От такого развития событий, мастеру стиля стальной змеи пришлось выскочить в дверной проём, дабы не угодить под летящее тело. Джин рванул следом и выскочил из комнаты.

Захлопнув за собой дверь, Джин пошатнулся и чуть не согнулся от головокружения и боли в теле. Он уже был на пределе, но упрямо продолжал вести бой на пике силы, разрушающей его изнутри.

Убийцы напали одновременно, начиная атаковать со всевозможных углов.

Перемещаясь среди тел бандитов, они вели бой, за которым было сложно усмотреть. Разрывы дистанции и появления в разных местах, словно из воздуха. Молниеносные сближения и обмен ударами.

За вихрем смертельного боя, никто из бойцов не заметил, как единственная дверь открылись. За боем Джина и двумя убийцами из дверного проёма наблюдали Мияко со стальным прутом и Изуми, что сжимала в руках нож.

Воронов, заблокировавший удары худого бойца, резко ушёл вбок и хотел нанести удар, как на его боку сомкнулись стальные пальцы второго убийцы, что вошли в плоть по первые фаланги.

В глазах мастера стиля стальной змеи вспыхнул триумф победы, который сменился мимолётным непониманием. Ведь на лице Джина взыграл триумфальный кровавый оскал. Воронов закрутил своё тело вместе с убийцей, чьи пальцы застряли в его теле, будто в капкане. Под хруст ломающихся костей руки, Джин прикрылся от второго убийцы орущим от боли низким убийцей Лиги. Враг которого захлестнула волна агонии, был полностью открыт. Кулак парня проломил грудную клетку мастеру стиля стальной змеи, когда его напарник схватил низкого убийцу за шиворот и пытался отдёрнуть его от Джина.

Рывок и ускорение от пробивного удара, что промял и разрушил всё на своём пути, отшвырнул мёртвое тело, вырывая застрявшие в мышцах пальцы, оставляя рваные раны.

С губ Воронова сорвался стон и кровь, а он, припав на одно колено, схватил стальной прут и рванул в атаку начиная танцевать из последних сил туманный стиль своего мастера.

Худой убийца уклонялся и даже пытался атаковать, но всё было тщетно. Руки убийцы начали покрываться синяками и ссадинами, и тогда он решил отступить.

Резко разорвав дистанцию, убийца Лиги сразу был настигнут Вороновым, чьи глаза уже были наполовину закрыты. Стальной прут подобно самурайскому мечу обрушивался на тело бойца, отшибая и проминая плоть.

Последний рывок к бегству у убийцы оказался не таким стремительным. Но и Джин еле держался, чтобы не упасть. Это не укрылось от глаз бойца Лиги. Его враг практически мёртв и ослаб.

Худой мужчина уклонился от прута, и рванул в атаку, сокращая дистанцию. В этот момент Джин начал выражение, поворачиваясь спиной, будто в круговом замахе прутом.

Убийца выкинул руку желая заблокировать ударное плечо и не дать свершиться удару, как встал как вкопанный, а из его рта полилась кровь. Он перевёл удивлённый взгляд со спины парня на свой живот, в котором торчал прут.

Джин же, тяжело дыша, выдернул своё орудие и продолжил движение. Прут со свистом рассекая воздух, влетел в голову умирающего бойца, проламывая череп и снося того с ног.

Тело упало, и под ним стала растекаться лужа крови, а рядом рухнул на колени и Джин, роняя голову на грудь, под звук упавшей арматуры.

— Это наш шанс, — воровато произнёс Мияко. — Надо его добить. На нас никто не подумает.

Изуми дрожащая, как осиновый лист на ветру, дёрнулась от слов японца, смотря на него во все глаза. Её руки сжали сильнее рукоять ножа, а в голову ворвалась мысль, что это её шанс на месть.

Изуми сделала шаг за дверь, выходя из комнаты. Ладонь женщины ещё сильнее сжала рукоять ножа. Следом за ней шагнул и Мияко. Нога мужчины зацепилась за остатки баррикады, и он грохнулся на пол, сильно приложившись плечом об бетонный пол.

Изуми вздрогнула и резко повернулась на японца, что от падения издал невнятный стон боли вперемешку с матом, зажимая рукой отбитую часть тела.

Японка, чувствуя нервный страх, опять развернулась и посмотрела на Джина, что так и остался сидеть неподвижно среди лежащих тел.

— Чёрт. Как же больно. Изуми не стой столбом. — Шипел Мияко, всё ещё лежа на полу.

Женщина сглотнула и, содрогаясь внутренней дрожью, сделала неуверенный шаг в направлении Воронова. Шаг, второй и Изуми опасливо перешагнула тело крупного мужчины со стеклянными глазами и перемазанными кровью губами с подбородком. В голове женщины в этот момент реальность накладывалась на воспоминания. Ужасные события убийства её родителей и многих членов клана Наоки, сейчас отображались на мёртвых телах бандитов, раскиданных по всему помещению.

Изуми медленно двигалась между тел, сжимая нож, будто абсолютную защиту. Что сейчас творилось в душе и голове женщины, нельзя было представить. За спиной Изуми пыхтя, поднимался Мияко, баюкая отбитое плечо.

Наоки же, чуть дыша, приближалась к Джину, что так и не пошевелился за всё это время. Окровавленный парень, который был весь в крови и ранах, как будто уже был мёртв.

— Аааа! Чёрт! Отцепись мразь! — послышался со спины нервный крик Мияко.

Изуми резко развернулась назад и увидела, как один из бандитов лежавших на полу, схватил за штанину идущего чуть в отдалении Мияко. Мужчина от такого дёрнулся назад и опять грохнулся, только теперь на задницу.

— Получи! Получи ублюдок. — стал пинать Мияко Шимо из сидячего положения, полумёртвого мужика. — Сдохни кусок говна. — Вспомнив, что в его руке стальной прут, японец начал наносить им удары, уже по телу, не подающему признаков жизни.

— Изуми, — обратился Мияко, всё ещё сидя на полу к японке. — Не стой. Действуй. Это наш шанс. Времени мало. Полиция должна вот-вот приехать.

Наоки от слов мужчины слегка залихорадило и она, повернувшись к Джину, шагнула вперёд, опасливо смотря на тела якудза, которые обходила или перешагивала.

Боль и издевательства прожитых лет тянули Изуми вперёд, туда где, как статуя сидел Воронов. Картины прошлого били по нервам, заставляя сильнее сжимать нож и чувствовать правильность своего поступка.

Каждый шаг женщины отдавался образами и голосами из прошлого. Словами ненавистного ей демона по имени Гнев, что обещал уничтожить весь её клан, если она не согласится на сделку. Образами расправы над её семьёй. Унижениями от Аяко, в лапы которого она попала. Надменными и унизительными взглядами окружающих, что преследовали её везде на протяжении долгих лет.

Картины прошлого сменялись, как в замедленном диафильме и Изуми вспомнила и день свадьбы, когда на неё смотрели словно на проститутку, которая крутила шашни за спиной мужа. Но вместе с этим воспоминанием она вспомнила и то, что там было ещё. Тогда Джин защитил её от презрительного насмешливого отношения в её сторону. Он мог проигнорировать унизительные взгляды сотрудницы, но он этого не сделал.

Изуми подошла практически впритык к Воронову, что вблизи выглядел ещё хуже, напоминая сейчас окровавленную и полуразрушенную статую. Японка остановилась чуть сбоку, встав практически за спиной парня. Губы женщины сжались в тонкую линию, а костяшки пальцев побелели от сжатия рукояти оружия.

Смотря в спину парня, Изуми судорожно сглотнула. В голову же ворвались последние моменты до нападения тех, кто решил здесь их убить. Руки женщины задрожали, а по щекам покатились редкие слезинки. Слова Воронова стали бить в её ушах, как похоронный колокол, уничтожая наваждение решимости и правильности мести. Проживая последний их разговор, она машинально прикусила губу. Джин знал. Он знал, что это случиться.

Изуми пробила крупная волна дрожи. Она вдруг осознала слова Джина. Они заранее знали о готовящемся покушении, и Гнев сказал ему не вмешиваться, будто предчувствуя свою смерть и от этого хотел сохранить жизнь своему приемнику. Ведь парень останется один против всех её врагов. Джин же остался и не бросил её.

— Я не могу так поступить. Пока ты дышишь, я буду сражаться. — Эхом гремели последние слова Воронова, сказанные ей.

Вместе со словами в сознание женщины ворвались все воспоминания связанные с Джином.