— Я узнал у шерифа по поводу Линды, — Уилсон напряглась, полная мрачной настороженности. — Логан сознался. Как и предполагалось, он задушил ее случайно.

Она как-то с заметным облегчением вздохнула и ничего не ответила, печально глядя в окно полная раздумий.

— Опять мы все о деле, — я поставил решительную точку. — Лучше расскажи, что тебе посоветовал врач.

Кейт повернулась ко мне.

— Он дал мне упражнение, чтобы я могла контролировать приступ, когда понимаю, что вот-вот накроет. Но над окончательным излечением надо работать, — она стала нервно накручивать локон на палец. — От лекарственной терапии я пока отказалась. Ещё успеется. Но знаешь, — Кейт мечтательно посмотрела в окно, — меня так вдохновил этот сеанс. Не знаю... Будто и правда начинается новая жизнь.

Я ободряюще улыбнулся.

— Главное, чтобы тебе стало лучше. А с таблетками и правда успеется.

Уилсон разглядывала пейзаж за окном, непривычно молчаливая и сосредоточенная, будто решала в уме математическую задачку.

— Почему он не убил Линду первой?

Похоже, замять тему расследования не удастся, пока оно не закончится.

— О чем ты?

— Первыми погибли другие две девушки. Линда только в этом году и то, — она недоуменно махнула рукой, — не от руки маньяка.

Я не смотрел на смерть дочери Джека в таком разрезе. Мне казалось, что здесь все очевидно.

— Не знаю. Джек сказал, у него есть сигнализация. Может, маньяк знает о ней. Вот и не пытался, — это было самым логичным предположением, которое пришло на ум.

— Откуда?

— Да мало ли, — мне такое рассуждение не казалось странным. — Город маленький, все все знают.

— Линда была лёгкой добычей, — Кейт заметно оживилась. — Все знают, что она живёт только с отцом, который работает в собственном баре. И легко узнать, когда он будет на смене в ночь, а значит, его дочь будет одна дома, — резюмировала она. — Ни Джек, ни Линда не говорили о сигнализации. По крайней мере, на работе. Убийца мог попытаться забраться в дом на разведку, тогда Джек узнал бы об этом. Но ничего такого и близко не было. Понимаешь?

Её рассуждения звучали вполне логично. Какая-то смутная мысль вертелась в голове, и мне никак не удавалось за нее ухватиться.

— Не знаю, — я задумчиво потёр подбородок. — Возможно, здесь кроется подсказка. А возможно, это всего лишь совпадение.

***

— А я говорю, что ещё успею собрать вещи и лучше сходить с тобой к Питеру, — Уилсон негодующе топнула ногой и подбоченилась.

— Нет. Ты должна собираться. У тебя тут работы непочатый край, — я обвёл рукой квартиру. — И вообще, тебе ещё мебель выбирать для дома, — я многозначительно поднял бровь, напоминая о нашем разговоре.

Кейт фыркнула, распахнула шкаф и начала вытаскивать оттуда сумки.

— Что? Будем жить в голых стенах? — я заглянул в темную бездну шкафа, прикидывая, сколько времени займет разбор и упаковка необходимого.

— Да успеется ещё, — она пренебрежительно отмахнулась, потрясла очередной извлеченной из недр сумкой.

В воздух взвилась пыль. Кейт громко чихнула и кинула сумку на пол.

— Сто лет их не доставала. С тех пор, как переехала.

Я вышел в зал, нашел свою записную книжку, быстро черканул пару строк, вырвал страницу и принес её Уилсон.

— Что это? — она уставилась на текст.

— Здесь номер моей кредитки и адрес. Вперёд! — я торжественно вручил лист Кейт. — Выбирай мебель и оформляй доставку. Я попрошу Алисию встретить курьера.

— Шутишь? — глаза Кейт стали круглыми от удивления.

— Нисколько, — я постучал по листу в её руке. — Смело оформляй покупку, — я пошел в сторону выхода. — Когда приедем, останется только расставить мебель и вуаля! Можно жить.

Кейт выбежала следом, сияя от счастья. Её лицо озарила радость, тронув губы мечтательной улыбкой. Она кокетливо опустила глаза, словно не веря, перечитала строки.

— Кредитка, мебель, адрес, — Уилсон махнула бумажкой. — Что дальше?

«А дальше кольцо, которое ждёт нашего возвращения в Чикаго и удачного момента».

— Ничего, — я пожал плечами, изо всех сил изображая непринуждённость. — Всего лишь новая жизнь.

Я крепко обнял ее и поцеловал, увлекаясь и рискуя задержаться, отложить дела.

— Когда у тебя последний рабочий день?

— Джек сказал, что как только найдет нового бармена, я должна буду посвятить его в нюансы работы и могу быть свободна, — Кейт задумчиво возвела глаза к потолку. — Не уверена, что желающих много, но наверняка найдутся. Тем более четких временных рамок я ему не дала.

— Надеюсь, что желающий отыщется как можно быстрее, и ты будешь абсолютно свободна, — я накинул пальто. — Веди себя хорошо, — наставительно произнес я, скрываясь в коридоре.

Кейт показала мне язык.

— Я куплю тебе хвост, — настиг меня ее голос уже возле лестницы, ведущей вниз.

— Ты ведь знаешь, к кому он в итоге будет применен, — оставил я последнее слово за собой.

Уверен, она сказанула какое-то из своих словечек напоследок в качестве ответа.

На беседу с последним из троицы друзей я не возлагал больших надежд. Впрочем, рассчитывая, возможно, увидеть нечто интересное в их доме. Мать и сына я застал на веранде, что выглядело весьма странно для слишком прохладного ноябрьского дня. Возле дома печально качались на ветру голые кусты, а сама веранда вмещала лишь пару стульев и небольшой стол. Никакой зелени или украшений. Вряд ли этой семье в принципе есть дело до внешнего вида лужайки.

Миссис Джефферсон сидела в инвалидном кресле, одетая в теплую куртку. Ее ноги укрывал клетчатый плед странного оранжево-коричневого оттенка. Женщина невидящим взглядом смотрела в пол, отключенная от этого мира. По сравнению с тем, какой она запомнилась мне на дне урожая, сейчас ее состояние стало хуже. Мое появление никак не было воспринято ей.

— Здравствуйте, — Питер поднялся с места и протянул мне руку. — Маме стало хуже. Это единственная возможность вывести ее на прогулку.

Его открытость и приветливость озадачили меня.

— Здравствуйте, — я принял рукопожатие. — Жаль, что болезнь так стремительно прогрессирует.

Со стороны наша беседа казалась слишком уж светской, особенно по сравнению с тем, как проходил разговор с остальными жителями.

— Время не щадит никого, — парень взялся за ручки коляски. — Пойдем, мама. Боюсь, как бы ты не замерзла.

Питер развернул коляску к двери. Я помог ему завезти её в дом. Жилье Джефферсонов наполняла темнота, запах пыли и тревожное ожидание худшего, неосязаемо присутствующее в воздухе. Полупрозрачные тюлевые занавески пропускали совсем мало осеннего света, и без того очень бледного. Пустующий стол в гостиной, запылившийся экран телевизора — все вокруг кричало об одиночестве и покинутости хозяйкой дома.

— Я отвезу маму в комнату. Ей нужно отдохнуть, — Питер скинул перчатки, пряча их в кармане куртки, и повез коляску вглубь дома.

Пользуясь случаем, я обошел зал, рассматривая обстановку. Дом был обставлен весьма минималистично. Никаких картин на стенах, статуэток или других предметов интерьера. Детские или семейные фотографии тоже отсутствовали. Единственное фото стояло на полке с книгами. Такая же фотография была дома у Беккеров. Четыре девушки-выпускницы в мантиях и шапочках, счастливые, полные надежд на светлое будущее и юношеского пыла. Спустя годы они сильно изменились, но по чертам лица можно было понять, кто эти девушки. В прошлый раз я не пытался разглядеть фото, но теперь, изучая вблизи, понял, что оно — однозначное подтверждение дружбы четырех тогда ещё юных особ.

— Это наши матери. Выпускной класс школы, — Питер подкрался почти неслышно, поймав меня за разглядыванием.

— Они дружили? — я прикинулся несведущим, хотя уже знал ответ.

— Да, — парень сложил руки за спину и кивнул. — Как и мы с ребятами, — он открыто улыбнулся.

— Значит, Билли был в вашей четверке?

— Верно, — Питер сел на диван, не предлагая мне хотя бы из вежливости. — Жаль Билли, — он постарался показать сочувствие, но вышло совсем уж безэмоционально.