– Что?!

Джек оставил внизу клуб, оставил свои выигрыши и все мысли о клиентах и побежал наверх в комнаты мисс Силвер, перепрыгивая через ступеньку, а то и через две. Не важно, что джентльмену не полагается входить в спальню леди, тем более не важно, что леди уже могла лечь спать. Свои замашки джентльмена Джек тоже оставил внизу, вместе с кожей, содранной с костяшек. Он постучал в дверь кулаком, готовый сломать ее, если ему не откроют сейчас же.

Ему открыли. Перед дверью стояла Элли и протирала глаза. Она уснула на шезлонге в гостиной, закутавшись в запасное одеяло. Харриет спала на кровати с Пэтси, Джокером и котенком, и Элли просто не осталось там места. Разбуженная стуком в дверь, Элли испугалась, что опять начался пожар. Она не стала искать халат, чтобы накинуть его поверх ночной рубашки, но схватила кувшин с водой. Увидев Джека, она прищурилась, поставила кувшин на пол и проверила, завязан ли ворот ее рубашки.

– Который сейчас час?

– Самый подходящий для разговора, мисс Прямота-и-Узость, мисс Моя-Репутация-это-Мое-Богатство. А до моей репутации вам нет дела? Я пытаюсь содержать элегантное, стильное заведение, обслуживать богатых джентльменов с безупречными вкусами, которые ценят приватную обстановку и мою осмотрительность. Я с трудом уладил вчерашний скандал, а завтра клуб будет вовлечен в новый.

– Я не…

– Не? Что вы «не»? – бушевал Джек. – Вы не связали мой благородный игорный дом с известным сутенером? Вы не наняли в няньки к моей подопечной дешевую проститутку?

Элли подняла подбородок.

– Нет, я наняла молодую девушку, которую обманули, которую практически похитили и чуть не заставили совершать непристойные действия против ее воли. Я наняла человека, у которого хватило храбрости убежать от своих похитителей и который хочет усердно трудиться на честной работе. Я наняла женщину, которая хочет научиться читать и считать, чтобы стать лучше. Что в этом плохого?

– А то, что Феддер безобразничает у дверей моего дома. И то, что завтра об этом напишут все скандальные газеты. И еще то, что я нажил нового врага! Черт побери, меня считали славным малым, человеком, у которого не осталось ни единого врага на свете с того времени, как мы разбили французов. Теперь меня занесли в черные списки маркиз, газетчик-двурушник и отвергнутая любовница. Я стал мишенью для поджигателя, а вы, моя дорогая мисс Силвер, только что создали мне нового врага. Сутенер! Только этого мне не хватало! Не могли бы вы найти для ваших оскорблений другого порядочного человека из высшего общества? И потом, мой брат рассердится на меня, узнав, какого сорта особу вы наняли в служанки.

– Он бил ее, – только и сказала Элли.

Джек вздохнул, его ярость утихла.

– Я знаю. Кэллоуэй рассказал мне, как вы вскарабкались на стену, чтобы помочь ей.

– А что мне оставалось делать?

– Вам следовало велеть Кэллоуэю нанять извозчика и отвезти ее куда-нибудь – куда угодно, но не оставлять здесь.

– Вы именно так и поступили бы?

Оба знали, что Джек так не поступил бы. Джек провел рукой по волосам, пытаясь найти ответ, объясняющий, почему он накричал на нее.

–. Ваши руки! – Элли повлекла его в комнату ближе к лампе. Там она подтолкнула его к стулу, а сама сбегала за мазью, которую прислал Кэллоуэй, чтобы смазать синяки Пэтси. Она стала на колени у ног Джека и как можно осторожней принялась втирать мазь в разбитые костяшки.

А Джек как можно легче коснулся ее длинной косы, чтобы почувствовать шелковистость волос. Удержаться от этого он не смог.

– Почему вы не послали за мной? – спросил он.

Элли не сводила глаз с его разбитых костяшек, с удовольствием держа его руку в своей руке и ощущая прикосновение другой его руки к своим волосам. Как можно одновременно быть таким ласковым и проявить наличие такой грубой силы?

– Вы мне не доверяете?

– Мне не хотелось обременять вас новыми проблемами, и так на ваших плечах лежит слишком много забот.

– Мои плечи достаточно широкие.

Да, они достаточно широкие, чтобы на них можно было положить голову…

– Но вы уже столько для нас сделали.

Джек поднял кончиком пальца ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Сейчас, почти в полной темноте, они напоминали ему полночное море.

– Вы заслуживаете большего, храбрая девочка.

– Большего, чем быть разбуженной и чтобы на меня накричали?

– Гораздо большего.

Джек наклонился и сделал то, что, по его мнению, заслужила Элли – или он заслужил за все свои сражения. Поцелуй был долгим, горячим, влажным и длился, казалось, вечность.

«Дьявол! – подумал он. – Не нужно было начинать». Но он снова был охвачен возбуждением, снова мисс Эллисон Силвер, старая дева, вызвала в нем совершенно предосудительные, неконтролируемые желания. Что такого было в этой женщине, что вызывало у него это неутихающее желание? – задыхаясь, спрашивал у себя Джек. Она вовсе не красавица, хотя могла бы казаться хорошенькой, если ее приодеть и причесать. Она не была опытна, как те женщины, которых он обычно предпочитал, не обладала пышными формами. Она не была мягкотелой иди аппетитной ни душевно, ни физически. Нет, мисс Силвер была колючей, гордой особой, которая ничуть не боялась противоречить ему или высказываться откровенно.

В данный момент говорило ее тело – Элли наклонилась к нему и дышала с трудом, как и он сам. Вот она вздохнула, и от этого вздоха любопытство Джека умчалось в Каир, а разум – в Россию. Какое имеет значение, почему его влечет к этой непривлекательной женщине, если ему так нравятся ее поцелуи?

Он сидел на стуле, она стояла на коленях перед ним, поза была неудобная, поэтому Джек тоже соскользнул на пол и оказался перед Элли. Их губы слились в поцелуе. Джек раздвинул губы Элли языком. Она ахнула, – удивленно? восхищенно? удовлетворенно? – и приняла это ласковое вторжение, поняв наконец, что означают все эти поцелуи. Она обучалась быстро, и ее язык принялся осторожно исследовать его рот.

Теперь Джек мог обнять ее и привлечь ближе к себе. На этот раз ахнул он, потому что почувствовал, как ее не стянутая корсетом грудь прижимается к его груди.