— Угу, — я потерла нос рукой.

— Тебя так расстроил фильм?

Я закивала, сжимая губы в попытке сдержать новый поток слёз.

— Что ты смотрела? — Люцифер погладил меня по щеке.

— Хатико-о-о, — завыла я, опять начиная плакать.

— О, боже, — он растерянно заморгал от удивления. — Может, сейчас тебе стоит смотреть позитивное кино?

— Може-е-ет.

Меня пробивало на рыдания всё больше и больше. Чем сильнее Люцифер показывал своё беспокойство, тем гаже я себя чувствовала.

— Отпросись с работы. Тебе нужно прийти в себя. Уверен, Мистер Подтяжки справится с задачей.

— Не-е-т, — я затрясла головой, стискивая в кулаках воротник его рубашки.

Люцифер шумно выдохнул, наверняка про себя посетовав на моё странное упрямство. Он крепко обнимал меня, утешительно поглаживая по спине и плечам, заставляя чувствовать себя до тошноты паршиво. Мысли роились в голове, утомляя своим обилием. Я не понимала что делать. Признаться? Промолчать и выступить инициатором перемирия? У меня опять начинала болеть голова. Люцифер стал поворачиваться и укладывать меня на кровать.

— Попробуй вздремнуть. Я разбужу тебя через пару часов, — он накрыл меня одеялом.

— Не уходи, — я вцепилась в его руку. — Побудь со мной.

— Хорошо.

Люцифер удивлённо поднял брови, но спорить не стал, скинул обувь и лег рядом. Я прижалась к нему как можно ближе, утыкаясь в грудь, он крепко обнял меня, напомнив самые первые дни, когда мы ночевали вместе. Через некоторое время, когда мне удалось согреться и успокоиться, я наконец-то смогла заснуть.

***

Свежий воздух немного прочистил мысли, но тело всё равно настойчиво требовало принять горизонтальное положение. Я потерла лицо ладонью, прогоняя сон, и пошла в сторону автобусной остановки. Занятия в группе поддержки жертвам насилия закончились в восемь вечера, и целый рабочий день в кафе перед этим никак не способствовал приливу сил. До окончания школы оставалось совсем немного, и к постоянным занятиям для подготовки к выпускным экзаменам я добавила подработку официанткой. Теперь у меня времени на отдых почти не осталось.

Вечер постепенно красил город в тёмно-синий цвет, а значит мне следовало побыстрее добраться домой. Ходить после наступления темноты там, где я живу, идея, мягко говоря, паршивая.

На остановке я поняла, что попала в час пик. Люди заполонили общественный транспорт, толкаясь и спеша домой. Я стояла, глядя, как они продолжают штурмовать автобус, пихая друг друга локтями, и явственно ощутила духоту внутри.

«Прогуляться будет лучшей идеей».

Я покидаю металлический навес, возвращаясь на тротуар в поток жителей города.

— Эй! — сзади слышится женский голос.

Я не оборачиваюсь. Меня звать точно некому.

— Кейт! — сбоку появляется запыхавшаяся девушка. — Ты ведь Кейт, верно? — она тянет извиняющуюся улыбку.

— Да, — я останавливаюсь в смятении.

Я видела её в группе поддержки. Там не так много людей, чтобы не суметь запомнить их лица.

— Кэсси, — любезно напоминает она.

— Да, я помню, — я поджимаю губы, каменея от неловкости.

Сейчас мне удается рассмотреть девушку повнимательнее, нежели во время общения в группе, где пялиться было бы неприлично. В первую очередь она выделялась среди остальных тем, что носила короткую, мальчуковую стрижку с топорщащимися в беспорядке блондинистыми волосами. У неё были изящные, я бы сказала утонченные черты лица и светлая, почти прозрачная кожа молочного цвета. Когда я увидела её впервые, подумала: отрасти она волосы хотя бы до плеч и надень короткое, женственное платье вместо мешковатых спортивных штанов серого цвета и такой же просторной серой футболки — мужики будут штабелями ложиться вокруг неё. Ведь тогда она будет выглядеть, как мужской идеал. Хрупкая, утончённая блондинка.

— Заметила, что ты сегодня в футболке, — нарушает неловкое молчание Кэсси. — Обычно ты в одежде с длинным рукавом.

Я опускаю глаза вниз, начиная рассматривать свои голые руки.

— Да вот… — чуть прокашливаюсь. — Решила попробовать. К тому же сегодня жарковато на улице, в рубашке очень некомфортно.

Кэсси кивает. Участникам группы не было необходимости объяснять свой ход мыслей. Они понимали всё на инстинктивном уровне, даже если сами не страдали подобными проблемами.

— Далеко живёшь? — девушка разворачивается в ту сторону, куда я шла, намекая продолжить движение.

— Через шесть кварталов.

— Ого. Почему не на автобусе?

— Да не хочется, — я кривлюсь, вспоминая общественный транспорт. — Подышу воздухом.

— Понятно, — Кэсси печально потупила глаза в асфальт.

Некоторое время мы просто шли молча, не зная о чем заговорить. В группе, как правило, все обсуждали личные страхи, боль и переживания. За её пределами возвращаться к той же теме не хотелось. Это слишком выматывало: проживать не только свою трагедию, но и трагедию каждого из сидящих вокруг.

— А ты далеко живёшь? — я наконец-то смогла придумать нейтральный вопрос.

— Да не особо, — Кэсси чешет затылок и неопределенно машет рукой вперёд. — От тебя довольно близко.

— Ясно, — я коротко улыбаюсь.

Мы опять молчали. Я силилась найти тему для беседы, но усталый мозг отказывался генерировать идеи. Поэтому мы просто шли вперёд, рассматривая сверкающие в вечернем свете глади витрин, слушая гул машин, стоящих в пробке и вдыхая раскалённый дневной жарой воздух. Люди вокруг нас спешили по своим делам, кто-то домой к семье, кто-то в ближайший бар снять напряжение рабочего дня. Прохожие совершенно не обращали внимание на двух неспешно бредущих в безмолвии девушек, не подозревая, что творится у нас на душе и по какой причине мы познакомились.

Дорога начала казаться бесконечной. Чем дольше между нами висела тягостная пауза, тем более неловко я себя чувствовала. Моя спутница, впрочем, не казалась смущённой — её словно устраивала эта тишина и моё молчаливое присутствие рядом. Тогда я смогла расслабиться и перестать чувствовать себя обязанной завести неловкую беседу. Похоже, ей нужна была компания, и я её составила.

Наконец дорога вывела нас к моему дому. В окне горел свет, мама была дома в свой редкий выходной. Кэсси осмотрелась по сторонам, не выражая ни малейшего беспокойства.

— Здесь есть остановка, — я тычу пальцем вперёд. — Лучше не ходи одна.

— Хорошо, — девушка едва заметно кивает. — До встречи.

Последнее предложение прозвучало скорее как вопрос, полный надежды. Похоже, Кэсси искала друга?

— Конечно, — я постаралась сделать приветливое лицо, в глубине души надеясь, что не выгляжу как псих с безумной улыбкой.

Она разворачивается, следуя к остановке общественного транспорта. Я ныряю в подъезд, испуская вздох облегчения.

***

Меня разбудило нежное прикосновение к плечу. Я дернулась и распахнула глаза, сонно оглядывая полутьму комнаты, рассеянную лишь светом, льющимся из гостиной. Рядом со мной сидел Люцифер, одетый в домашние спортивные штаны и футболку. Белую футболку. Я подумала, что до сих пор сплю, быстро заморгала и потерла глаза. Он никуда не исчез.

— Ты, — я села, щурясь от желтоватого освещения из дверного проема, — непривычно одет.

— Я был в магазине, — он коротко улыбнулся. — Вспомнил твои слова про цвет одежды. Решил, будет забавно понаблюдать за твоей реакцией.

— Ты угадал, — я коснулась его груди, погладив линии мышц под хлопковой тканью. — Я удивлена, мягко говоря.

— Если ты не передумала идти на работу, то советую вставать. Я приготовил поесть.

— Что?

Я растерянно открыла рот, забывая как дышать.

— Еда, Уилсон, — Люцифер насмешливо посмотрел на меня. — Она нужна людям, чтобы поддерживать жизнь.

Мне стало совестливо. Пакостное чувство из-за собственной нечестности теснило грудь. Он непонимающе смотрел на меня, похоже решив, что я просто не до конца проснулась. Я кивнула, выбралась из уютного тепла одеяла, опустила ноги на прохладный пол и пошлёпала в ванную. Умывание прохладной водой, чистка зубов и быстрый душ немного вернули меня к жизни.