— Скажи ей, что все получат по заслугам, — кивнул Николя, когда Майли передала ему весь рассказ Хейды. — И отпусти ее с миром.

Майли с трудом произнесла форму упокоения. Хейда исчезла, а выкачивавшая из Майли все силы золотая нить порвалась и растворилась в воздухе. Голова кружилась, а внутри ощущалась болезненно сосущая пустота. Майли не выдержала и закрыла глаза от изнеможения. Николя поднял ее на руки и понес домой. Финист никогда не носил ее на руках. Пару раз помогал залезть и слезть с лошади, да и только потому что ей было совсем худо. Но до чего же приятно уткнуться носом в могучую грудь и ощущать терпкий мужской запах, согреваясь и успокаиваясь. Все-таки Николя бесподобен. Но кто-то должен ему сказать, что нельзя вот так бессовестно влюблять в себя всех девушек в округе. Они же передерутся!

— Мастер Николя, вы знаете, что вы бесподобны, — слабым бархатистым голосом мурлыкнула она, не открывая глаз. — Но нельзя же вот так бессовестно влюблять в себя всех девушек в округе. Они же передерутся!

Майли почувствовала, как затряслась от смеха его грудь.

— Это тебе только сейчас так кажется. После опустошения всегда чувствуешь себя немного пьяным. Но завтра придет похмелье, и я резко превращусь в омерзительным негодяя и бессердечного мучителя.

— Не думаю, что хоть одна женщина смогла бы найти вас омерзительным или уж тем более негодяем, — продолжала шутить Майли.

— Ты бы удивилась, узнав, что в моей жизни таких женщин было достаточно? — в тон ей отвечал Николя, хотя чувствовалось, что развивать эту тему ему совершенно не хочется.

Все-таки доля правды в словах Охотника была. Из-за опустошения у нее развязался язык. И она радостно начала молоть чушь. Назавтра точно будет стыдно. Дальше Майли решила молчать, чтобы не напороть еще больших глупостей. Когда они добрались до дома, она благополучно задремала. И проснулась лишь, когда услышала недовольный возглас Финиста:

— Что, довел очередную ученицу до изнеможения? Такими темпами у тебя никто долго не протянет.

Николя бережно уложил Майли на кровать, плотно укутал одеялом и лишь тогда удостоил оборотня ответом:

— Я не учу тебя, что делать с твоими учениками, а ты будь добр — не учи меня. Думаешь, я не вижу, что ты бросил Герду совсем одну? Что уже наигрался? Быстро же она тебе надоела.

Финист по обыкновению заскрежетал зубами и открыл рот, чтобы возмутиться, но Николя его опередил:

— Прибереги свои идиотские оправдания для кого-нибудь другого.

И стремительно вышел за дверь. Финист остался в спальне, верно, рассудив, что бежать следом, изрыгая проклятья, нет смысла. Майли была благодарно ему хотя бы за это.

Майли проснулась от непрошенных ласк Финиста. Голова все еще немного гудела, но хотя бы пустота в груди начала потихоньку заполняться. Ничего не хотелось: ни говорить, ни отвечать на настойчивые попытки лежащего рядом мужчины вовлечь ее в любовные игры, ни даже просто шевелиться. Хотелось просто плыть под безмятежным водам реки мертвых и наслаждаться неподвижным спокойствием. Но Финист как будто этого не понимал и все настойчивей пыталась распалить в ней страсть, чем только вызывал раздражение.

— Я не в настроении, извини, — не выдержав, буркнула Майли и отвернулась к стенке.

— Охотник тебя утомил? — игриво спросил Финист и принялся покусывать верхний кончик ее уха. — Ничего, скоро его власть над нами закончится и он уже не сможет распоряжаться нашими способностями, как ему заблагорассудится.

Майли удивленно обернулась на него.

— Экзамены, — ответил на невысказанный вопрос Финист. — После них он обязан будет отпустить нас.

Майли задумчиво покусала губу. Об экзаменах она как-то не думала. Да и гостеприимный дом покидать совсем не хотелось. За это время Майли успела к нему привыкнуть и полюбить, ведь здесь было почти также уютно и безопасно, как в ее родном Эгольском монастыре. К тому же, за последние дни, когда она вместе с Охотником участвовала в поиске убийцы лесоруба, то впервые почувствовала, что занимается чем-то по-настоящему важным и нужным. И не только для нее самой, а для всех. А ее дар впервые начал приносить ощутимую пользу. Но что будет, когда закончится обучение и ей придется самой распоряжаться собственной жизнью? Не бросят ли ее на произвол судьбы, несмотря на всех их уверения, и Николя, и даже Финист.

— Когда ты сделаешь мне предложение? — Майли всем телом развернулась к оборотню и пристально уставилась ему в глаза.

Финист оторопел от неожиданности и несколько мгновений просто глотал ртом воздух.

— Я не… — промямлил он, наконец, да так и не нашелся, чем закончить фразу.

— Что ты не? Вот что не?! — вспылила Майли, давая волю раздражению. — Как любиться всю ночь без передышки, так это ты всегда пожалуйста, а как до дела доходит — так сразу же в кусты! У меня тоже есть гордость. Я хочу нормальные отношения, красивую свадьбу и настоящую семью, в которой не страшно рожать детей.

— Деть… — Финист вытаращил глаза, поперхнулся и закашлялся.

— Да, я хочу детей! Хочу, чтобы на этих руках, — она пихнула ему под нос собственные запястья, — были обручальные браслеты. И чтобы не надо было больше бояться, что ты меня бросишь, как только Герда или любая другая женщина поманит тебя рукой.

— Обалдела совсем что ли?! — наконец, обрел дар речи Финист, грубо оттолкнул в сторону ее ладони. — Какое замуж? Какие дети? Я ж тебе ничего не обещал. Мы просто развлекаемся. Разве тебе не нравится? Хорошо же было!

— Хорошо, — предельно спокойно ответила она, чем выбила Финиста из колеи еще больше. Она перелезла через него, встала и принялась собирать его разбросанную полу одежду.

— Что ты делаешь? — растерянно спросил он.

— Даю себе зарок, — скомкав одежду в охапку, она всучило ее Финисту. — Без обручального браслета порог этой комнаты ты больше не переступишь.

Майли тряхнула простыней, сгоняя его с кровати, а потом подтолкнула к двери.

— Иди, чего ждешь? Можешь пожаловаться своей ненаглядной Герде. Посмотрим, как эта маленькая ханжа согласится на развлечения без обязательств.

Она выдворила его в коридор, где он нос к носу столкнулся с Охотником. Николя ничего не сказал, удостоив застывшего в одном исподнем Финиста коротким многозначительным взглядом, и, деликатно постучавшись, приоткрыл дверь спальни. В лицо ему тут же полетела подушка и замерла в ладони от цели.

— Простите, я думала, это Финист, — поспешила извиниться Майли, прижимая руки к горевшим щекам, и тут же бросилась поднимать с пола развороченную постель.

— Он ушел. Можешь не беспокоиться, — заверил ее Николя и подал ей продолжавшую висеть в воздухе подушку.

— Может, я погорячилась? Не стоило его так выгонять, — сокрушенно призналась Майли. — Я просто хотела, чтобы он был более внимательный, чтобы понимал… как вы.

— Чтобы он что-то понял, боюсь, это надо вбить в его голову кувалдой, — усмехнулся Николя. Майли понурилась. — Но, думаю, небольшая встряска пойдет ему на пользу.

Майли вымученно улыбнулась.

— Я просто хотел проверить, все ли у тебя в порядке после вчерашнего. Но вижу, ты в гораздо лучше форме, чем можно было ожидать. Думаю, ты заслужила небольшую передышку. На сегодня ты свободна.

Он уже собирался уходить, но Майли его остановила:

— Вы в город? Возьмите меня с собой. Хочу узнать, чем все закончится.

— Я думал, бюргеры тебе не слишком нравятся, — удивился Охотник.

— Не слишком, — быстро согласилась Майли. — Но мне стало любопытно. Подождете, пока я оденусь?

Николя кивнул и спустился вниз. Через пятнадцать минут они уже седлали лошадей, чтобы отправиться к мельнице.

На стук никто не вышел, но и дверь оказалась не закрытой. Николя снова вошел без приглашения. Майли последовала за ним. Вагни сидел в углу за столом и завороженно смотрел в одну точку. Рядом стоял пустой кувшин, от которого за версту несло крепким элем. Или так пах сам мельник? Он не замечал гостей, пока Николя не подошел к нему вплотную.