На удивление, с холодными руками процесс пошёл быстрее. Правда, я все равно оказался самым последним. Сегодняшний день серьезно пошатнул мое уверенное лидерство.

«Нужно было идти на курсы по приготовлению стейков».

— Пока наши заготовки охлаждаются, приготовим крем, — руководила Клео. — Вы можете сделать его вместе с вашей девушкой, — сжалилась она надо мной.

«Да неужели».

— Наливаем в сотейник сливки и молоко, — продолжила она. — Осторожно разрезаем стручок ванили и отправляем следом в сотейник.

Хотя бы с ванилью я справился на ура, что не могло меня не радовать. Под руководством преподавателя Кейт смешала сахар, желток и крахмал, поручив мне тщательно их перемешать.

— Пожалуй, заглянем перед этим в магазинчик Мими, — я мешал содержимое чаши с самым серьезным лицом, продолжая делать Уилсон пошлые намёки. — Купим плётку и хвост.

— Для тебя, надеюсь? — Кейт игриво закусила губу.

Она вылила часть молочной смеси в чашу, а затем полученную массу обратно в сотейник. Я стоял без дела, а Уилсон не прекращала меня дразнить, за что, пользуясь свободой рук, я наградил её щипком за зад.

— Ауч! — Кейт вывернулась. — За что?

— Напоминаю, кто тут главный и для кого предназначена плетка, а для кого хвост.

— А как же зона комфорта? — актерским талантам и многозадачности Уилсон можно было только позавидовать. Она варила крем, одним ухом слушая преподавателя, а другим меня. — Уверена, хвост на тебе будет смотреться шикарно, ты ведь мой котик.

— Я оставлю тебе эту честь. Все для именинницы.

Кейт сняла с плиты сотейник и, прищурив один глаз, осмотрела меня с ног до головы.

— На фартук ты согласился, — она коварно улыбнулась. — Дело за малым.

— Включите разогреваться духовку. В крем добавьте масло и уберите охлаждаться в холодильник, — ворвался в заигрывания голос Клео.

Уилсон носилась по кухне, четко исполняя указания, пока я расслабленно стоял у стола, мечтая о том, как она будет точно так же носиться у нас дома, а попытка распалить друг друга, закончится взаимным проигрышем где-нибудь на столе или на полу, а может и там, и там.

— Пока выпекается основа, взбейте сливки и нарежьте клубнику. Мы практически закончили, дальше будет самое интересное, — подбодрила преподаватель. — Дегустация!

Кейт торжественно вручила мне нож с доской и тарелку клубники, сама занявшись взбиванием сливок. Игра в соблазн временно встала на паузу, пока мы оба занимались последними этапами готовки.

— Дегустация хвоста, Люцифер. Ты должен согласиться, — зашептала Уилсон, как только выключила миксер. — Сначала тарт, потом хвост.

— Ни за что.

— Ну и зря.

Я достал румяную основу из духовки, от орехового аромата которой разыгрался аппетит. Кейт ускорилась, предчувствуя завершение, шустро смешала сливки и крем, сама наполнила им тарты. Видимо, решила, что с меня достаточно мучений на сегодня. Мне досталась великая честь художественно разложить сверху крема клубнику.

— А если я посыплю себя клубникой, согласишься? — возбуждённый голос и горячее дыхание возле самого уха запустили калейдоскоп жарких сцен в голове, трансформируя голод в голод иного рода.

— Заходишь с козырей, — я хотел закинуть кусочек клубники в рот, но получил шуточный шлепок по руке.

— Куда? Ещё рано, — Кейт забрала ягоду и положила сверху пирожного. — Значит на такой расклад ты согласен? — словно между делом спросила она.

— Не-е-е-т, Уилсон. Ты с хвостом и в клубнике. И точка.

— А теперь, чаепитие! — не дала отбиться Кейт преподаватель, возвещая об окончании мастер-класса.

***

К дому мы подъехали сытые, веселые и довольные. Хоть на самом мероприятии я немного чувствовал себя не в своей тарелке, совместная готовка и перекидывание жаркими фразочками зарядили меня позитивом. Да и Уилсон заметно расслабилась, очевидно довольная нашим досугом.

У Кейт оставалась пара часов до работы, а у меня ещё одна попытка сходить к Дугласам.

— Спасибо, что согласился пойти со мной, — она словно вся светилась изнутри от счастья.

Я никогда прежде не видел её такой.

— Это было интересно и весело. Хотя выпечка все равно не моё.

— Твое это плётки и хвосты. Я угадала? — она отстегнула ремень безопасности и потянулась ко мне за поцелуем.

Её губы до сих пор имели вкус клубники и чая с бергамотом, который подавался к собственноручно приготовленным десертам, а волосы впитали запах выпечки, совсем как в той картинке, которую я рисовал ей тогда, на озере. Я был почти дома, все мои чувства и рецепторы трубили о том, как близко к исполнению мои мечты.

— Ты меня знаешь, — я с большой неохотой отстранился, понимая, что сейчас придётся расстаться, хоть и ненадолго. — Мне нужно сходить к Дугласам.

— Зачем?

— В прошлый раз их не было дома, — сосед сказал, что они уехали. — Не уверен, конечно, что они захотят беседовать со мной. Но нужно закрыть этот пункт, даже если он не принесёт результатов.

— Почему не захотят?

Кейт открыла дверь и вышла из машины в вечерний синеватый сумрак, пахнущий дождем и морозом. Приближались первые заморозки, влажный воздух остыл, стало совсем неуютно и зябко. Ноябрь принёс ледяной, кусающий кожу ветер — предвестник скорой зимы и снега.

— Потому что никто здесь не хочет говорить о своих тайнах, — я поежился от холодного ветра, моментально и впервые ощутив себя продрогшим в этом злосчастном городе. — Я возлагал все надежды на архив, а теперь его нет.

Мрачные, опасные тайны Линдена будто витали в воздухе, охлаждая его ещё больше. Угрожали, кромкой холодного лезвия проводя по коже и нервам, задевая какие-то неведомые струны в душе, которые, резонируя, возвещали об опасности.

— Я с тобой, — Уилсон натянула капюшон и вприпрыжку обошла машину. — Миссис Дуглас меня любит. Может моё появление смягчит её.

— Тебе нужно на работу, — я не хотел опять втягивать Кейт в расследование.

— Времени полно, — она потащила меня за руку, продолжая движение вприпрыжку. — Здесь рядом. Может, зайдём заодно к хирургу? Как раз по пути.

— Кейт, новая жизнь. Забыла?

Я потянул её на себя, вынудив влететь в мои объятия, и, пока она не успела вставить очередное возмущение, настойчиво поцеловал. Развязно, жарко, мокро, желая столь же развязного продолжения поцелуя. Опять теряясь в наших чувствах, теряя голову, теряя бдительность.

Теперь ветер не казался таким холодным и колючим, а будущее — мрачным и опасным.

Уилсон покачнулась и схватилась за моё плечо, попав как раз по шву. От боли я слегка прикусил её губу и ослабил объятия.

— Ох, чёрт! Прости, прости, — затараторила она.

— Все в порядке, — чуть поведя рукой, разогнал болезненные ощущения. — Идём.

Через квартал пути Кейт ткнула пальцем в дом белого цвета с вычурными колоннами на входе, скорее подходящими дворцу, а не домику в провинции.

— Здесь живёт хирург. Пойдем, предъявим ему статью, — она задиристо махнула кулаком, готовая ринуться в бой хоть сейчас.

— До хирурга я доберусь. Но не сегодня.

— Ты слышал? — Уилсон встала как вкопанная, на лице ни капли игривости.

— Что?

Я замолчал, старательно вслушиваясь в шум ветра. До слуха донёсся приглушённый, неразборчивый крик.

— Вот, — Кейт испуганно посмотрела на меня. — Это в доме врача.

***

Из воспоминаний маньяка

— Это ты! — Билли яростно толкает меня в грудь.

Удар отзывается сбитым дыханием, падаю на землю, царапая ладони о камни, но на лице расцветает хищная ухмылка.

— Я? — передразниваю, медленно поднимаясь и отряхивая руки.

— Моя сестра, Эмили. Это ты, — он выставляет руку, и на меня указывает трясущийся палец. — Она пропала. Я знаю, что это ты.

— Не понимаю, о чем ты, — отряхиваю руки, достаю платок из кармана, чтобы хоть немного стереть грязь.

— Она приходила к тебе? Что ты с ней сделал?

Билли продолжает наступать, меня его гнев мало волнует. Я его не боюсь. Я вообще теперь никого не боюсь, даже свою мать. Она мой сообщник, а я больше не маленький мальчик, который прячется под кроватью. Я вкусил крови, отнял жизнь, насладился смертью и хочу ещё. Она помогла мне избавиться от Эмили, теперь я запросто могу повернуть этот факт против неё, сделать её убийцей, а себя жертвой. Она видит это в моем взгляде, в моем поведении. Теперь она осторожна. У нас взаимовыгодный кровавый союз.