Более того. Генерал Гареев совершенно недвусмысленно подчеркнул, что «направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбирались не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась — и в этом главная ошибка) а применительно совсем к другим способам действий»[442].

К каким?! Генерал Гареев деликатно молчит, хотя все выше процитированное и так напрямую свидетельствует, что он преотлично понимает, что речь-то должно вести о немедленном встречно-лобовом контрнаступлении в формате контрблицкрига! Но ведь тут же возникает вопрос — а эта-то идея откуда взялась?! Как она залетела на орбиту советского военного планирования?

Еще более чем изысканно деликатно генерал Гареев молчит и о том, кого же он подразумевает вод термином советское командование? Ведь о том, что предлагал Шапошников и что было официально утверждено, — выше уже неоднократно говорилось, как, впрочем, и о том, что предложенное им не имеет ничего общего с тем, что сделали Жуков и Тимошенко! Василевский и Штеменко прямо называли «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. планом отражения агрессии, и тогда вопрос: кем же, по мнению генерала Гареева, не предусматривалась и не планировалась стратегическая оборонительная операция?!

Еще хлеще обстоит дело, когда генерал Гареев все с той же изысканной деликатностью признает факт «второсортности» ЗапОВО в оборонительном планировании последних шести месяцев перед войной. Он подчеркивает, что «совсем другие условия, а, следовательно, и соображения могли возникать, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался»[443].

И да простит автора товарищ генерал, но вновь потревожу им написанное, возможно неприятным вопросом: кем, по его мнению, мнению главного военного историка современной России, «такой способ стратегических действий не предполагался»?

Вновь подчеркиваю, что алгоритм официального плана базировался не только на здравой логике и разумении, но, в силу чего он и назывался в обиходе Генштаба планом отражения агрессии, имел четкое разграничение задач: сначала сдерживание и отражение, а затем, и то только по сосредоточению основных сил и при благоприятной обстановке, переход в контрнаступление!

Как «такой способ стратегических действий», тем более с центром тяжести в полосе ЗапОВО, мог не предполагаться, если задача прочного прикрытия именно «активной обороной» Белорусского направления по официальному плану ставилась сразу двум округам — ПрибОВО и ЗапОВО?! Как он мог не предполагаться при таком здравомыслящем планировании Шапошникова?

Но он действительно не предполагался в результате произведенной дуэтом Жукова — Тимошенко негласной подмены и принципа обороны, и сути замысла, в результате чего задача прочного прикрытия именно «активной обороной» Минского и целом Белорусского направлений исчезла в последние полгода перед войной сразу у двух округов!

Так вот и вопрос: кем же все-таки «такой способ стратегических действий» с центром тяжести в полосе ЗапОВО не предполагался если, с одной стороны, официальный план никто не отменял, никто официально не перерабатывал, в связи с чем он был опубликован в первозданном виде, но, с другой, достоверно известно, что задача прочного прикрытия Минского (Белорусского) направления именно «активной обороной» наглухо исчезла сразу у двух округов, причем исчезла именно тогда, когда «балом правил» дуэт Тимошенко — Жуков?

Полагаю, что более нет нужды в ответе — он и так ясен и понятен!

…Планов отражения вторжения противника, проще говоря — планов обороны, никто толкам не разрабатывал. Даже тогда, когда в приграничные округа были направлены неоднократно упоминавшиеся номерные майские (1941 г.) директивы о разработке планов обороны и противовоздушной обороны, никто в срок их не выполнил, а Генеральный штаб даже и не подумал проконтролировать их исполнение. И непосредственно накануне агрессии оказалось, что даже у обязанных принять на себя первый удар вермахта стрелковое дивизий первого оперативного эшелона Первого стратегического эшелона не оказалось планов обороны отведенных им полос обороны![444] Интересно, а сами-то полосы обороны им были «нарезаны»?

Сталин ли должен отвечать за этот бардак в рамках компетенции сугубо Генштаба? Да и бардак ли то был?

Однако куда более поразительна своей потрясающей способностью надолго вогнать в оторопь другая майская директива Генштаба, о которой вообще никто из военных не вспоминал. 17 мая 1941 г. за подписью Тимошенко и Жукова в округа ушла директива «О результатах проверки боевой готовности за зимний период 1941. и указаниях на летний период». Казалось бы, после тех номерных директив, от которых уже веяло войной, и соответственно в условиях резкого возрастания угрозы нападения в этой директиве от 17.05.1941 должны были быть отражены, ну хотя бы в общем виде, какие-то напоминания по усилению боеготовности войск, по усилению бдительности и т. п. — ведь это же в прямой компетенции Генштаба! Ведь через три дня, как указывалось еще в главе 1, Жуков заявит югославскому военному атташе, что скоро предстоит война с Германией.

И тем не менее, как отмечает в своей книге «Провокации против России» генерал Н. Ф. Червов, «ничего подобного в директиве (от 17 мая. — А. М.) не было; ни о повышении бдительности, ни о боеготовности войск к возможному отражению массированных ударов авиации и танков противника. Перечислялись лишь рутинные «недостатки в одиночной подготовке бойца».

Конечно, указанный документ не был оперативной директивой, имел другое предназначение. Но все равно диву даешься: война на дороге, стучится в дверь (какое там стучится — дубасит! — А. М.). Гигантская военная машина Гитлера изготовилась на старте к нанесению мощных ударов на Востоке, наша разведка докладывает самые тревожные донесения, а Наркомат обороны и Генштаб в официальном документе об этом молчат, словно ничего не происходит… Печально, что об этой директиве никто из генштабистов в своих мемуарах не вспоминает, будто ее не было…»[445]

Попробуйте представить себе выражения лиц командующих приграничными округами и начальников их штабов, которые тремя днями ранее получили директивы о срочной разработке планов обороны, а тут, вдогонку, такая рутинная писулька!

Заодно попытайтесь представить себе то по-военному краткое, но все разделяющее выражение, которым они встретили эту директиву от 17мая! Могу подсказать, что первое слово этого выражения начинается с известной буквы русского алфавита…

Зато все поголовно готовились в «аллюр три креста», немедленный встречно-лобовой контрблицкриг, в связи с чем категорически неслучайно, как отмечает ряд исследователей, что у всех частей Первого стратегического эшелона «сущность тактического маневра сводилась к тому, что надо быстро собраться и выйти к границе»![446]

И все поголовно схватились за голову только после того, как получили ту самую предупреждающую о нападении в ближайшие дни и обязывающую привести войска в боевую готовность директивную телеграмму Генштаба от 18 июня 1941 г., санкционированную лично Сталиным.

Только в эти последние четыре дня до всех поголовно, в т. ч. и до Жукова с Тимошенко, наконец-то дошло, что вот-вот грянет трагедия и ни о каком, тем более немедленном встречно-лобовом коатрблицкриге, особенно в формате превентивного удара, мечтать не приходится — запредельная осторожность Сталина, справедливо опасавшегося ситуации, когда на СССР могут навесить ярлык «агрессора», не давала никаких шансов для таких мечтаний! И все поголовно, в т. ч. в Жуков с Тимошенко, ринулись строчить документы в прямом расчете на будущее — чтобы было чем оправдываться, когда крепкие, но молчаливые мужики из военной контрразведки придут брать их «под микитки»!