Концепция Тухачевского называлась «концепция пограничных сражений» — именно под этим названием она фигурирует в его трудах.

Что сделал Жуков? А попросту взял и изменил название, и, посыпая голову со страниц своих мемуаров якобы пеплом покаяния, использовал термин «приграничные сражения»!

Вроде бы мелочь. Казалось бы, кому какая разница — пограничные ли или же приграничные сражения?!

Жуков «писал» свои мемуары (писал — потому что за него писали) в середине — во второй половины 60-х годов прошлого столетия. А в СССР, еще в 1964 г., т. е. на излете хрущевской «оттепели», были изданы труды Тухачевского, которые, естественно, разошлись в первую очередь среди военных. Не менее естественно, что были они и у Жукова, и у тех, кто за него писал мемуары.

Вот именно тогда-то, судя по всему, ему и подсказали, что лучше сменить термины — вроде бы и мелочь незаметная, даже для военных (в середине 60-х гг. действительно оперировали термином «приграничные сражения»), а все ж — подальше от «трудов» Тухачевского… А то, не ровен час, и ассоциации могут возникнуть!

А они и не могли не возникнуть, едва только стали пошире приоткрывать архивы — все, что есть в открытых для историков архивах и источниках, широко использовано на страницах этой книги. На то, что он сознательно шел на такие шаги, указывает и следующее: заговорив с середины 60-х гг. прошлого века о своем т. н. «гениальном плане» от 15 мая 1941 г., Жуков ни разу не вышел в этих байках за пределы жанра приватно распространяемых слухов на эту тему. И тактически, и стратегически ход был точно выверен — подсказчики были явно профессионалы в пиаре. Тактически ход был верный потому, что «аромат» и «шарм» приватных бесед с четырежды Героем Советского Союза, маршалом, который принимая Парад Победы, действовал безотказно, как самый настоящий наркотический дурман, напрочь отшибавший даже тень намека на осмысленное восприятие такой байки. Ни в одном случае рассказов об этой байке Жукова нет даже и иллюзорной тени намека хотя бы на профанацию осмысления того, что он говорил. Зато вовсю педалируется то, как Сталин якобы чуть башку не снес Жукову и Тимошенко за «гениальный» план! За что?! За никогда не докладывавшийся ему документ?!

Стратегически же ход был верным, потому как Жуков понимал, что, во-первых, после смещения Хрущева слишком много и открыто нападать на Сталина, тем более нагло лгать уже нельзя. Во-вторых, именно поэтому-то центр тяжести в байке был смещен на тезис о превентивном ударе — о направлениях этого удара он помалкивал, ибо это опять-таки прямая дорога к ассоциациям с «Планом поражения» Тухачевского. Ведь т. н. «южная логика» из т. н. «гениального плана» от 15 мая 1941 г. (а также от 11 марта) бьет фонтаном «стратегического мышления» «Плана поражения» Тухачевского! Жуков и те, кто за него писал мемуары, явно знали это!

При таких обстоятельствах только и оставалось, что приватно распространять слухи о якобы глупом Сталине, который чуть не посшибал «светлые головы» Жукова и Тимошенко за гениальный план. И никто из слушавших эту байку непосредственно из уст самою Жукова так и не призадумался над тем, а на кой же лях он ее распространял? Даже тогда, когда сам Жуков случайно, но открыто признал фактически преступность этого плана, заявив, что ежели, паче чаяния, санкция на его реализацию была бы получена, РККА была бы немедленно уничтожена.

Вот ведь в чем корень вопроса-то, ответ на который будет дан чуть ниже.

Что касается, например, подмены и основополагающего принципа обороны, и даже самой сути замысла официально действовавшего плана отражения агрессии, т. е. «Соображений…» от 18 сентября 1940 г., то, пожалуй, лучше и убедительнее, чем это сделал генерал М. А. Гареев, автору не проиллюстрировать. В одной из своих статей о войне главный военный историк современной России опубликовал таблицу «Задачи приграничным округам (фронтам) к 22.06.1941 г.», равной которой по убедительности показа процесса подмены едва ли можно сыскать в современной литературе (и да простит великодушно генерал Гареев автора книги за отдельные уточняющие включения в его таблицу и примечания к ней — все они отделены от текста Гареева жирным курсивом)[602].

Видите, как исчез принцип «активной обороны» и «активных действий по сковыванию сил противника», но появился принцип «жесткой обороны» в обличье «упорной обороны укреплений на госгранице»?! На самом же деле он появился уже 10апреля 1941 г. — об этом говорилось еще в главе III первого раздела.

Видите, как исчезла задача прочного прикрытия Минского (а следовательно, и в целом Белорусского) направления, поставленная Шапошниковым сразу двум округам?!

…Забегая вперед, следует отметить, что десятилетия спустя после трагедии 22 июня 1941 г. несусветно чудовищной ложью в адрес славного ГРУ Жуков обвинит военную разведку за то, что он, видите ли, по ее вине проморгал самый мощный удар гитлерюг, который наносила ГА «Центр», — т. е. на Белорусском направлении!

ГРУ, видите ли, что-то там недосмотрело в Польше! Гитлерюги знали, что Жуков знает о ГА «Центр» и направлении ее главного удара, а Жуков — нет?!

А ведь именно катастрофа Западного фронта, к глубокому сожалению, и предопределила появление нацистских супостатов едва ли не у стен Кремля…

Видите, как изменился характер задач? И, обратите на это особое внимание, название-то таблицы Гареева «Задачи приграничным округам (фронтам) к 22.06.1941 г.» — т. е. название перечеркивает его же примечание, что-де директивы по плану от 15 мая 1941 г. не доводились!

Самим названием таблицы генерал Гареев фактически признает, что такие задачи действительно стояли! Вывод тем более верный, если учесть все выше уже цитировавшиеся его (а также его коллег) «критические стрелы» в адрес военного планирования того времени, особенно по части отсутствия задач по стратегической оборонительной операции, особенно на Западном направлении!

И, наконец, видите, как при совершенно очевидной, но ничем не оправданной ставке на выстраивавшийся «узкой лентой» статический фронт изменились акценты по направлениям?!

Чтобы легче было уяснить это обстоятельство, привожу схемы контрнаступления по плану от 18 сентября 1940 г. (в северном варианте; одновременно, еще раз подчеркиваю, что оно планировалось после отражения и сдерживания первого удара, но, главное, по сосредоточении основных сил наших войск) и немедленного встречно-лобового контрнаступления с ярко выраженным «южным акцентом» в вариантах от 11 марта и 15 мая 1941 г.

Видите разницу в направлениях сосредоточения сил?! Парадоксально, но факт, что знавший обо всем этом Маршал Советского Союза А. М. Василевский (напоминаю, что перед войной он был заместителем начальника Оперативного управления Генштаба, т. е. входил в руководство главного «мозгового треста» ГШ) через два десятилетия после Великой Победы в так и не опубликованном при его жизни интервью от 2 августа 1965 г. (о нем говорилось еще в главе I раздела 1) написал следующее: «… Не в запоздалой разработке планов прикрытия надо обвинять Генеральный штаб, а в той серьезнейшей ошибке, которая была допущена в оперативном плане и своевременно не была исправлена при решении вопроса о порядке действительно надежного прикрытия наших границ от внезапного и мощного удара врага в условиях той военной обстановки, которая сложилась для нас в первой половине 1941 г.»[603]