Воронов встал в паре метров от кассы и вопросительно уставился на Изуми.

— В смысле, что с ней делать?

— Ну, она же связана с тобой и может испытывать к тебе чувства, как и ты к ней. — Как-то неуверенно произнесла японка.

— Нет, — отмахнулся парень. — Она меня ненавидела и хотела по полу размазать. Даже к шантажу прибегла.

Изуми, слегка скривилась и дёрнула на себя Джина, прижимаясь к нему грудью, смотря в глаза.

— Я тоже тебя сначала ненавидела, а теперь люблю больше жизни. — Японка поцеловала Джина под всеобщие взгляды посетителей касс.

В номере одного из лучших отелей Токио, на диванчике восседал Исаму. Он попивал зелёный чай и смотрел на большом экране новости.

— И здесь поспел. — Весело бормотал старый японец на слова ведущего новостей. — На твою удачу Хина.

По телевизору, как раз шёл репортаж о событиях, случившихся на открытии малого турнира императора.

В номер вошла Хина Мотоки и наиграно зло зыркнула на весёлого деда.

— Что-то стряслось? — в шутливой форме произнёс Дэйчи.

— Ты оказался прав. — Неохотно произнесла волчица, садясь в кресло, что стояло рядом с диваном.

Японец выключил звук на телевизоре и произнёс:

— И в чём же на этот раз?

— Изуми Наоки. — Буркнула старуха, с лёгкой наигранностью.

— Что, Изуми Наоки? — лыбился дед, наливая чай в пустую чашечку.

— Она сегодня стала Воронова-Наоки. Всё как ты и говорил.

Дэйчи расплылся в улыбке, пододвигая чашку своей даме.

— Вот и хорошо. Джин стал частью Японии, как ты и хотела, а ещё обрёл любовь. Кстати, как там Каори?

Японка слегка исподлобья посмотрела на весёлого старика и сама улыбнулась.

— Да. Девочка достойна счастья. Натерпелась она немало. А что Каори? Не вылезает из тренировочного зала. Она вмиг стала известна. Все же думают, что она победила убийцу Лиги. Вот и тренируется. После такой медийной победы, проиграть в бою турнира теперь очень страшно для неё.

Дейци Исаму расплылся в улыбке, смотря вопросительно на волчицу.

— Да. Он ей понравился. Доволен? Ты бы видел, как она злилась, когда твоего ученика пытались принизить. Я даже переживала, что она устроит скандал, или того хуже — драку. — Сдалась Хина под взглядом своего возлюбленного.

— Тогда впору о многом задуматься. — Задумчиво произнёс японец, и отпил чаю.

— Ты про что? — хотела отпить чаю волчица, но от слов деда не сделала этого.

— Ты как всегда, привыкла смотреть чуть дальше своего красивого хвоста, моя дорогая. — Улыбнулся Дэйчи.

— Ты про что опять? — непонимающе протянула Хина Мотоки.

— Ты любишь свою названную внучку? — Вопросом на вопрос ответил старый японец.

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответила женщина. — А это тут при чём?

Исаму только слегка скривился и начал говорить:

— Смотри. Я конечно хуже тебя знаю Каори, но думаю это не просто симпатия за спасение или некий долг за свою жизнь. А тренируется она до упаду, чтобы выкинуть его из головы. Она же тоже тебя любит. Даже решила победить Джина, чтобы доказать, что она лучше и ты была права, а я нет. Похвально конечно, но итог такого боя был очевиден.

— Это ты к чему? — хлопала глазами волчица. — К чему ты клонишь? Старый ты интриган.

— Я же говорил, что дальше хвоста не смотришь. — Выдохнул дед.

— Да, говори ты уже. — Хлопнула Хина себя по коленке.

— Она тебя любит и хочет выкинуть Джина из головы. Вот и тренируется всё время напролёт. Отношения с ним — это подвести тебя и твой клан. Что будет, если она захочет быть с ним рядом? В клан Мотоки его не втащить. Она это понимает. Уйти же к Джину и покинуть клан она не может, она же одна из трёх приемников. Но это не главная причина. Главная причина — в любви и преданности к тебе, моя дорогая.

Хина Мотоки слушала и молчала. Старческое сердце слегка ёкало от слов деда. Она любила Каори, как родную внучку и желала ей только лучшего, а главное — счастья.

— Если ты прав, что тогда делать? — тяжело вздохнула старая волчица, что сама обрела своё счастье только совсем недавно.

Исаму закинул ногу на ногу и улыбнулся.

— Как что? Поговорить с Каори, и дать ей понять, что какое бы решение она ни приняла, ты его поддержишь, как любящая бабушка. Даже если она решит уйти к Джину. Она всегда останется твоей любимой внучкой. Всегда же можно выкрутиться. Пусть берёт пример с Изуми, что стала Воронова-Наоки. — Громко засмеялся дед.

На следующий день после покупки билетов до Кореи, Джин отправился к камерам хранения. Всё это время у парня не было времени забрать прощальный подарок своего наставника, и вот сейчас настало это время.

Воронов прошёл к камерам хранения и, найдя нужную ячейку, ввёл код. Щёлкнул замок, и дверца слегка приоткрылась. Отведя дверцу до конца, Джин посмотрел внутрь ячейки хранения, тяжело вздохнув при этом. Содержимое камеры хранения навеяло воспоминания о Исаму, что пришли вместе с лёгкой тоской.

Засунув руку в ящик, Воронов достал пузатую кожаную папку и, засунув её подмышку, закрыл пустую ячейку. Замок на дверце захлопнулся, а Джин пошёл на выход и уже через минуту сел на задние сидение такси, что так, кстати, караулило клиентов в этом месте.

Водитель, услышав адрес, стал выруливать на дорогу, пытаясь вклиниться в поток машин, а Джин расстегнул молнию на папке и начал доставать содержимое.

Воронов листал бумаги, вчитываясь в содержимое, пока за окном мелькали улицы Токио.

Оказалось, Исаму был богат и ставку делал на держание акций. Оно и понятно. Дэйчи ведя специфический образ жизни, просто не мог заниматься бизнесом. На это надо много времени и сил. Вот старый японец и сделал ставку на проценты от акций многочисленных компаний, что располагались во многих странах. Наверное, это было сделано не только из-за выбора успешных компаний, но и в целях подстраховки, с его-то родом занятий.

На деле же теперь уже Джин стал тем, кто будет получать немаленькие деньги от промышленных гигантов разных стран. Также здесь были бумаги гласящие о передаче личных счетов деда, и эти самые счета не всегда были на одно имя. Так Воронов стал обладателем десяти счетов под разными именами Дэйчи Исаму, общей суммой в двадцать миллионов долларов. Также обладателем недвижимости, а точнее дома в Корее, в котором он проживал и тренировался с мастером.

На этом фоне, Джину пришлось изменить маршрут и проехаться по нескольким адресам, вступая в наследство. Всё это заняло практически весь день. Но откладывать это было нельзя. Завтра он улетает в Корею.

Выйдя из последнего здания, где он завершил всю бумажную волокиту, Джин стал очень состоятельным человеком, у которого теперь был доход без его собственного участия.

Уже, будучи в поместье Наоки, Джин прошёл в спальню и, скинув пиджак, почесал гипс и направился в душ. Уже завтра он наконец-то сможет снять эту бутафорию. Хотя по уму даже в Корее надо ходить в гипсе. Мало ли, что. Вдруг, к примеру, тамошние журналисты решат узнать, каково это быть участником закрытого японского турнира, а он без гипса, что засветился на десятках фотографий и репортажей разных телеканалов Японии.

Скинув рубаху, Воронов слегка грустно вздохнул. Уже завтра ему нужно уезжать. Так хотелось этот день провести с Изуми. Но у японки на сегодня было несколько важных встреч и её до сих пор не было дома.

Зайдя в просторную душевую кабину, Джин врубил воду и подставил лицо струям воды. В груди была лёгкая тоска по мастеру, что сделал его обеспеченным на всю жизнь человеком и дал ему силу защитить себя и тех с кем он связан.

На этом фоне в голову стали проникать мысли, что осталось совсем чуть-чуть и финал его миссии в этом мире, а дальше просто жизнь с теми, кого он любил. Осталось только найти эту Джулию и спасти её в её час «Х».

Дверь душевой кабины отъехала в сторону и Джин, вылетев из своих мыслей, увидел, как к нему заходит обнажённая японка. Изуми, игриво подмигнула своему мужу и, закрыв за собой стеклянную дверь, поцеловала Джина, прижимаясь к его груди.