– Полковник, – жалобно пробормотал он, – вы когда-нибудь жрали вареный верблюжий горб? Пытались когда-нибудь разжевать кусок верблюжьей солонины?

– Слава силам горним, никогда, – ответил Пейшото с вполне объяснимой, на взгляд Фернао, радостью. Чародей пожалел, что о себе не может сказать того же. – Но поскольку вы имеете подобный опыт, это делает вас тем более ценным в нашей кампании. Думаю, вы это понимаете?

– Какой кампании? – поинтересовался Фернао, решив про себя не понимать по возможности ничего.

– Будущей высадки на южный континент, само собой, – ответил полковник. – Если повезет – немного повезет, заметьте, – мы сбросим в море янинцев и альгарвейский экспедиционный корпус. И где они тогда окажутся, а? Ну где?

– В каком-нибудь теплом культурном месте? – решил догадаться Фернао.

Пейшото от души расхохотался, будто чародей ляпнул что-то смешное, вместо того чтобы сказать сущую правду.

– С какой стати мы обезумели настолько, чтобы отнимать ледовый край у янинцев? – поинтересовался Фернао. – По мне, так они оказали нам большую услугу, когда захватили побережье в прошлом году.

– Побережье никого не волнует ни на грош – ни на ломаный грош. Куда важнее тамошнее подземелье. – Пейшото наклонился к чародею, обдав винными парами, и выдохнул одно только слово: – Киноварь.

– А-а, – протянул чародей. – Верно. Но…

– Никаких «но», сударь мой, – перебил его полковник. – Без рудников на южном континенте у Альгарве почти нет источников киновари. Без киновари пламя ее драконов остынет. Если мы отобьем у врага эти рудники, то нанесем ему этим тяжелый удар. Скажете, я ошибаюсь?

– Нет, – признал Фернао. – А вы скажете, что мы не потратим на то, чтобы отнять у Мезенцио южную ртуть, вдвое, втрое, нет, впятеро больше сил, чем он на то, чтобы обойтись без киновари?

Пейшото просиял. Положительно, для кадрового военного полковник был слишком жизнерадостен.

– Превосходно подмечено, сударь, превосходно! Однако вспомните – теперь, когда Куусамо вступило в войну на нашей стороне, мы можем иначе распоряжаться резервами, не опасаясь получить удар в спину. Типично альгарвейская глупость, даже не спорьте…

– Об этом я не забывал, – заметил Фернао.

Он надеялся, что теперь куусамане начнут публиковать свои закрытые исследования – те, что пропали из общедоступных журналов. Пока этого не случилось: косоглазые лениво все отрицали.

– Но я помню также, – продолжал он, указывая на карту за спиной полковника, – что курс к берегам южного континента лежит мимо островов Сибиу, а на архипелаге размещено немало альгарвейских солдат, альгарвейских кораблей, альгарвейских левиафанов и альгарвейских разведдраконов.

– Верно. Без сомнения, верно. – Смутить Пейшото было невозможно. – Я не говорил, что будет просто, сударь. Я сказал, что мы это сделаем. Если нам удастся высадить на полярных берегах солдат и драконов, нам потребуются и полевые чародеи, знакомые с местными условиями – и с местными водами. Станете ли отрицать, что вы один из немногих таких чародеев?

Пропутешествовав от Земли обитателей льдов до Лагоаша на спине левиафана, Фернао познакомился с полярными водами ближе, чем хотелось бы.

– Отрицать не могу, – с сожалением промолвил он, – и все же…

Полковник Пейшото прервал его взмахом руки.

– Государь мой, ваше добровольное сотрудничество было бы весьма желательно, весьма. Но не обязательно.

Фернао прожег его взглядом. Это было понятно – скверно, зато понятно.

– Иными словами, придется – заставите.

– Если придется, – подтвердил Пейшото. – Вы нам очень нужны. Я клянусь вам, что награда в случае успеха будет велика – как для державы, так и для вас лично.

– Как и наказание за провал. По крайней мере, для меня, – ответил Фернао. – Держава, полагаю, переживет. – Он вздохнул. – По крайней мере, до весны у меня хватит времени, чтобы подготовиться к этой… авантюре.

– О нет! – Пейшото покачал головой. – Мы отплываем не завтра, но и конца зимы дожидаться не станем. В скверную погоду альгарвейским разведчикам сложней будет следить за нашими продвижениями. Кроме того, у наших моряков больше опыта плавания в зимних полярных водах.

– Они проворней уворачиваются от айсбергов? – процедил Фернао. Полковник, чтоб ему пусто было, кивнул. – Армию вы, надо полагать, собрались высадить на краю паковых льдов – а до берега добираться маршем?

Он рассчитывал отпустить злую шутку, но к его ужасу, полковник кивнул снова.

– Ну да. Лучше всего застать врага врасплох.

– Налетевший внезапно буран может застать врасплох нас, – напомнил чародей.

Пейшото пожал плечами, как бы говоря: «Всякое бывает».

– А чем вы собираетесь там питаться? – привел Фернао последний довод.

– Справимся, – ответил Пейшото. – Обитатели льдов ведь не голодают.

– Вы с ума сошли, – объявил Фернао. – Ваши начальники с ума сошли. И вы хотите, чтобы я спасал вас от вас самих?

– Ну, если хотите, можно и так сказать, – безмятежно ответил полковник. – Я отправляюсь с экспедиционным корпусом. Так что я не прошу от вас ничего такого, на что не решусь сам.

– Ой, только не изображайте здесь альгарвейца! – возмутился Фернао. – Конечно, я согласен.

«Интересно, – мелькнуло у него в голове, – я большой дурак или не очень?» Хотя что там гадать – и так понятно.

– Что за друзья у тебя появились в Ойнгестуне? – спросил Леофсиг, обернувшись к младшему брату. – За последние полмесяца ты получаешь оттуда уже третье письмо.

Ничего особенного он в виду не имел и меньше всего ожидал, что Эалстан в ответ покраснеет и промямлит:

– А… э… просто… ну, просто… знакомые, вот и все.

Ответ его был настолько уклончив, что Леофсиг расхохотался. Эалстан бросил на него убийственный взгляд.

– Знакомые, да? Она хорошенькая? – поинтересовался старший. – Должно быть, очень, если ты из-за нее так волнуешься.

Действительно, физиономия Эалстана озарилась улыбкой.

– Она красивая, – пробормотал он вполголоса, покосившись на дверь их общей спальни: а ну как подслушает кто-нибудь со двора? Леофсиг про себя решил, что брат зря волнуется: в такой холодный, дождливый вечер только сумасшедший может торчать на улице лишнюю минуту.

– Ну, рассказывай, – подбодрил его Леофсиг. – Где вы познакомились? Как ее зовут?

Он с трудом мог поверить, что его братишка уже интересуется девочками, хотя Эалстан уже начал отпускать бороду, как взрослый.

– Познакомились, когда грибы собирали, – ответил Эалстан по-прежнему шепотом.

Леофсиг расхохотался снова: если с этого начиналось меньше четверти фортвежских бульварных романов, он готов был сьесть собственные башмаки.

– Ну да, а что же!.. – обиженно воскликнул юноша, тоже уловив банальность ситуации, но в голосе его Леофсиг уловил не только смущение.

– И как ее звать?

То, другое чувство проявлялось все ясней, и теперь Леофсиг сумел дать ему имя: то был страх. Мгновение казалось, что брат промолчит, но Эалстан в конце концов открыл рот.

– Я бы никому, кроме тебя, не сказал. Даже отцу – пока. Ее зовут… – Леофсигу пришлось нагнуться, чтобы разобрать его шепот. – Ванаи.

– А с чего такие та… – начал было Леофсиг и осекся, не договорив. – О! – Он присвистнул чуть слышно. – Она каунианка.

– Ага, – безрадостно подтвердил Эалстан, усмехнувшись по-стариковски – устало и цинично. – Самое время я выбрал, да?

– Долго выбирал, не иначе. – Леофсиг тряхнул головой, будто шальным ядром контуженный. – В любое время было бы непросто. А уж сейчас…

Эалстан кивнул.

– Просто катастрофа. Но так уж вышло. И знаешь что? – Он поднял глаза, словно бросал вызов не только Леофсигу, но и всему белому свету. – Я счастлив.

– Втрескался ты по уши, вот что.

Леофсигу стало на миг завидно немного. С Фельгильдой он начал гулять еще до того, как попал в ополчение короля Пенды, но никогда не сох по ней, как Эалстан, очевидно, вздыхал по этой своей Ванаи. Но любовь не застила братишке белого света: осторожность его говорила ясней слов. Как и следующий его вопрос: