Софи долго смотрела на мужа, о чем-то размышляя. Наконец она пожала плечами и легкомысленно заявила:

— Ну хорошо, храни свои секреты. Только не надо обманывать меня. Я знаю, что мы охотимся за шпионом и что ты работаешь на Роксбери. Вот почему в последнее время ты так часто бываешь в компании Гримшоу и Коулмена, да?

Айвес не успел придумать ответ, как Софи рассмеялась и поцеловала его в крепко сжатые губы.

— Не волнуйся. Я думаю, ты мне все расскажешь, когда сможешь.

— Тебе никогда не говорили, что ты колдунья? — проворчал Айвес, обнимая жену. — Маленькая и назойливая волшебница.

— Нет. А ты думаешь, что я колдунья?

— Я думаю, — хрипло произнес он, — ты околдовала меня, поэтому я безмерно обожаю тебя! — И Айвес не замедлил показать, как он обожает ее.

И снова была та же взрывная страсть, та же дикая и волнующая гонка за наслаждением и такое же сладостное чувство удовлетворенности. Но появилось и что-то другое.

Ее сердце еще бешено колотилось в груди, а тело дрожало от господства Айвеса, когда Софи напряженно пыталась понять, что же в этот раз было иным. Нежность?

Доверительность? Ощущение полного единства?

Только ли она одна испытывала это или Айвес тоже почувствовал? И такая вдруг волна нежности и любви нахлынула на Софи при виде смуглого мужественного лица, что слова вырвались сами собой:

— Я люблю тебя, Айвес!

Смутившись, она спрятала лицо на его груди. О Господи! Как можно говорить вслух о том, что лежит у тебя на сердце? Ей хотелось раствориться, растаять в воздухе, ведь она не представляла, о чем думает Айвес, что чувствует.

Наконец он нежно прошептал:

— Думаю, что эти слова первым должен был сказать я, моя любимая.

— И ты хочешь сказать их? — пролепетала она. — Мне?

Айвес поцеловал ее.

— Конечно. Не могу придумать ничего другого, что хотел бы сказать тебе. Я давно хотел признаться, что люблю тебя, Софи. И полюбил в тот самый миг, когда увидел тебя.

— Но ты никогда ничего не говорил, — простонала она. Даже не давал мне ни одного намека?

Он рассмеялся, целуя ее пальцы.

— Я ведь женился на тебе!

— Но это чтобы спасти мою репутацию и еще потому, что ты хотел наследника. Об этом все знали!

Айвес покачал головой.

— Не стану отрицать, что я бессовестно воспользовался событиями, связанными со смертью Эдварда, чтобы прочно привязать тебя к себе. А что касается наследника… Так наберется немало молодых и знатных дам, которые охотно подарили бы мне его. Но видишь ли, у всех один ужасный недостаток: они — это не ты! Боюсь, что мне подходишь только ты.

— О, — выдохнула Софи. — Это самое романтическое признание, которое я когда-либо слышала.

— Я вообще очень романтичный, моя дорогая.

Очень романтичный.

И снова они затерялись в волшебном мире, известном только влюбленным…

— Как ты могла сомневаться во мне? — спросил Айвес некоторое время спустя. — Не думал, что во время моего… ухаживания мои поступки можно было истолковать иначе, чем действия безумно влюбленного мужчины. Черт возьми, леди Харрингтон, я открыто волочился за вами, упрямо преследовал вас и даже подольстился к вашей семье.

Софи едва сдерживала переполнявшую ее радость. Айвес любит ее! Она счастлива!

Муж снова улыбнулся такой родной разбойничьей улыбкой, от которой она затрепетала.

— Клянусь тебе, я не знала. Я слишком боялась, что ты женился на мне по той же причине, что и Саймон, — только для продления рода. — Их взгляды встретились. — И ты должен признать, что очень умело создавал образ мужчины, склонного к многочисленным порокам.

Губы Айвеса изогнулись в улыбке.

— Я люблю тебя, Софи, помни об этом. И знай, что я никогда не нарушу своей брачной клятвы.

— Я знаю.

— И тебя больше не мучают сомнения, почему я женился на тебе? — нежно спросил он.

Закинув руки за голову, Софи потянулась, как красивая сытая кошечка.

— Нет. Айвес, я так счастлива! Подумать только, я так переживала, что нарушила данную себе клятву: если еще раз выйду замуж, то это случится только по любви. Но в конце концов я ведь сдержала клятву, правда? Мы поженились только по любви?

Айвес наклонился к ней и, отыскав ее губы, подтвердил:

— О да! И это единственная причина, по которой мы вместе.

Трудно было ожидать, что любовь, помирившая супругов, останется незамеченной. Фиби, Анна и Маркус пристально наблюдали за ними во время завтрака; казалось, что в столовой витали чудесные ароматы майского дня.

Именно Маркус решился выразить вслух то, о чем думали все.

— Похоже, вы уладили свои разногласия?

Айвес лучезарно улыбнулся ему, а взгляд, который он послал Софи, заставил ее вспыхнуть, как говорили потом девочки.

— Да, — отозвался он. — Можно и так сказать.

Завтрак вдруг стал веселым, и каждый чувствовал, что впереди его ждет прекрасное будущее.

Однако Айвесу нужно было уходить. Поднявшись, он сказал:

— Боюсь, что должен покинуть вас, мои дорогие. — Он встретился взглядом с сидевшей напротив Софи. — Можно тебя на пару слов, милая?

В коридоре Айвес тихо пояснил:

— У меня есть несколько договоренностей. Но может быть, вечером мы соберемся все вместе и обсудим наши планы на лето?

Софи кивнула, одарив его такой нежной улыбкой, что у Айвеса перехватило дыхание.

— Я буду ждать.

— А каковы твои планы на сегодняшний день?

— Ничего особенного. Я обещала девочкам пойти с ними утром в музей. А днем договорилась с Генри Дьюхерстом прокатиться по Гайд-парку.

— Вот и хорошо, увидимся позже. — Айвес властно поцеловал ее и напомнил:

— Будь осторожна.

Лорд Харрингтон с невероятным трудом придерживался традиционного распорядка, поскольку все его мысли были заняты Софи и… Гримшоу. Айвес и Форрест побывали на распродаже в «Таттерсоллзе», показались в оружейной галерее Мантона, посетили своих портных. К полудню, чувствуя, что справились с ролью праздных джентльменов, они отправились выпить в небольшую таверну на углу Бонд-стрит.

Несколько минут спустя, войдя в отдельный кабинет, они присоединились к Роксбери, который дожидался их, сидя за длинным дубовым столом. Предложив им холодного темного эля, герцог поинтересовался:

— Есть что-нибудь необычное?

Друзья отрицательно покачали головами.

— Никто, похоже, не обратил на нас никакого внимания, хотя мы очень надеялись на обратное, — пояснил Айвес.

— Это проклятое ожидание так выматывает! — раздраженно заметил Роксбери. — Но хуже всего то, что мы не знаем наверняка, верны ли наши выводы. Хотя именно Гримшоу должен быть этим Лисом! Все указывает на него.

Форрест нахмурился.

— Но может быть, вы ошибаетесь?

— Конечно, мы можем ошибаться, но слишком многое указывает на Уильяма. — Герцог начал перечислять аргументы:

— Во-первых, это Гримшоу предложил то роковое пари, которое погубило Харрингтонов на их собственной яхте. И это…

— Нет, все было не так, — перебил его Персиваль. — Вспомните, я ведь присутствовал при этом. Гримшоу действительно оговаривал окончательные условия спора, но предложил пари, предложил пари… Дьюхерст.

Повисла звенящая тишина. Роксбери и Айвес обменялись изумленными взглядами. Неожиданно все встало на свои места, и стало предельно ясно, почему, несмотря на все усилия, им до сих пор не удалось обнаружить ничего подозрительного в поведении Гримшоу. Господи, они наблюдали не за тем человеком!..

— Дьюхерст! — воскликнул Айвес, с ужасом вспомнив, что сказала утром Софи, и выхватил из кармана часы. — Боже мой! — воскликнул он с дрожью в голосе. — В этот момент Софи находится с Лисом!

Софи наслаждалась чудесным солнечным днем. Как и было условлено. Генри подъехал к ее дому несколько минут назад, и теперь они весело катили в высоком фаэтоне по шумным улицам Лондона.