С моря подходят один за другим суда, в основном танкера, под всеми флагами мира, крупные, в большинстве новейшей постройки, грузоподъемностью сорок-пятьдесят тысяч тонн, некоторые больше шестидесяти тысяч.

Больше всего судов под флагом Либерии. Откуда у мой маленькой, бедной африканской страны такой большой торговый флот (второе место в мире)! Для неискушенного человека это загадка, но разгадывается она очень просто. Либерия предоставляет свой флаг всем желающим судовладельцам, независимо от национальности, за незначительную пошлину. Эксплуатация моряков на этих судах самая жестокая.

Движение в канале одностороннее, пропускают ежесуточно три каравана — один с юга, обычно он очень большой, и два с севера. Расходятся караваны в новом канале Баллах и в Большом Горьком озере, иногда озере Тимсах у Измаилии, реже в самом канале, швартуясь в специально отведенных местах и пропуская встречные суда. Из Порт-Саида один караван отправляется утром, в 7-00, второй в 23–00. С юга, из Суэца, встречный караван выходит в 4-30. К утреннему каравану мы уже опоздали, к вечернему, вероятно, тоже: оформление нужно начинать не позже чем за пять часов до начала движения.

Ветер и зыбь снова усилились, и наш «глиняный горшок», как шутя окрестил док Володя Барков, сильно раскачивается. Старший моторист Михеев ворчит и ругает на чем свет стоит «жебе», так он ласково называет док (по первым буквам — железобетон). Ему надо что-то сделать на верстаке, какую-то точную работу, а качка не дает.

Уже смеркалось, когда по радиотелефону «Акация» услышали — кто-то вызывает на русском языке. Оказалось, что танкер «Мардяканы» Каспийского пароходства зовет нас по просьбе агента. Господин Асван интересуется дополнительными сведениями о доке и сообщает, что буксиров для проводки дока по каналу сейчас нет, нужно ждать их прибытия. Нет пока и достаточно мощного буксира, чтобы завести нас порт.

Еще несколько лет назад такой разговор здесь с каспийским нефтевозом показался бы несбыточной фантазией. Теперь каспийские суда по Волго-Донскому каналу прямо с грузом нефтепродуктов выходят в Азовское море и оттуда следуют даже в порты Западней Европы и Красного меря. Каспийское мора перестало быть замкнутым морем! Труд советских людей внес поправку в географию планеты!

Вечером собрались под большим тентом отдохнуть. Ветер стих, только слегка тянул теплый воздух из Африки, но зыбь не успокоилась, и док плавно раскачивался. Кто сидел, кто лежал прямо на палубе.

Огни Порт-Саида отсвечивали дорожками на воде. Зашел разговор: кто что знает о Суэцком канале! Вспоминали сведения, почерпнутые еще из школьных учебников, перебирали в памяти прочитанные когда-то книги, газетные сообщения, рассказы моряков…

Суэцкий канал строился десять лет, с 1819 по 1869 год, на самом узком месте перешейка, соединяющего Азию с Африкой. По преданиям, там когда-то уже существовал канал, проложенный древними египтянами по приказу одного из фараонов XXI династии — Сети Первого (1326 год до н. э.). Канал был узенький, мелкий, и его, как гласит легенда, засыпало песками пустыни, наносимыми знойными ветрами…

Нынешний канал был построен по проекту французского инженера Фердинанда Лессепса руками египетских тружеников.

В середине прошлого века Лессепс, бывший французским консулом в Египте, сумел получить от тогдашнего правителя Египта Саид-паши концессию на строительство канала на самых льготных условиях. В распоряжение основанной Лессепсом компании были бесплатно предоставлены земли, канал с питьевой водой, каменоломни и, самое главное, рабочая сила. Тысячи феллахов были согнаны со всего Египта на строительство. Канал копали вручную — мотыгами, лопатами, только на отдельных участках применялись землечерпалки. Его постройка обошлась в четыреста тридцать три миллиона золотых франков и в сто двадцать тысяч жизней египтян, погибших при строительстве и погребенных в раскаленных песках.

Прошло почти сто лет, и только не так давно, после национализации канала в 1956 году, египетский народ стал пожинать плоды трудов своих дедов. До этого канал эксплуатировался Международной компанией, а фактически английским и французским капиталом (британской короне принадлежало сорок четыре процента акций). Главное правление компании находилось в Париже. Доход от канала составлял более тридцати миллионов фунтов стерлингов, из них только один поступал истинному хозяину — Египту, да и из него львиная доля выплачивалась западным банкам в виде процентов по долговым обязательствам за кредиты, полученные на финансирование строительства канала.

1869 год был отмечен пышными торжествами в честь открытия канала.

Для того чтобы запечатлеть на полотне это знаменательное событие, из России был приглашен известный художник Айвазовский.

Первым судном, прошедшим по каналу, была французская императорская яхта «Эдль», на палубе которой находилась супруга Наполеона Третьего императрица Евгения. После плавания по каналу она прибыла в Каир на первое представление оперы «Аида», написанной Верди по заказу египетского правительства специально к открытию канала. Играли артисты знаменитого театра «Ла Скала».

В каирский дворец «Омар Хайям» на трехдневные празднества съехались коронованные особы из разных стран. Такого собрания «величеств» история больше не знает. Был выпит целый бассейн шампанского, говорились речи… О погибших на строительстве феллахах-рабах, разумеется, никто и не вспомнил.

Канал имеет чрезвычайно важное значение как транспортный путь, он вполовину короче пути вокруг Африки в Индийский океан. Он связывает Европу с портами Азии, Австралии, Дальнего Востока и приобрел особо важное значение после открытия и начала разработки нефтяных богатств Персидского залива и Аравийского полуострова.

Сейчас сорок процентов добычи нефти капиталистического мира извлекается из недр в этом районе и семьдесят процентов ее проходит через Суэцкий канал. В 1937 году через канал прошло шесть с половиной тысяч судов. В 1955 году — последнем перед национализацией — двенадцать тысяч, а в 1965 году уже около девятнадцати тысяч судов, причем нужно учесть, что их тоннаж резко возрос [2].

Рано утром из порта выходит мощный буксир — дизель-электроход голландской постройки «Антор», последнее слово техники. Впереди него бежит старенький «Далил» — доставляет лоцмана. «Антор» подает свой буксир с «усами». Отдаем буксирный трос с «Устилуга». Сзади вплотную пристраивается «Стремительный», и мы начинаем двигаться в порт. На маленьком, сверкающем лаком катере прибывают представители агента, тут же, прямо на ходу, начинаем оформление.

Вот поравнялись с длинным западным молом, идем вдоль него. На молу — полуразрушенные бетонные доты и новые оборонительные сооружения.

Из порта навстречу вырывается небольшой деревянный катерок, набитый веселыми молодыми арабами. Они играют на аккордеонах и каких-то незнакомых инструментах, громко поют, танцуют прямо на крыше рубки. Того и гляди катерок перевернется! Тарахтя мотором, он кружится вокруг нас, несутся выкрики: «Русс, карашо!», «Русс, гости!», «Ленин — карашо!».

Подходит еще катер, с него переходят к нам египетские матросы-швартовщики. Минуем голову восточного мола. На сигнальной мачте управления — сигнал о полном запрещении движения — это в связи с нашим прибытием. В порту стоит пассажир — «грек». Из дока выводят «Клеопатру» — пассажирское судно египетской государственной компании, с замысловатой маркой на трубе: тут и ибис, и сфинкс, и Озирис, и еще что-то, не вполне понятное.

Нас тянут в самую глубину порта.

Слева, в Азии — Порт-Фуад, справа, в Африке — Порт-Саид. В Порт-Фуаде доки, мастерские, склады. Это пригород-труженик, городок-промышленник. Поодаль от берега скромные, неказистые домики рабочего люда. В Порт-Саиде улицы усажены пальмами и цветами, богатые дома, особняки, здание казино с большим куполом. Все в вычурном, псевдомавританском стиле. Фланирующие прохожие, шикарные автомобили, даже парный экипаж, запряженный рысаками. У берега яхты, моторные лодки, шлюпки. Все очень чистенькие, сверкающие лаком и медью. Между причальчиками над водой — навесы. Они укрывают все эти плавсредства от палящего солнца, чтобы не рассыхались палубы и надводные борта.