Вильмовские решили, что в Луксоре они будут пользоваться девичьей фамилией Салли. Лорд Аллан с женой, племянником и сопровождавшим их лакеем поселились в апартаментах на одном из верхних этажей гостиницы «Винтер палас». С балкона им были видны унылый ландшафт развалин Карнака, обширный фрагмент Нила и громоздящиеся на западном берегу обрывистые скалы. Салли не дала никому передохнуть, сразу же повела всех на прогулку в древние развалины Карнака, что отняло у них не один час. Сейчас же, после получасового доклада об истории Фив, когда она уже перечислила все правившие здесь династии и имена самых интересных фараонов, Салли «перешла» к некрополю на западном берегу[92] и начала рассказывать об археологических открытиях в некоторых гробницах. Как всегда, первым не выдержал Новицкий.

— Синичка, дай нам передохнуть! Хватит с меня всех этих погребальных историй. Ты прямо закормила нас мумиями. Давайте пока побудем среди живых, покойниками займемся потом.

— Думаю, через пару дней уже приедут отец и Смуга, — Томек тоже был не против сменить надоевшую тему.

— Вот и давайте не будем сидеть, сложа руки, вдыхая эту проклятую сухую пыль пустынь, — тяжело вздохнул Новицкий.

Действительно, дул хамсин[93], юго-восточный ветер из пустыни, нес с собой клубы песка, пыли, сухой туман. Арабы считали его ядовитым, а дул он почти без перерыва пятьдесят дней. Это была поистине «проклятая пора», между людьми возникало какое-то напряжение, пронзительный вой ветра отнюдь не успокаивал нервы. Все становились взвинченными, то и дело вспыхивали ссоры. Салли же, не почувствовав настроения своих спутников, выступила с предложением, которое после Каира никак не могло быть встречено с энтузиазмом.

— Мы можем осмотреть здешние памятники.

— Ох, опять ты за свое… Одни камни у тебя в голове. У меня от них в башке уже все перепуталось. Все ходи, ходи, смотри… — в голосе Новицкого явно чувствовалось раздражение.

— Все-таки кое-что посмотреть надо, — старался сгладить напряжение Томек.

— Ну, так и смотрите себе! А я бы лучше поразведал бы кое-что, — подчеркнул Новицкий.

— Одно другому не мешает, — Салли уже успокоилась. — Я предлагаю сегодня посмотреть храм в Луксоре.

— А зачем нам туда идти, когда и отсюда все видно, — Новицкий взмахом руки указал на ближайшие руины и неожиданно заговорил голосом гида, ведущего экскурсию:

— Мы находимся во дворе, вот восточный портик. Отсюда нам видна колоннада, колонны стоят, как на параде… Вот это барельефы, эта статуя происходит из незапамятных времен, а это еще древнее. Те колонки напоминают папирус, они раскидисты, как листья, а эти обратите внимание, закрыты, как цветок лотоса, а вот эти… как их, питон, нет, пилон. Через вестибюль переходим в гипостиль. Смотрим на стены. И что мы видим, уважаемые господа? Здесь ведут пленников, здесь режут волов[94], — молодые Вильмовские были поражены как внезапно вспыхнувшим раздражением старого приятеля, так и его способностью запоминать трудные термины.

— Пусть я превращусь в сардинку из консервной банки, если уж скоро не стану знатоком египетского искусства, — моряк глубоко вздохнул. — Что у тебя там в запасе, синичка? Давай, вытаскивай, жду с нетерпением. Один только храм в Луксоре тебя волнует? Я бы уж предпочел, к ста чертям, поехать и посмотреть на тех покойников напротив.

— То ты одно говоришь, то другое, капитан. Мы же здесь только со вчерашнего дня, а уже посмотрели весь храмовый комплекс в Карнаке, который занимал северную часть Фив. А в Луксоре, бывшем когда-то южной частью города, всего один Храм.

— Да, здесь на балконе все, как на ладони, — упрямо повторил Новицкий.

— Я чувствую себя немного, как солдаты Наполеона, когда они добрались сюда в погоне за мамелюками, потерпевшими поражение в битве у пирамид. Они принесли в дар оружие, чтобы этим выразить восхищение этими храмами, — Салли опять понесло. — Его построил Аменхотеп, отец того фараона, что пробовал сменить в Египте веру.

— Помню, помню, — ответил Новицкий. — По имени Эхнатон… тот, который изменил в имени бога одну букву…

— Он, он, Эхнатон, или Аменхотеп IV, — дополнила Салли.

— И зятем которого в свою очередь был Тутанхамон, — вставил и Томаш.

— Ладно, пусть так. Прекрасный храм, возведенный вдоль Нила, имеет протяженность в 260 метров, как приличный океанский корабль, — Новицкий заметно успокоился. — Ну, раз мы вернулись к этому, как его… Туман… Хам, — моряк запутался почище Патрика. — Кит меня проглоти, поломаю я с этим фараоном язык. Раз о нем зашла речь, возьмемся за дело и начнем разведку. Для чего же мы сюда приехали?

— Странно, что ты помнишь столько подробностей из лекций Салли и не можешь запомнить имя этого фараона.

— У меня всегда было плоховато с именами. Да и с тобой, Томек, не лучше, помнишь, ты мне сам рассказывал, — Новицкий уже снова пришел в привычное для него хорошее настроение.

— Старая история… — вздохнул Томек.

— Ты ничего мне об этом не рассказывал, — надула губы Салли, любившая слушать рассказы о школьных годах мужа.

— Да, случая не было… Это было в Польше, в русской школе. Учитель не хотел переводить в следующий класс моего приятеля Тимовского.

— А Тимовский и Вильмовский — очень похожие фамилии, — вставил Новицкий.

— Да, и вдобавок как раз в тот день Красавцев, так звали учителя, забыл очки, а без них он ничего не видел.[95] Ну, я и пошел отвечать за своего приятеля.

— Вот так история! — засмеялась Салли.

Но тут Новицкий снова напомнил, что пора заняться делами.

— Давайте подождем нашу охранную группу, — предложил Томаш. — Нападение на судне показало, что о нас знают.

— Что не мешает нам немного осмотреться, — решительно возразил Новицкий. — Отправляйтесь-ка вы утром на сук[96], пройдитесь по лавкам, поговорите с торговцами… А я пройдусь своими путями. И обещаю, что каждый день буду выводить Динго на прогулку, как и пристало порядочному лакею, не буду сваливать это дело на Патрика. А при случае… Хорошо бы было еще навестить того священника, о котором нам говорил тот копт из Старого Каира.

Новицкий явно решил положить конец их туризму.

— Тот коптский монах живет где-то недалеко от деревни Мединет Хабу, — ответил Томек, прекрасно понявший старого дружка, ему самому уже надоел город, тянуло к открытым пространствам…

День начался с прогулки по базару и ближайшим лавкам. Томек, одетый в элегантный белый костюм из легкой ткани и такую же шляпу, выглядел безупречно. В одной руке он держал белый зонтик, в другой — модное тогда «устройство» от мух, чем-то похожее на лисий хвост.

— Тебе непременно нужно купить себе монокль! — издевался Новицкий, окидывая приятеля критическим взглядом. — Непременно.

Он легко дал себя уговорить пойти вместе с ними, отказавшись пока от собственных путей. В прекрасном настроении они отправились вчетвером на ближайший сук. Они-то думали, что сук в таком небольшом городишке, как Луксор, будет гораздо скромнее каирского. Ничего подобного! Тот же шум, вонь и толкучка, только что площадь была гораздо меньше. Больше всего здесь было, конечно, овощей и фруктов: фиников, помидоров, оливок, лимонов, апельсинов, каких-то неведомых корней и трав. Зерно лежало в сундуках, мешках и узлах, а плоды прямо на песке, особенно такие крупные, как дыни и тыквы. Хватало и отвратительных мясных прилавков, где преобладала баранина, на которой сидели десятки мух. Продавцы время от времени отгоняли их какими-то флажками.

С десяток детей тут же предложили европейцам свои услуги в качестве гидов и носильщиков. Патрик вдумчиво выбрал двоих, и все пустились в обход базара. Купили массу фруктов. Они здесь были более свежими, чем в гостинице. Приходилось проталкиваться среди лотков и женщин с закрытыми лицами. Взгляд их был устремлен на товар, никак не на продавца. Вот какой-то покупатель присел на корточки и яростно принялся торговаться с сидящим на земле торговцем финиками. Тот чмокает, всячески противится, но цену снижает, и вот они уже ударили по рукам. Салли тоже не сразу соглашалась, услышав цену, не раз понижая ее чуть ли не в десять раз. Они не сразу смогли добраться до прилавков с яркими тканями и разными сувенирами, среди которых попадались кое-какие древние вещички. Обошли лавки, где молодой английский аристократ интересовался в основном реликвиями, связанными с XVIII династией. Юные гиды оказались в этом деле хорошими помощниками, за что их и наградили солидным бакшишем.