Эти две секунды после её слов стали для Чжэн Шуи, пожалуй, самыми долгими в её жизни. Её слова, вырванные под давлением Ши Яня, полностью разрушили её внутренние барьеры. Он же продолжил спокойно смотреть на неё, а лениво оценивал её профиль.

Прошло довольно много времени, но Чжэн Шуи так и не дождалась его ответа. Вместо этого он поднял левую руку и ущипнул её за щеку.

Затем он полностью освободил её из своих объятий и вышел из раздевалки.

Чжэн Шуи, поражённая его поступком, долго стояла в раздевалке. Она медленно собралась с мыслями и вышла наружу.

Би Жошань уже весело скакала на маленькой коричневой лошадке, словно не замечая, что её подруга только что пережила неприятный опыт.

Чжэн Шуи бросила взгляд в сторону и увидела двух незнакомых мужчин, сидящих в отдалении. Они не проявляли никакого интереса к ней.

А вот Ши Янь стоял рядом с лошадью.

Зимнее солнце светило тепло, зелёные поля простирались вокруг, и его силуэт, возвышающийся над лошадью, создавал приятную картину.

Однако, вспомнив свой недавний неприятный опыт, Чжэн Шуи безмолвно отвела взгляд и посмотрела в сторону Гуаня Цзи.

Гуань Цзи как раз занимался Би Жошань. Увидев Чжэн Шуи, он махнул рукой кому-то из конюшни, освободил поводья и направился к ней.

Би Жошань заметила это и быстро что-то сказала Гуаню Цзи.

Затем она кивнула Чжэн Шуи и обменялась с ней взглядом, которого могли понять только они.

Шуи лишь молча покачала головой.

Она не хотела понимать, не хотела ничего знать.

В этот момент к ней медленно подошёл Ши Янь, появившись словно из ниоткуда. Он вёл лошадь за поводья и предложил:

— Садись на лошадь.

Чжэн Шуи взглянула на Ши Яня и, сжав губы в застывшей улыбке, отступила на шаг. Она ответила:

— Нет, спасибо, я просто пришла подышать свежим воздухом и не хочу на лошадь.

Ши Янь кивнул и спросил:

— Ты сама заберёшься или мне помочь?

Внезапно её бедро начало ныть.

Чжэн Шуи с иронией улыбнулась:

— Разве здесь нет нормального выбора?

Видимо, Ши Янь сначала не понял её слов.

Как только Чжэн Шуи произнесла это, она сразу же пожалела о сказанном и быстро добавила:

— Тогда возьми меня на руки, как принцессу.

Под палящим солнцем на переносице Ши Яня блестели очки, и Шуи не могла разглядеть его глаза.

Однако она ясно видела, как он вдруг улыбнулся.

Отблески света на очках делали его улыбку почти ослепительной.

Ши Янь редко улыбался.

За всё время их знакомства Чжэн Шуи могла вспомнить лишь несколько таких моментов.

Поэтому его внезапная улыбка скорее всего вызвала у неё дискомфорт.

Когда он приблизился, она внезапно обошла его и сама запрыгнула на лошадь, уверенно вставив ногу в стремя.

Едва она успела схватиться за вожжи, как почувствовала за спиной его тяжесть — Ши Янь всё-таки решил присоединиться к ней на одной лошади.

Чжэн Шуи не была удивлена, ведь выражение его лица говорило о том, что он вряд ли останется стоять на земле, держа уздечку.

Однако сегодня, казалось, что-то изменилось. Ши Янь не спеша направил лошадь к периметру загона, держась на расстоянии ста метров от Гуаня Цзи и остальных.

Иногда ветерок, несущий аромат травы, поднимал волосы Чжэн Шуи, которые мягко касались лица Ши Яня.

Они словно прогуливались, и даже их дыхание становилось более ровным и спокойным.

Когда прошло довольно много времени, как только Чжэн Шуи подумала, что время так безмятежно, вдруг рядом зазвучал его голос:

— Впредь не говори так легкомысленно.

— Эм?

— Я не какой-то Люся Хуэй .[1]

***

Вечером Чжэн Шуи проводила Би Жошань до контрольно-пропускного пункта.

Перед уходом Би Жошань не забыла слова напутствия:

— Не забудь мои слова, будь сдержаннее, поняла? Нужно выставлять длинные удочки, чтобы поймать большую рыбу!

Чжэн Шуи ответила:

— Знаю, знаю.

Темнело. Вечерняя заря красочно играла на горизонте. Аэропорт кишел народом, все торопились по своим делам.

Выходные промелькнули незаметно, и Чжэн Шуи вернулась домой одна. Она приняла душ, слегка прибралась в комнате, и вот уже наступил новый рабочий день.

Как и всегда, после возвращения с каникул все чувствовали себя уставшими, словно ещё не пришли в себя после праздников.

После обеда, когда Чжэн Шуи собиралась немного отдохнуть, мимо её рабочего места прошла Сюй Юйлин и вдруг спросила:

— Шуи, ты поедешь на Новый год в Учэн?

Чжэн Шуи подняла голову, в её взгляде мелькнули настороженность и недоумение:

— Нет.

— А? — удивилась Сюй Юйлин. — Почему?

— Потому что я не из Учэна.

Сюй Юйлин неловко улыбнулась, но постаралась сохранить лицо:

— Оказывается, я ошиблась. Говорят, что из Учэна самые красивые девушки. Я всегда думала, что ты оттуда.

Сказав это, она спокойно взяла свой стакан и ушла.

Этот маневр ошеломил стоящую рядом Кон Нань.

— Она что, всё это сказала только для того, чтобы похвалить тебя?

Никто не мог понять, что происходит с Сюй Юйлин в последнее время, но её слова напомнили Чжэн Шуи и Кон Нань о чём-то важном.

Наступал новый год, и до весеннего фестиваля оставалось всего двадцать дней.

Чжэн Шуи, не раздумывая, достала телефон, быстро нашла билеты и оформила заказ.

Однако, когда она оплачивала покупку, в её душе шевельнулось лёгкое сожаление.

Рядом с ней кто-то тоже вздохнул.

Чжэн Шуи повернулась и встретилась взглядом с Кон Нань.

— Вас тоже заставляют выйти замуж? — спросила Кон Нань.

Они обменялись взглядами, и обе вздохнули ещё раз.

В таком возрасте Чжэн Шуи даже и не подозревала, что её тоже могут торопить замуж. Но у неё была младшая двоюродная сестра, которая на два года младше неё, и вот два года назад она вдруг влюбилась без памяти. И всё — свадьба, рождение ребенка — произошло в течение девяти месяцев.

В этом году, когда малыш начал болтать, родители Чжэн Шуи, наслаждаясь досугом и играя с ребёнком, всё больше увлеклись мыслью о внуках. Они словно изменились и начали постоянно говорить о браке.

И словно по злому року, едва Чжэн Шуи успела заказать билет, как зазвонил телефон, и она с неприятным предчувствием пошла в чайную комнату, чтобы ответить на звонок родителей.

— Алло, мам, что случилось? — произнесла она в трубку.

— И-И, когда ты в этом году приедешь домой? — спросила её мама, преподаватель китайского языка и литературы в школе. Её мягкий и нежный голос создавал иллюзию, что она никогда не сердится. Но лишь близкие могли по-настоящему понять оттенки её настроения.

Как и сейчас, Чжэн Шуи уловила скрытый смысл в её словах.

— В этом году у меня много работы, так что, возможно, я приеду позже, — ответила она.

— Ах, так. Ну это даже к лучшему. Можешь позже приехать, ничего страшного. Кстати, сын нашего директора, ты его помнишь? В детстве вы виделись. Он этим летом вернулся из-за границы и теперь тоже работает в Цзяне. Думаю, вам обоим в чужом городе одиноко, так что встретьтесь как-нибудь. Вспомните старые времена, да и друзьями будете.

Уголки губ Чжэн Шуи опустились.

— Мам, это что, свидание вслепую?

— Как ты можешь так говорить? Просто подружитесь.

— Мам, во-первых, я не одинока, у меня много работы. Во-вторых, у меня есть парень, он будет ревновать, если я познакомлюсь с другим мужчиной.

— Ну ладно, ладно, я тебя знаю, — рассмеялась мама в трубку. — Ты всегда говоришь, что у тебя есть парень, но никогда не приводишь его домой. Неужели он такой некрасивый, что ты его скрываешь? Не может быть, я уверена, что у тебя хороший вкус.

— Нет, мам, у меня действительно есть парень, — ответила Чжэн Шуи.

— Тогда приведи его на Новый год.

— Он очень занят.

— Да? Сколько ему лет?

— Двадцать семь, — почти машинально произнесла Чжэн Шуи.

— Чем занимаются его родители?

— Они владеют банком.

— Тогда пришли мне несколько его фотографий.