И когда это случилось, она испытала такое всепоглощающее блаженство, какое и представить невозможно. Неистовое… Неукротимое… Так Бетти и сказала Симону, глядя на него счастливыми глазами. Видение между тем исчезло, и она – погрузилась в настоящий сон…

Элизабет просыпалась медленно: мечтательная улыбка играла на ее губах, в глазах светилась радость. Камин по-прежнему мирно пылал, за окном непроглядная тьма. Но что-то в спальне было не так. Она нахмурилась, собираясь с мыслями.

Наконец она поняла, в чем дело. Огонь не должен гореть, а комната должна быть холодной и пустой. Ведь это был всего лишь сон. И Симон уехал много часов назад. Но нет, оказывается, она ошиблась, он не уехал, а лежал рядом с ней. Его нога, как и в первый раз, заброшена на ее ноги, рука обнимает ее тело, теплое дыхание согревает ее. Все как в ту, первую, ночь.

– Значит, это был не сон? – робко спросила она.

– Что? – Симон тут же проснулся.

Судорожно сглотнув, Бетти не осмеливалась посмотреть на него. А когда все-таки отважилась, то увидела, что одеяло упало, и Симон лежал обнаженный. На простыне были небольшие коричневые пятнышки, заметив которые Элизабет поспешно отвела взгляд. Неужели она – виновница их появления? Она?

– Так что не было сном? – допытывался Симон, приподнявшись на локте и внимательно глядя на Бетти.

– Ты… я… это? – Она рукой показала на простыню и зарделась. – Я думала… мне казалось… я считала все это сном.

Симон лежал не шевелясь, лишь свободной рукой повернул ее лицо так, что Бетти теперь смотрела прямо ему в глаза.

– Просто сном?

Ей почудилось, что он обиделся.

– Значит, те ласковые слова, которые ты говорила мне, ничего не значат?

– Какие слова? – спросила она упавшим голосом, прекрасно зная, о чем речь.

– Ты сказала, что любишь меня. Это неправда?

Бетти мучительно застонала.

– Ты знаешь сам, что правда, – в отчаянии призналась она и вдруг вспомнила важное.

Она неотрывно смотрела ему в глаза: что-то в его взгляде подсказывало, что ей нужно преодолеть последний рубеж, разрушить последнее препятствие. У нее пересохло в горле, но она не отводила от Симона взгляда, боясь растерять остатки смелости.

– А ты сказал, что любишь меня. Ты… ты и вправду любишь? – неуверенно, путаясь в словах, спросила она.

– А как ты думаешь? – Заметив зарождающуюся боль в ее взоре, Симон поспешно добавил: – Прислушайся к своему сердцу, а не к разуму. Вспомни, как все было между нами. Неужели ты думаешь, что так могло быть, если бы я действительно не любил тебя?

Девушку била дрожь и от потрясения, и от облегчения. Все, что она запомнила, так это шум отъезжающей с кузеном машины. Затем было неземное блаженство и безграничное счастье, в реальность которого трудно поверить.

– Да, я люблю тебя, – прошептал Симон, обнимая девушку. – Я полюбил тебя с первого взгляда, но не хотел признаваться себе в этом. Всю жизнь мои сестры побеждали меня и, кажется, они выиграли и на этот раз.

– Ничего не понимаю, – призналась Бетти.

Симон рассмеялся и нежно прижал ее к груди.

– На самом деле все просто. Когда я сказал, что буду в Штатах по делам и отыщу американскую ветвь рода Бенсонов, мои сестрицы-всезнайки предупредили меня, что я продолжу нашу семейную традицию и привезу домой жену отсюда. Я сказал им, что они сошли с ума, и сгоряча даже заключил с ними пари. Мне следовало задуматься над их словами, – пробормотал он. – Я не поверил своим глазам, когда увидел тебя. Не мог поверить и не хотел. А ты сказала, что помолвлена…

– Я ни о чем и не подозревала, – беспомощно отозвалась Бетти. – Ты ни разу не намекнул мне.

– Тебе – да, – весело согласился он. – Но твоя семья быстро сообразила, что к чему. Или кто к кому. Думаю, твоя мама уже предупредила мою, что пора готовиться к свадьбе.

– Свадьбе? – Она изумленно посмотрела на Симона.

– Конечно. Ты сама знаешь, что теперь ты просто обязана выйти замуж за меня, – мягко поддразнил он. – После того, как ты коварно поступила со мной, соблазнила меня…

– Это я-то соблазнила тебя? – возмутилась было Бетти.

Но Симон наклонился к ней и прошептал на ухо те слова, которые она говорила ему, когда они занимались любовью.

Бетти покраснела от смущения, ее глаза выражали неподдельный ужас.

– Неужели я действительно говорила такое? – неуверенно пролепетала она.

– И не только это… еще кое-что другое… намного серьезнее, – заверил он.

– Я думала, это был сон.

– Так я тебе и поверил!

– О, ты… ты знал, что я не воспринимала тебя как реальность! – Она протестующе уперлась кулаками ему в грудь. – И ты позволил мне…

– Позволил тебе? Да я не мог тебя остановить, – возразил Симон и, прижавшись к ней, лукаво пробормотал: – Думаю, ты можешь закрыть глаза и представить, что видишь другой сон, хорошо?

– Другой… – Бетти метнула на него возмущенный взгляд. Ее лицо пылало. Потом она нерешительно спросила: – Ведь ты это говоришь не из-за размолвки с Беном, не потому, что ты думаешь, что обязан на мне жениться… да?

Симон расхохотался, но затем внезапно посерьезнел и медленно произнес, глядя ей в глаза:

– Моя дорогая девочка, ты абсолютно права в одном. Я должен на тебе жениться, но не потому, что мы с тобой занимались любовью и уж, конечно, не из-за этого идиота Бена. Я хочу на тебе жениться, так как просто не могу жить без тебя. Возможно, это заложено в моих генах, не знаю… Но когда ты открыла дверь и я увидел тебя, то понял, что встретил свою судьбу. Как и мой предок, приехавший сюда издалека, чтобы взять в жены девушку, которую любил.

Чувство некоей предопределенности свыше охватило Бетти.

– Полный круг, – произнесла задумчиво она. – Все вернулось на круги своя. – И от этих мыслей слезы навернулись ей на глаза.

Симон мягко взял ее руки, целуя каждый пальчик.

– Мне не терпится жениться на тебе, дорогая. Увезти тебя с собой, – пробормотал он и вдруг, нахмурившись, с сомнением спросил: – Ты ведь поедешь со мной, дорогая? Ты выйдешь за меня замуж и поедешь со мной в Аргентину? Ведь это означает бросить все… и уехать в незнакомое место к незнакомым людям.

Элизабет нежно прижала палец к его губам.

– Не все. Ведь ты будешь со мной, – прошептала она.

Эти едва слышные ласковые слова опьянили Симона, и он, горя желанием и страстью, обнял девушку.

– Я люблю тебя, Элизабет. Боже, как я люблю тебя! Я счастлив, что нашел свое сокровище.

Теперь каждое утро Элизабет не могла дождаться вечера – после ужина они с Симоном уходили в студию и пытались разобраться в дневниках предков. Ллойд выпросил у приятеля старую копировальную машину, и нужно было до отъезда Симона отснять самое важное.

На семейном совете решили сыграть две свадьбы – сначала в Южной, а потом в Северной Америке. Поэтому Симон улетал один, чтобы сделать все необходимые приготовления к торжеству.

Работа продвигалась медленно – громадный аппарат долго прогревался. Бетти нервничала, а Симон не мог утерпеть, чтобы лишний раз не утешить свою ненаглядную.

– Ты моя самая редкая книга, мое самое бесценное сокровище, – шептал он, – моя самая драгоценная находка. Теперь я понял, почему нужно следовать традициям предков – только соблюдая их, можно обрести настоящее счастье.

Бетти никогда не слышала столько нежных слов, как в эти вечера. Она даже не подозревала, что из ее длинного и, как ей казалось, избитого имени можно составить столько ласкательных прозвищ. Когда были перебраны все английские вариации, Симон перешел на испанские.

Вдруг Симон быстро сказал длинную фразу по-испански. Бетти не поняла ни слова и нахмурилась:

– Немедленно переведи!

Жених засмеялся и счастливо прижал Элизабет к себе.

– У нас большая проблема – тебе срочно нужно учить испанский. В любви жаркий испанский гораздо выразительней, чем холодный английский.

– Ну, это не проблема, – облегченно улыбнулась Бетти. – Когда я готовилась к поездке в Мексику, то прослушала краткий курс испанского в Пуэбло, и смею тебя заверить, у меня не было проблем.