– Знаю, знаю, – устало возразила Элли. – Но все равно везите меня туда. Я слишком устала и не могу идти никуда – только домой.

Домой? В «Красное и черное»? Неужели она и в самом деле считает игорный дом своим домом? Господи, подумала Элли, снимая шляпу с разболевшейся головы, – поскорее бы найти новую работу!

Харриет встретила ее пылкими и липкими объятиями.

– Но это не значит, что я остаюсь, – напомнила ей Элли. – Сегодня я просмотрю все газеты и завтра пойду по всем подходящим объявлениям.

Харриет была слишком взволнована возвращением Элли, чтобы тревожиться о завтрашнем дне, и ей не терпелось рассказать о том, как замечательно она провела сегодняшний день.

– Мы пошли в зверинец, а жираф был вовсе не такой большой, как дом, поэтому я теперь должна дяде Джеку шиллинг. Но бабуин бросил мое клубничное мороженое в дядю Джека. Так что, наверное, я должна ему больше – за новую рубашку и шейный платок. А лев был грустный, поэтому я отдала ему мороженое дяди Джека, пока он вытирал свои волосы. А потом служитель заставил нас уйти, поэтому мы пошли в ювелирную лавку, не для того чтобы покупать, а чтобы меняться. Дядя Джек отдал хозяину свои пистолеты, а тот отдал ему жемчужное ожерелье. И теперь я знаю, на что похожа райская птичка!

– Все это очень мило, дорогая. Не забудь внести ее в свой список… райская птичка, говоришь?

– Это такие леди вроде мисс Пуатье, так сказал хозяин лавки. С яркими перьями и большими…

– Достаточно, постреленок. Дай мисс Силвер спокойно выпить чаю.

Приветствие капитана Эндикотта было более пылким – от облегчения, но не таким липким, потому что он уже принял ванну. Волосы у него еще не высохли, но шейный платок был завязан изящным узлом. В своем темно-синем фраке и белом атласном жилете он показался Элли невероятно соблазнительным, даже более соблазнительным, чем чашка горячего чая и тарелка с бисквитами, если не считать того, что вид у него был довольно хмурый.

Джек был просто без задних ног, учитывая, что он провел без сна ночь, встречая своих гостей-игроков. Но он был по-настоящему счастлив, что можно оставить Харриет на попечение мисс Силвер.

– Наконец-то вы вернулись! Не повезло с новым местом? Ах, как плохо. Вот вам Харриет. Вы знали, что она умеет задерживать дыхание на целую вечность? А теперь простите, мне нужно заняться своими делами. Я и так очень дол го не был в своем заведении и выполнял вашу работу.

Элл и поставила чашку на стол.

– Это не моя работа, капитан. Мы договорились, что я пробуду здесь до тех пор, пока не найду более подходящего места. Я пытаюсь сама найти такое место, поскольку вам явно не хочется этим заниматься.

Не хочется? Да он целый день возился с Харриет.

– Вы присмотрите за девочкой сегодня вечером? – спросил Джек, и в голосе его прозвучало отчаяние.

– При условии, что вы не выгоните меня. Понимаете… Я хотела вас просить… Могу я оставаться здесь до тех пор, пока не найду новую работу?

– Разумеется. То есть я очень рад. Вы вольны оставаться здесь столько времени, сколько вам понадобится. Сэкономите деньги и все такое. Еще день-другой в моем казино не повредит вашей репутации. Ужин вам подадут здесь, а также все, что вам потребуется. Прошу вас, останьтесь, – добавил Джек. – Ведь больше за этим постреленком некому присматривать.

– А как же миссис Крандалл? Разве она не собиралась вам помогать?

– Мистер Берквист предложил ей заняться сдачей меблированных комнат со столом, и они всю вторую половину дня рассматривали подходящие помещения. Я думаю, если она найдет подходящее помещение, возможно, вы с Харриет…

– Нет! Вы сказали, что я могу жить здесь с вами, папа Джек! Помните? Тогда я не скажу этому симпатичному дяденьке из газеты, что мисс Силвер тоже живет здесь.

– Папа Джек? Газета?

– Пустяки, – ответил Джек. – Сейчас миссис Крандалл лежит с салфеткой на лбу после того, как Харриет бросила в нее… то есть после того, как она отвела это милое дитя в парк. А теперь мне действительно пора идти. Да, кажется, я слышу, что первые клиенты уже подъехали. Желаю хорошо провести вечер, мисс Силвер. О будущем мы поговорим утром. Или ближе к вечеру.

Джек спешил уйти. Ему нужно было проверить, все ли в порядке в клубе. За Харриет и мисс Силвер он был спокоен. Они удобно расположились в своей гостиной в окружении книг, сладостей и его собаки. Жаркий огонь и скамеечка для ног манили Джека после трудного дня, но ему нужно было наблюдать за тем, как работает казино.

Странно, и с чего это ему вздумалось мечтать об уютных вечерах у очага? Ему нравилось руководить своим заведением, нравится добиваться успеха собственными силами и нравится проводить пиршественные ночи с избранными умами. Ребенок и синий чулок до сегодня как-то не казались Джеку приятным обществом.

Однако на этот раз он увидел свой клуб в другом свете – глазами невинности. Женщины, которых он отобрал обслуживать клиентов, вдруг показались ему безвкусными. Их рыжие волосы или локоны цвета воронова крыла выглядели чересчур кричащими, пышные груди – слишком открытыми. Он не хотел, чтобы Харриет общалась с его бывшими партнершами. Черт, он вполне представлял себе ярость мисс Силвер и ее возмущенный румянец.

Мужчины были не лучше. Многие игроки были друзьями либо знакомыми Джека. Он пил и распутничал с половиной из них и выигрывал деньги у большей части остальных. Сегодня он заметил у них в глазах зловещие отблески, ощутил запах пота, исходящий от их возбужденных тел, увидел красные от вина лица, почувствовал, до чего мучительно сосредоточены они на том, как лягут карты или кости.

Ночную игру, не важно, выигрывали они или проигрывали, они ценили больше, чем возможность побыть с женами и детьми или заняться своими имениями. Почти все эти мужчины считали, что гувернантка – прекрасная жертва их похотливых преследований. Некоторые считали, что девочки тоже годятся для этого.

Даже обстановка, которой Джек так гордился, не понравилась ему в этот вечер. Ковры на полах уже были в пятнах от пролитого вина и в дырках от сигар. От спертого воздуха на хрустальных люстрах появился серый налет, а портреты Лизбет и Лотти почти не были видны в накуренных комнатах.