Ты просто рожден для этой роли, — с энтузиазмом вставила Рева.

Хватит, Рева, — резко сказал Роусон. — По-моему, тебе пора в твой парфюмерный отдел.

Ты продавщица? — удивленно спросил Митч. Это были первые слова, которые он сказал за все утро.

Рева кивнула ему с улыбкой.

Папа хотел, чтобы я начала с самых низов, но я отказалась.

Рева, пожалуйста, — взмолился Роусон. — Мне надо рассказать новым работникам об их обязанностях.

Прежде чем пойти наверх, я бы хотела сказать вам пару слов, — ответила девушка и, взяв Роусона за руку, потащила его к двери, где висела доска с расписанием каждого работника. Приподнявшись на цыпочки, она зашептала ему на ухо, но так, чтобы все слышали: — Я бы хотела, чтобы вы поставили Митча и Лизу в разные отделы.

Говоря это, она смотрела на Митча и заметила, что глаза его недоуменно расширились. И снова повернулась к Роусону, бросив еще один взгляд на доску.

Я вижу, что вы это уже сделали. Спасибо. — И с этими словами пошла к двери. — Увидимся, Митч, — проворковала Рева, одарив его самой сексуальной из своих улыбок.

Пройдя по узкому коридору к эскалатору на главный этаж, девушка улыбнулась своему успеху. «Какое утро!» — подумала она, очень довольная собой. Ее маленькие шуточки удались гораздо лучше, чем предполагалось. Лиза покраснела как помидор. Может быть, ей так и не удастся снова стать бледной! Какая же она дурочка! Митчу будет гораздо лучше, когда они расстанутся. Он только время теряет.

Тот сюрприз, который она приготовила Робу, тоже вполне удался. Смех, да и только! Пришел расфуфыренный, готовый начать карьеру менеджера, но единственные, кем ему придется руководить, — это противные дети, которые будут лезть на колени Санта-Клаусу.

Может быть, и не стоило затевать эти шутки… Но почему? Почему бы не дать себе повод посмеяться? Кроме того, Митч, Лиза и Роб должны быть благодарны за то, что она устроила их на работу. И ее шутки не должны повлиять на их чувства. Конечно же, они будут благодарны, не могут не быть.

Все шло просто отлично. На доске Роусона было написано, что Митча направили в отдел электроники, а Лизу — в книжный. «Будем надеяться, что она не порежет себе все пальцы о бумагу», — подумала Рева. Она понимала, что Митч слышал ее просьбу к Роусону и теперь знает, что девушка заинтересовалась им, и даже не потрудилась скрыть это, что было в ее стиле. Рева решила попозже посетить Митча и быть с ним еще более прямолинейной. Да, все начинается просто отлично… Очень весело.

Девушка уже приблизилась к эскалатору. Вдруг кто-то схватил ее за талию и резко развернул.

— Эй! — воскликнула она, пытаясь высвободиться. — А ну отпусти…

Другой рукой нападавший закрыл ей рот. Сопротивление не помогло. Неизвестный затолкал Реву в темную кладовку.

Рева чувствовала, как отчаянно бьется сердце. Глаза медленно привыкали к темноте. Она не могла вырваться, не могла даже кричать. Вдруг, к удивлению девушки, ее отпустили. Рева резко повернулась. Ярость заслонила страх,

Хэнк! — воскликнула она. — Что ты тут делаешь?

Хэнк рассмеялся знакомым смехом, на высоких нотах. Темные глаза блестели в неярком свете лампочки под потолком. Он был очень доволен.

Ну что, напугал я тебя?

Рева смотрела ему прямо в глаза, не желая показать, что парень прав.

Это месть за тот воскресный вечер, — добавил он, приблизив к ней лицо и ухмыляясь.

Что тебе нужно? — выпалила девушка, делая шаг назад к открытой двери.

Ты пришел сюда только ради этой дурацкой шутки?

Улыбка Хэнка стала еще шире.

я здесь работаю, — сообщил он.

Что? — У Ревы аж челюсть отвисла.

Что слышала. Я здесь работаю с сегодняшнего дня.

Она сделала еще один шаг к двери.

Ты устроился сюда на работу? Кто-то нанял тебя?

Мне не нужна ты, чтобы получить работу. Я сделал это сам, — ответил Хэнк, и улыбка пропала с его лица.

Рева рассмеялась и состроила гримасу:

Ну и где твоя швабра? Или тебе выдали только тряпку?

Я работаю в службе охраны, — сказал парень, не обращая внимания на ее сарказм. — Ассистентом. Слежу за мониторами.

Отличная работа, прямо для тебя, Хэнк, — покачала головой Рева. — Целый день смотреть на двенадцать экранов и получать за это деньги.

Он сунул свои огромные кулаки в карманы. Видимо, понял намек.

Ну ты же знаешь, что я разбираюсь в электронике, — с вызовом произнес Хэнк. — Кто починил твой видеоплеер на прошлой неделе?

Кто починит тебе мозги? — откликнулась Рева. — Хватит преследовать меня. Ты не можешь поверить, что я порвала с тобой, но я-то это знаю. — Голос ее стал тверже, черты лица суровее. — Только у тебя ничего не получится, Хэнк. Между нами все кончено. Оставь меня в покое.

Как ни старался парень скрыть свое разочарование, оно все-таки отразилось на его лице.

— Мне нужна была работа, вот и все, — сказал он, но как-то неубедительно, и вдруг схватил ее за руку: — Рева, послушай…

Отпусти меня!

Я ведь ничего тебе не сделал, — с чувством продолжал Хэнк. — У тебя нет никаких причин причинять мне такую боль.

Отпусти, мне больно! — воскликнула она.

Парень выпустил ее руку, но не отступил.

«Какой он огромный, — подумала Рева. — Сильный. Большой. Если он действительно захотел бы причинить мне боль, ему бы это легко удалось».

Я буду следить за тобой. Рева, — сказал он вдруг, и в его голосе послышалась угроза.

— Что?

У меня двенадцать мониторов. Я буду следить за каждым твоим движением.

Даже в темноте пустой кладовки девушка отчетливо видела, как рассержен Хэнк. Выйдя в коридор, она поняла, что его слова не идут у нее из головы. Ей стало страшно. По спине побежал холодок — холодок настоящего ужаса.

Клэй, что ты делаешь с ножом? — спросила Пэм.

Ничего, просто играю, — пожал плечами парень, открывая и закрывая перочинный ножик.

Он постоянно вертел что-то в руках, Пэм давно заметила за ним такую привычку. Сидеть спокойно этот человек не умел.

Слушай, это не бойскаутский ножик, — заметил Микки. — Где ты его взял?

Нашел, — ответил Клэй, и странная улыбка появилась у него на губах.

Они сидели в маленькой, похожей на ящик гостиной Микки. Пэм зарылась в старые потрепанные подушки на диване, Клэй облюбовал деревянное кресло, а Микки уселся на пол, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги. В руках у него, как всегда, была конфета. В другом углу комнаты работал телевизор, где показывали какой-то полицейский сериал. Никто не обращал на него внимания. За окном завывал ветер, и стекла тихонько позвякивали.

Из кухни доносился стук. Можно было, не заглядывая туда, догадаться, что там сидит мистер Уэйкли и раскачивается на стуле. Он сидел там с того самого момента, когда пришла Пэм, приканчивая уже вторую упаковку пива. Она слышала, как мужчина подошел к холодильнику и достал еще одну порцию.

После того как отец потерял работу, он без конца пьет, — признался Микки, понизив голос. — Он совершенно разбит. Я даже не могу обсуждать с ним это.

А твой отец не пытался найти другую работу? — так же шепотом спросила Пэм.

Он вообще не выходит из дома, — покачал головой друг, — разве только купить еще пива.

Да уж, Рождество так Рождество, — вздохнул Клэй, проводя лезвием ножа по ладони.

А где Фокси? — спросил Микки, разрывая упаковку шоколадки.

Он сегодня допоздна работает, а потом куда- то собирается с родителями, — ответила Пэм, вертя в руках потрепанную бахрому диванной подушки. — Знаешь, он нашел работу.

Где? — невнятно спросил Микки, потому что рот у него был набит шоколадом.

У «Долби». Можешь себе представить?

Фокси дали работу в магазине твоего дяди, а тебе — нет? — изумленно спросил Клэй.

Пэм помрачнела. Она чувствовала, как в душе у нее поднимается ярость, будто вулкан вот-вот изорвется.

Ну, за это спасибо моей сестре Реве, — пробормотала девушка сквозь зубы.