Тут в комнату Клодии внезапно вторгся долговязый молодой человек с рыжей шевелюрой и заговорил с Пуаро, не обращая ни малейшего внимания на миссис Оливер.

— Что она сделала? Убила? Кого? Своего друга?

— Да.

— Призналась?

— Более или менее.

— Это не ответ. Она прямо так и сказала?

— Я этого не слышал. Поговорить с ней лично мне пока не удалось.

В комнату заглянул полицейский.

— Доктор Стиллингфлит? — спросил он. — С вами хотел бы потолковать наш судебный медик.

Доктор Стиллингфлит кивнул и вышел из комнаты.

— Так это и есть доктор Стиллингфлит? — сказала миссис Оливер и задумалась. — Внушает доверие, — заключила она. — Хотя его манеры…

Старший инспектор Нил придвинул к себе листок бумаги, сделал на нем какие-то пометки и обвел взглядом остальных. В комнате было пять человек.

— Мисс Джейкоб? — сказал он официальным тоном и посмотрел на полицейского у двери. — Я знаю, что сержант Конолли записал ее показания, но мне хотелось бы самому задать ей несколько вопросов.

Минуты через две полицейский привел мисс Джейкоб. Нил поднялся, чтобы ее поприветствовать.

— Я старший инспектор Нил, — представился он, пожимая ей руку. — Прошу прощения, что снова вас беспокоим. По мне хотелось бы получить более точное представление о том, что именно вы видели и слышали. Так сказать, неофициальная просьба. Боюсь, вам будет тяжело…

— Тяжело? Нисколько, — перебила его мисс Джейкоб, усаживаясь в придвинутое инспектором кресло. — Конечно, это не могло не вызвать шок. Но не скажу, чтобы я так уж переживала, я ж его не знала… Вижу, вы тут уже навели порядок.

Он решил, что она подразумевает исчезновение трупа. Ее критичный, все примечающий взгляд скользнул по присутствовавшим: она с явным удивлением посмотрела на Пуаро (это еще что такое?), с легким любопытством на миссис Оливер, вопрошающе на спину доктора Стйллингфлита, с соседским сочувствием на Клодию (которую она удостоила кивком), и, наконец, глаза ее с искренним сочувствием остановились на Эндрю Рестарике.

— Видимо, вы ее отец, — сказала она ему. — Соболезнования посторонних всегда излишни, и лучше обойтись без них. Мы живем в печальном мире, во всяком случае, так кажется мне. Нынешних девочек слишком уж мучают учебой, если хотите знать мое мнение. — Она обернулась к Нилу:

— Так о чем разговор?

— Мне бы хотелось, мисс Джейкоб, чтобы вы рассказали — и поподробней, — что именно вы видели. И слышали.

— Наверное, кое-что не совпадет с тем, что я говорила прежде, — неожиданно заявила мисс Джейкоб. — Знаете, как это бывает? Пытаешься рассказать все как можно точнее, и слова из тебя так и сыплются. Но не думаю, что от этого выходит точнее. По-моему, даже наоборот, ведь ненароком добавишь и то, что, ты вроде бы непременно должна была видеть. Или слышать. Но сейчас я постараюсь говорить только то, что знаю точнехонько. Перво-наперво я услыхала, как кто-то кричит. Так, что я сея перепугалась. Я решила, что кому-то плохо, и уже шла к двери, когда в нее начали колотить — и тоже с криком. Я открыла и увидела, что это моя соседка — одна из девушек, которые живут в шестьдесят седьмой квартире. Имени ее я не скажу, но в лицо ее знаю.

— Фрэнсис Кэри, — вставила Клодия.

— Она бормотала, что кто-то убит, какой-то ее знакомый, какой-то Дэвид. Фамилию я не разобрала. А сама рыдает и вся дрожит. Ну, усадила я ее на диван, дала рюмку коньяка и пошла своими глазами посмотреть, что там у них стряслось.

Все почувствовали, что мисс Джейкоб попадала и не в такие переплеты, а потому знает, что в таких случаях положено делать.

— Вы знаете, что я там увидела. Нужно ли повторять?

— Ну, хотя бы вкратце.

— Молодой человек из нынешних — разодет в бархат да шелк и лохмы длинные — лежал на полу. Я сразу поняла, что он мертв. Рубашка у него на груди просто заскорузла от крови.

При этих ее словах Стиллингфлит обернулся и внимательно на нее посмотрел.

— А потом чувствую, в комнате кто-то есть еще. Смотрю — у стены стоит девушка и держит кухонный нож. И такая вся спокойная. Я, если честно, удивилась. Ни страха, ни слез.

— Она что-нибудь сказала? — спросил Стиллингфлит.

— Да. Что ходила в ванную смыть кровь с рук. А потом сказала: «Но по-настоящему она ведь не отмывается, верно?»

— Короче говоря, «Прочь, проклятое пятно!»[81]?

— Не могу сказать, что она хоть сколько-нибудь походила на леди Макбет[82]. Она была.., как бы это выразиться поточнее?.. абсолютно хладнокровной. Положила нож на стол, а сама села.

— Больше ничего не говорила? — спросил инспектор, поглядывая на листок с пометками.

— Что-то о ненависти. Что ненавидеть кого-нибудь опасно.

— Еще она сказала «бедный Дэвид», верно? Во всяком случае, так вы сообщили сержанту Конолли. И что она хотела от него избавиться.

— Совсем из головы вон. Да. Она сказала что-то о том, что он заставил ее прийти сюда. И еще что-то про Луизу.

— Что именно про Луизу? — вдруг вмешался Пуаро, наклонившись вперед.

Мисс Джейкоб поглядела на него с сомнением.

— Да ничего в сущности. Просто упомянула это имя. «Как с Луизой», и сразу замолчала. Это после того, как она сказала, что ненавидеть людей опасно.

— А дальше что?

— Дальше? Велела мне позвонить в полицию. И опять же — тихо-тихо так. Ну я и позвонила. А пока не приехали полицейские, мы.., просто сидели и молчали. Она все, видно, о чем-то своем думала, а я.., откровенно говоря, я просто не знала, что тут можно сказать.

— Но вы же заметили, что она., не в себе? — спросил Эндрю Рестарик. — Вы же видели, что бедная девочка не знала, что сделала и почему?

В его голосе звучала мольба и горькая надежда.

— Если полное хладнокровие и спокойствие — после того как убил человека — доказательство что она того, — мисс Джейкоб выразительно покрутила пальцем у виска, — то я совершенно с вами согласна, — закончила она голосом, выражавшим абсолютное несогласие.

— Мисс Джейкоб, — спросил Стиллингфлит, — она хотя бы раз сказала, что убила его?

— О да! Как же это я упустила… Это ведь было первое, что она сказала. Будто отвечала на вопрос, хотя я ее ни о чем не спрашивала. Она сказала: «Да, я его убила», а уж потом добавила, что ходила мыть руки.

Рестарик застонал и спрятал лицо в ладонях. Клодия прикоснулась рукой к его плечу.

— Мисс Джейкоб, — сказал Пуаро, — по вашим словам, девушка положила нож, который держала, на этот стол. Вы стояли близко? Вы отчетливо видели его? Как вам показалось, нож тоже мыли?

Мисс Джейкоб вопрошающе взглянула на старшего инспектора Нила. Нетрудно было догадаться, что, по ее мнению, задавая свои неуместные вопросы, Пуаро вносил явно не ту ноту в эту, как она считала, официальную процедуру.

— Будьте так любезны, ответьте на этот вопрос, — сказал Нил.

— Нет… По-моему, нож не был ни вымыт, ни вытерт. Он был весь какой-то липкий.

— А! — Пуаро со вздохом откинулся на спинку кресла.

— Мне казалось, что про нож вы должны были бы знать и без меня! — воинственно сказала мисс Джейкоб старшему инспектору, — Разве полицейские его не осмотрели? Если нет, то, по-моему, это возмутительная небрежность.

— Разумеется, его тщательно осмотрели, — успокоил ее Нил, — но мы.., э.., мы всегда ценим любую возможность получить независимое подтверждение.

Она взглянула на него с иронией.

— Иными словами, я полагаю, вы всегда цените возможность получить подтверждение надежности своих свидетелей. Чтобы уяснить, что они действительно видели, а что им померещилось.

Он ответил с легкой улыбкой:

— Сомневаться в надежности ваших показаний, мисс Джейкоб, у нас оснований, право же, нет. На дознании они будут просто на вес золота.

— Мне совсем не хочется там присутствовать. Но, полагаю, уклониться от этого нельзя.