд. Он мог стерпеть многое от своего отца, многое, что касалось его, но не своей женщины. Я посмотрел на него другими глазами, понимая, что проникаюсь уважением к этому парню.

— Вы всех женщин так ненавидите, пастор? — ехидно улыбаясь, позволила себе колкость Кейт.

«Я тебя расцелую, Уилсон».

Гудси шумно втянул носом воздух и сцепил руки за спиной.

— Если более нет вопросов, я должен удалиться, — он обвел нашу троицу недовольным взглядом.

Намек на завершение беседы был весьма простым и очевидным.

— Спасибо за то, что уделили время, — я протянул ему руку, которую тот неохотно пожал.

Пастор торопливо пошёл внутрь церкви гневной, стремительной походкой. Я сопроводил фигуру в черном долгим, пытливым взглядом.

— Прошу простить моего отца, — бросился извиняться Джино. — Он бывает слишком резким.

— Это не твоя вина, — Кейт начала успокаивать парня, давая понять, что такое поведение Гудси никак её не зацепило.

У меня Джино хоть и вызвал уважение своей отчаянной защитой чести возлюбленной, вопроса о том, как он оказался на месте пожара это не отменяло.

— Кажется, я не поблагодарил тебя за спасение Кейт, — теперь я взял в оборот сына пастора. — Я твой должник.

Уголки его губ поползли вверх, рисуя польщённую улыбку на лице.

— Правда я так и не понял, как ты оказался возле участка, если ты привёз Кейт и уехал, — эти слова мигом стёрли всю радость с лица Джино.

Уилсон ткнула меня локтем в бок.

— Мне нужно было вернуться в бар, — парень понял, к чему я клоню, и не стал уходить от ответа. — Я обнаружил, что забыл на работе бумажник. Поехал назад и увидел, как из участка валит дым.

— Бумажник, значит, — я с недоверием отнёсся к его ответу. Но мои сомнения никоим образом не смутили Джино.

«Неужто он говорит правду?»

— Может быть заедем ко мне? Познакомимся поближе? — продолжал он открываться и совершенно искренне идти навстречу.

— Мне нужно вернуться в больницу. Обещал медсёстрам, что приеду через пару часов.

— Тогда в другой раз, — Джино протянул мне руку. — До встречи.

Крепкое рукопожатие, открытый взгляд. Проклятие, этот парень само воплощение праведности, если не знать о темной стороне его личной жизни в виде соблазнительной девушки из секс-шопа.

Мы с Уилсон отправились на пустующую парковку. Похоже, Джино оставлял свою машину где-то за пределами мест для прихожан.

— Не нравится мне его отец, как ни крути, — озвучил я свои выводы, заводя двигатель. — С момента знакомства весь дерганный, и мы ему явно не по душе. А почему — не понятно.

— Тебя зовут Люцифер. Я работаю в баре. А сегодня ты ещё и наехал на него, — Кейт посмотрела на меня так, будто ответ был очевиден. — И я уверена, что он тот самый человек, о котором говорят «с тяжёлым характером».