Похоронить брата в море решил Тео. Рыбная ловля с лодки была единственным занятием, которое связывало братьев. Многие мили воды между ними и мир, который не встретил братьев с распростертыми объятиями. Мир, который всегда знал, что без Татума станет лучше. Он был негодяем, это точно. Но его смерть не обрадовала Тео. Нет, он не предавался печали, а хотел забыть о предательстве брата.
Джек и Тео рассказали полицейским обо всем еще на месте преступления. Джек отвечал на звонки представителей СМИ не для того, чтобы раздувать ажиотаж, не потому, что жаждал известности, а потому, что Тео избегал известности еще больше. За несколько часов в вечерних новостях появились сведения о том, что Татум убил Салли Феннинг при странных обстоятельствах, действуя как убийца, которого наняла сама Салли, и что Мигель Риос убил дочь Салли, обезумев от ревности, и что это убийство оставалось нераскрытым в течение пяти лет. Детали варьировались в зависимости от канала, передающего эти новости. Однако журналисты сообщали в основном точные сведения, главным образом благодаря серьезной подготовительной работе, проделанной в свое время Дейрдре Мидоуз. Последняя большая статья появилась в воскресном выпуске «Трибюн». Статья основывалась на выдержках из неопубликованной рукописи Дейрдре. Редактор дал восторженную оценку Дейрдре, но при этом сообщал сомнительные утверждения о том, что расследование дела Салли Феннинг, которое вела Дейрдре, поддерживала редакция «с самого начала и на все сто процентов». Все это походило на попытку представить посмертно Дейрдре к премии Пулитцера, о которой она мечтала при жизни.
– Я готов. – Тео вытер со лба соленые брызги. – Поехали.
– Ты поступаешь хорошо, – похвалил его Джек.
– Да. По крайней мере, в этом случае у меня не будет соблазна прийти и нагадить на его могилу.
Джек запустил двигатель и повел лодку домой. Возвращались они почти целый час, который прошел в полном молчании. Джек решил, что Тео пойдет на пользу завтрак вне дома, притом что Тео был не дурак поесть. Поэтому они пошли в «Зеленую улицу», кафе на открытом воздухе в районе Коконат-Гроув, чтобы не спеша позавтракать. До убийства Салли Феннинг кафе «Зеленая улица» было любимым местом Джека и его «меньшего брата» Нейта. Заходили они сюда после машинной уборки листьев с велосипедных дорожек на Главном шоссе, тенистой улице, по которой гулял ветер и где были расположены небольшие ресторанчики и магазины. Это была часть городского района Гроув, все еще сохранявшая черты деревни хиппи с тремя улицами. Мысли о Нейте удручали Джека, хотя в целом он был настроен оптимистически. Келси больше не работала на Джека, и их едва начавшийся роман закончился. После того как Келси помогла Тео, ее взаимоотношения с Джеком стали еще прохладнее. Дружба Джека с Нейтом могла бы снова восстановиться, если бы мальчик смирился с мыслью о том, что Джек и его мать явно не созданы друг для друга.
Все это было сложно, слишком сложно для простого воскресного завтрака.
Зима должна была наступить недели через две. Солнце пока грело, поэтому любители бега трусцой и велосипедисты пользовались последними погожими днями. На улице люди в теннисках рассматривали витрины и выгуливали собак. Все говорило о том, что жизнь продолжается, а декабрь на юге Флориды еще не вступил в свои права. Углубленный в чтение газетной статьи, Джек не заметил, как Тео покончил со своей порцией оладий и съел половину его порции. Джек скользнул глазами по краткому пересказу материала на первой странице «А», после чего перешел ко второй части рассказа о Салли Феннинг. Эта часть вызвала у него противоречивые эмоции, но в основном он испытал чувство облегчения оттого, что все это закончилось.
Салли умирала от СПИДа, – говорит ее сестра Рене Феннинг, педиатр, работающая в одной благотворительной организации в Африке, и последняя душеприказчица Салли. – И вообще не хотела жить после убийства ее дочери. Я не знала о том, что сестра неизлечимо больна, пока не увидела отчет о вскрытии. Вскрытие дало основания предположить: Салли овладело еще большее отчаяние, когда она убедилась в том, что второй муж заразил ее смертельно опасным вирусом иммунодефицита.
Рене отрицала, что сестра вторично вышла замуж только «из-за денег». Однако «Трибюн» выяснила, что бывший муж Салли ко времени ее смерти входил в число двадцати пяти самых богатых людей Франции. Большая часть его денег, около сорока шести миллионов, после развода отошла к Салли. Их брак длился менее двух лет. Полученные деньги так и не принесли ей счастья, – говорит Рене.
Эта трагедия привела к тому, что Салли убил человек, которого она для этого наняла. В сущности, это можно расценить как самоубийство. Согласно источникам, близким к следственным органам, Салли, по-видимому, не могла найти лучшего способа уйти из жизни, чем заставить тех, кто довел ее до этого, драться за ее миллионы – то есть вступить в смертельную игру за выживание наиболее алчного, игру, которую наемному убийце и преследователю, известному под именем Алан Сирап, предстояло сделать захватывающей.
Джек пропустил многословное описание завещания Салли, развернувшуюся игру и убийства, то есть все то, что он уже знал, и стал читать заключительную часть статьи, цитирующей слова Рика Ларсена, детектива по делам об убийствах.
Она,[20] возможно, не планировала это именно так, но должна была предположить формирование альянсов, а также и то, что некоторые игроки способны пойти на крайние меры. Так, Татум и Мигель Риос объединились, оказывая друг другу взаимную помощь в устранении других претендентов, и представляя эти убийства как дело загадочного преследователя-психопата, отсутствующего Алана Сирапа. – Ларсен пожал плечами, вынул изо рта что-то в виде сигары и добавил: – Всеобщее мнение защитников, работающих по понедельникам с похмелья, сводится к тому, что Салли, вероятно, догадалась, что все кончится борьбой между Татумом Найтом и Аланом Сирапом, так и не узнав, что последний был ее мужем.
В конечном счете недостаток сведений, которыми располагала Салли, имел трагические последствия для адвоката Майами Джерри Коллетти, помощника прокурора штата Мейсона Радски и репортера «Трибюн» Дейрдре Мидоуз. Ясно, что ситуация вышла из-под контроля, – говорит Рене Феннинг. – Уверена, Салли ожидала мелких столкновений и, может быть, даже судебных тяжб между наследниками. Но мне кажется, она также предполагала, что кто-то из наследников выйдет из игры еще до того, как эта игра превратится в физическое насилие. Моя сестра никогда не запустила бы этот процесс, если бы считала, что люди, одержимые алчностью, способны пойти на убийство.
Примечание редактора: Репортер «Трибюн» Дейрдре Мидоуз внесла свой вклад в этот отчет статьями, ранее опубликованными в нашей газете и материалами книги, которую она писала перед смертью.
Джек отложил газету. Тео сидел напротив него за небольшим круглым столом, быстро прожевывая пищу.
– Что-то не так? – спросил он сдавленным голосом, поскольку говорил с набитым ртом.
– Довольно слабая статья.
Проглотив слишком большой кусок оладьи, Тео поморщился. Джек был почти уверен, что сейчас увидит на его шее такое же вздутие, как у питона, проглотившего кролика.
– Слабая в каком смысле?
– В ней нет и намека на ответ на очень важный вопрос.
– На какой?
Джек полез в карман за бумажником, полагая, что Тео снова забыл свой. Посмотрев на друга, он пояснил:
– Это вопрос, в поисках ответа на который погибли пять человек, – а именно: кто получит деньги?
64
– Я собираюсь вернуться в Африку, – сказала Рене. Она стояла на ступеньке у входа в дом Джека в свитере без рукавов и джинсах, которые сидели свободно, но не мешали разглядеть очертания ее фигуры. Джек, прислонившись к косяку открытой двери, не знал, что ответить.
– Так скоро?
20
Салли.
