— Я почти не спал — закрою глаза и вижу тебя, — прошептал Сэм, сорвав последние разделявшие их одежды. Он любовался плавными изгибами и нежными полугонами ее тела. — Даже не верится, что ты наконец нашлась — после стольких лет. Ведь я лишь тебя и искал.

И Мэгги вдруг поняла, что думает и чувствует то же самое, и не важно, что они знают друг друга так недолго, что их прошлое столь различно, что разные обстоятельства свели их вместе. Они будут ссориться — и пускай. Во всяком случае, они не прискучат друг другу. Откуда явилось ей это понимание, она не знала, но ни тени сомнения не испытывала.

— Хочешь, скажу тебе странную вещь, — заговорщически прошептала она спустя какое-то время. Их близость была столь страстной, что надолго повергла обоих в полное изнеможение. Потом Сэм ласкал ее снова, нежно и трепетно, и новое наслаждение было так же прекрасно.

— Скажи мне странную вещь, — проворковал он.

— В тот день, когда я встретила тебя на берегу, ты меня ужасно разозлил. Я в жизни не встречала такого упрямца, и знаешь, при этом была совершенно очарована, . Полная чушь, правда?

— Отнюдь. Я ведь сначала считал тебя инженером из энергоснабжения, потом женой служащего из местного рыбоводного хозяйства с кучей детей где-нибудь поблизости. Кроме того, я сразу понял, что ни у одной ведьмы нет такой сладкой попки, таких красивых ног и такого гнусного характера, как у тебя.

— Другими словами, классический случай любви с первого взгляда, — усмехнулась Мэгги. Ее губы почти касались его шеи, и она почувствовала, что ее слова родили отклик, какого она только и могла желать.

— Слушай-ка, женщина, если ты хочешь чего-то от меня добиться, сначала накорми. Сдается мне, я слышу запах горелого цыпленка.

Мэгги вскочила с постели совершенно нагая и кинулась в кухню. От роскошного ужина остались одни угли.

— Сэм, принеси тряпку!

— Не успела?

Сэм появился на кухне обернутый простыней.

— Это не я, это Ромашка — , вон там, у ножки стола. А Цыпленок — боюсь, что на него теперь даже Неуловимый Джо не польстится.

— Тогда как насчет яичницы с беконом на двоих?

В углу на подстилке Принцесса подняла голову и тихо заскулила.

— Как насчет яичницы с беконом на троих? — улыбнулась Мэгги. Щенки выкарабкались из коробки и принялись тянуть Сэма за его тогу. «

— Вот, полюбуйся, как парочка чокнутых одиночек дошла до такой жизни — шагу ступить некуда, всюду народ, — ворчал Сэм, возвращаясь с тряпкой.

Мэгги наблюдала, как ее чокнутый одиночка пытается одновременно вытирать лужу и прикрывать свое достоинство.

— А тебе это нравится. Только ты же такой брюзга, ни за что не признаешься.

Сэм скривил губы, но Мэгги умела читать его взгляд.

— Тебе тоже, моя длинноногая мегера. На этот раз их согласие было абсолютным.

-Лови Мэрион, вон она, бежит прямо к тебе. Я должна намазать ее маслом от солнца, иначе не пущу кататься на ложе.

Мэгги последний раз провела пальцем по носику Джубала и отпустила его. Малыш тут же вприпрыжку понесся прочь. В свои три с половиной года близнецы только и знали, что бегать и резвиться.

— Спасательные пояса, лимонад, средство от ожогов! Ты уверена, что теперь мы действительно экипированы для рыбалки? А ты не забыла предупредить береговую охрану, чтобы не спускала катера на

воду, пока мы не вернемся на берег?

— Все бы тебе ехидничать, Кенеди, — улыбнулась Мэгги.

— Ехидничать? И в мыслях не имел, — Кенеди, — парировал Сэм, с добродушным лукавством посматривая на свою высокую загорелую жену.

Беременность была ей к лицу, даже на столь позднем сроке. — Милая, тебе не повредит эта вылазка? Может, лучше останешься на берегу и вздремнешь? Мы не обидимся.

— Боишься снова опростоволоситься?

— Что значит — снова! — возмутился Сэм, и ветер, ворвавшийся в распахнутую Мэгги дверь застекленной веранды, легко взметнул и растрепал его кудри. Он взял тюбик с кремом от загара и принялся мазать свою отчаянно протестующую дочь. Тем временем Мэгги нашла наконец шарф и затолкала в холщовую сумку. — Вчерашний краб весил добрых пять фунтов — и ведь я уже почти было его поймал! Ты же видела, что он сотворил с моей сетью.

— Ах, та улиткина раковина, что случайно запуталась в твоем сачке?

Сэм отпустил девчушку, сгреб в охапку жену и склонился к ней так низко, что почти уткнулся своим носом в ее.

— Раковина, говоришь? Здесь есть только одна раковина, и мы знаем какая.

Он погладил ее по выступающему животу. Мэгги с тихим смехом потерлась об него.

— Помнишь, как ты напустился на меня, когда я поймала тебя здесь с охапкой плавника? Ведь тогда мы и представить не могли, что настанет день и весь Перешеек будет нашим.

— Ты не жалеешь?

Мэгги устремила взгляд поверх его плеча, где за стеклом веранды виднелись шесть коттеджей, все разные, крытые свежей дранкой. На фоне нового, ухоженного ландшафта они смотрелись очень уютно.

— Ни единой минуты. Я люблю Дархэм; мне « нравится, что я могу преподавать инвестиционное дело, когда захочу, а нет — так вырезать птичек. Люблю возиться с детьми в кружке при музее природы. Но здешние места мне особенно дороги.

— Мне тоже, любимая, — тихо произнес Сэм. — Здесь я нашел то, что искал всю свою жизнь.

Он поцеловал ее так, словно не было затруднений в физической близости, естественных на последнем месяце ее беременности.

— Достойного партнера в перепалках? — поддела она его.

— Оба мы хороши.

Это была правда. Они весело спорили по тысячам пустячных мелочей, но в глубине души каждый хранил спокойную уверенность во взаимных гармонии и согласии, и эта уверенность придавала им сил и жизнелюбия.

Сэм обнял ладонями ее лицо и нежно посмотрел ей в глаза. Его тихий голос слегка дрожал:

— Я давно не говорил тебе, как…

— Эй вы, двое! — крикнул Макгаффи Дункан. — Вы едете на рыбалку или нет? Бабушка жалуется, что ей одной за вашими сорванцами не уследить.

Сэм и Мэгги рассмеялись и вышли из прохлады возрожденного домика в сияние майского утра.

— Для парочки чокнутых одиночек мы с тобой неплохо устроились, правда, милый? — проворковала Мэгги.

Сэм в безмолвном согласии сжал ее руку.