План от 15 мая 1941 г. действительно был только «действовавшим» (именно в кавычках!) потому как он являл собой 100%-ную копию концепции Тухачевского с фланговыми группировками (это очень легко заметить на всех схемах, которые публикуют в отношении этого плана) и, естественно, не мог претворяться иначе, нежели как негласно. Эхо этого плана дуэт Тимошенко — Жуков умудрился протащить даже в Директиву № 3, исполнение которой закончилось для войск Первого стратегического эшелона катастрофой. Как они это осуществили — речь впереди. А вот что касается обещанного еще одного факта подмены, то, пожалуйста, извольте.

Один из авторитетнейших «зубров» отечественной военно-исторической публицистики и, пожалуй, самый лучший в России мастер исторических расследований — Лев Александрович Безыменский — вопреки своему исключительному мастерству, перевернув все вверх ногами ради попытки необъяснимого восхваления Жукова, добился исключительно противоположного результата. В своей книге «Гитлер и Сталин. Перед схваткой» он пишет: «…надо вспомнить, что в 1940 г. Генштаб разрабатывал (и утвердил!) — (не ГШ утвердил, а Сталин утвердил'— А. М.) основные документы советского стратегического планирования. В них была фактически заложена идея Жукова — удар на Юго-Запад. Таким образом, идея Жукова — устремиться на Юго-Запад — совсем не была импровизацией (это уж точно! — А. М). Лишь менялась очередность: наносить удар, чтобы «отрезать Германию от южных союзников», предлагалось не в качестве ответа, а упреждающим образом»[437].

Не обессудьте, уважаемый Лев Александрович, но для Вашего гигантского жизненного и профессионального опыта одного из лучших в мире мастеров исторических расследований «легкость мысли и слога» получилась поразительно неадекватной фактам.

Как можно было даже ретроспективно пытаться ставить на одну доску блестящий талант умнейшего аса Генштаба, мудрого Б. М. Шапошникова и «органическую ненависть к штабной работе» Жукова, тем более что Георгий Константинович и сам никогда не скрывал, что, мягко говоря, штабная работа не для него?!

Уж коли так, то не идея Жукова была заложена Шапошниковым в «Соображениях…» от 18 сентября 1940 г., а Жуков, мягко говоря, «уволок» идею Шапошникова! Хотя бы потому, что Жуков пришел в Генштаб только 15 января 1941 г., когда этот документ действовал уже три месяца!

Причем «уволок»-то, изрядно извратив ее, — у Шапошникова контрнаступление было предусмотрено после сдерживания, отражения и сосредоточения собственных войск, а у Жукова чисто превентивный удар. И это Вы называете «лишь менялась очередность»?!

Это во-первых. А во-вторых, что и есть главное. Абсолютно того не желая, Вы сами открыто признали факт подмены, и, к слову сказать, подмены сознательной, коли заявили, что сие не было импровизацией кстати, и она тоже явление сознательное, хотя и внезапное). Потому что, по Вашим же словам, менялась лишь очередность — не ответный, а превентивный удар!

Ничего себе «лишь менялась очередность» — ведь это же не санкционированная Правительством СССР подмена сути основополагающего документа: плана отражения агрессии! Это прямое военное и даже государственное преступление! Неужели это не было очевидно Вам?!

И, кстати говоря, неужели Вам не было известно, что, несмотря на то, что план от 15 мая 1941 г. никогда не докладывался Сталину, тем не менее поголовно все приграничные округа непрерывно готовились к отражению агрессии стратегическими наступательными операциями, в т. ч. и в КОВО, и в ОдВО, т. е. в тех самых округах, у которых, как Вы утверждали в своей книге, всего лишь поменялась очередность задач — не сдачи давать, а самим первыми двинуть по лбу гитлерюгам?!

При всей святости самой этой идеи — как следует и первыми же дать гитлерюгам по лбу, — тем не менее это прямая подмена официально утвержденного замысла: ведь там предусматривалось сначала сдержать и отразить первый удар, и только затем контрнаступление.

А Ваше «лишь менялась очередность» и есть 100%-ная копия тех самых наступательных планов РККА, что «разрабатывал» Тухачевский в порядке реализации плана поражения СССР и которые именно из-за этого и «критиковал Я. М Жигур, не зная, что уже с 1935 г. Сталину было известно о плане поражения абсолютно такого же формата.

Между тем, на первоочередности Южного и Юго-Западного направлений, т. е. прежде всего на Украину, первым стал настаивать именно Тухачевский, о чем он написал в своем «Плане поражения». Перенос акцента во всех усилиях на Украинское направление в ущерб обороне Белорусского являл собой основополагающий стержень его «Плана поражения»!

А уж если говорить совсем жестко принципиально, — ведь мучащая историческую память России трагедия 22 июня 1941 г. требует именно этого, — то, по сути дела, произошла реализация того самого вывода «стратегов», что задачи армий вторжения, как якобы армий прикрытия, должны быть поставлены в масштабах всего Первого стратегического эшелона! И при тех акцентах по направлениям, что указаны выше, т. е. главное — украинское, вспомогательное — Прибалтийское, а Белорусское — на положении «не пришей кобыле хвост»!

Ио если со «стратегами» все ясно, ибо они изыскивали наиболее эффективный способ поражения СССР прямо в начале войны и, к глубокому сожалению, нашли — чем круче переакцентировка усилий по направлениям, чем выше уровень задач и исполнителей безумной идеи немедленного встречно-лобового контрнаступления в формате контрблицкрига, тем выше, шире и катастрофичней масштабы поражения и разгрома войск Первого стратегического эшелона именно в начальный период войны,— то, что подвигло на это наших, уже перед войной крутозвездных полководцев?!

Ведь та катастрофа могла произойти только в одном случае — когда войскам Первого стратегического эшелона ставилась бы задача прикрытия только в духе концепции Тухачевского, т. е. методом немедленного вторжения на территорию противника якобы для срыва его мобилизации, сосредоточения и развертывания! В том числе и прежде всего сосредоточенными на флангах группировками вторжения! Между которыми — дырки от бубликов на фоне второразрядного статуса Белорусского направления! А это, что ни говори, прямое, сознательное игнорирование уже тогда резавших глаза фактов, что гитлерюги всегда нападают только внезапно и только заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми силами! Для этого даже разведсводки ГРУ не надо было читать — вполне достаточно было бы и газетных сообщений!

Вовсе не случайно, что отмечая в этой связи сам факт невыгодного положения советских войск — а оно могло быть невыгодным (т. е. состоять из дырок от бубликов) только при акценте на фланговые группировки в духе концепции Тухачевского, в результате чего, как отмечают многие, «способность армий прикрытия обеспечить войска от возможного внезапного удара противника в оперативно-стратегическом масштабе являлась сомнительной…»[438], ибо построение войск Первого стратегического эшелона при внезапном нападения противника создает условия разгрома их по частям (ну точь-в-точь как и выводы 30-х гг. — А. М.), как это и произошло в последующем»[439] — главный военный историк современной России генерал М. А. Гареев прямо указал, что «невыгодное положение советских войск усугублялась тем, что войска пограничных военных округов имели задачи не на оборонительные операции, а лишь на прикрытие развертывания войск»![440]

Причем на прикрытие методом немедленного встречно-лобового контрнаступления в формате контрблицкрига, т. е. в формате концепции Тухачевского!

Потому что если бы войска прикрытия, как оно однозначно и в обязательном порядке вытекает из их официального названия, действительно готовились бы к отражению агрессии, то, как отмечает все тот же уважаемый генерал М. А. Гареев, сие должно было бы означать, «что приграничные военные округа должны иметь тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, т. е. планы оборонительных операций, так как отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу. Для этого требуется ведение целого ряда длительных ожесточенных оборонительных сражений и операций. Если бы такие планы были, то в соответствии с ними совсем по-другому, а именно с учетом оборонительных задач, располагались бы группировки сил и средств этих округов, по-иному строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование материальных запасов и других мобилизационных ресурсов. Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы были не только разработаны планы операций, но и в полном объеме подготовлены эти операции, в том числе в материально-техническом оснащении, чтобы они были освоены командирами и штабами. Совершенно очевидно, что в случае внезапного нападения противника не остается времени на допподготовку таких операций. Но этого не было сделаю в приграничных военных округах»[441].