— Но они вылезли, как только ты начал играть. Уведи их отсюда, — потребовал Николя.

— Почему всегда я?

— Потому что они тебя только слушают.

— И куда прикажешь их вести? Не к тебе же в комнату.

— К себе, а лучше в океан, хотя нет, у них там союзник. Лучше в огонь. Да не в камин. Совсем с ума сошел?! Мы же весь дом шерстью завоняем. На улицу пошли.

Финист тяжело вздохнул и снова начал играть, шествуя во двор за Николя, который всерьез вознамерился инсценировать сожжение колдунов на костре Защитников Паствы.

С затеей с огнем ничего не вышло. Крысы шли следом за играющим на флейте Финистом до самого костра, но стоило им почуять, что запахло жареным, как инстинкт самосохранения возобладал, и грызуны серой лавиной рванули прочь. Не управились тут ни Николя, гонявшийся за ними с мечом наперевес, ни Шквал, который тоже решил присоединиться к охоте. Ни солоно хлебавши, Охотник, оборотень и кот вернулись домой, а коварные твари снова разбрелись по городу.

Настроение после неудавшейся охоты стремительно испортилось, причем не только у участников. Практически всех домочадцев охватило уныние, словно они чувствовали, что вскоре должно произойти нечто такое, что положит конец тихой спокойной жизни. Охотник подолгу отсутствовал: рыскал по городу в поисках крысиного пастуха, слушал ежедневные проповеди единоверца-пилигрима, наблюдал, как с каждым днем сторонников у того становится все больше, а на Николя, множество раз спасавшего этот город, смотрят с неприязнью и разочарованием. Но больше, чем взгляды людей, бесило собственное бессилие. Даже если бы Николя нашел проклятого крысиного пастуха, то вряд ли бы смог что-то ему противопоставить, ведь это не демоны, а тысячелетний бессмертный бог. Разгневанный бог, воспылавший жаждой мести. Охотник не представлял, как с таким воевать.

Финист сделался очень угрюмым, ворчливым и абсолютно несносным. На любые попытки заговорить грубо огрызался, сидел в гордом обиженном на весь мир одиночестве и лишь иногда отпускал ехидные замечания в адрес Охотника, который, впрочем, не обращал на него никакого внимания, слишком погруженный в собственные проблемы. И это бесило Финиста еще больше. Да еще тайна сожженного в камине письма никак не давала ему покоя. Он нутром чуял, что Охотник что-то скрывает, нечто опасное и страшное, что способно изменить отношение к Николя всех окружающих.

Финист пришел к выводу, что все свои секреты Охотник прячет в своем кабинете, который тот неизменно запирал на ключ. Оборотень подкараулил, когда Николя срочно вызвали в город. Все остальные были заняты своими делами, и Финист беспрепятственно прокрался по коридору второго этажа, расковырял замок тонким перочинным ножом и вломился в злосчастный кабинет. К обстановке присматриваться не стал. Сразу начал рыться в столе, но ничего особенного не нашел: в основном книги, карты, заметки по поводу крысиного дела, но ничего, что могло указывать на то, что Охотник с ними не до конца откровенен.

Остался еще кованный сундук с огромным навесным замком, который Финисту бы вряд ли удалось вскрыть и еще запертый ящик стола, который взлому поддавался намного легче. Именно им и занялся оборотень, верно рассудив, что с сундуком пока тягаться не стоит. Внутри оказался альбом с рисунками, на которых изображались различные демоны. Финист нахмурился. Этот чудак еще и рисует? Откуда только свободное время находится?

Оборотень начал перелистывать страницы, без особо интереса вглядываясь в ощерившиеся пасти и зловещие взгляды ночных тварей. Но вдруг осекся, обнаружив среди рисунков невероятно живой портрет маленькой девочки с такими же огромными глазами, как у Герды. Финист начал быстрее перелистывать листы. Портрет этой девочки встречался в альбоме очень часто, словно она стала для художника наваждением. И чем дальше, тем портретов становилось больше, а на последней странице эта же девочка была изображена повзрослевшей лет на десять. И это действительно была Герда.

— Кажется, у кого-то навязчивая идея, — криво ухмыльнулся Финист. — Неужели этот болван действительно был тем самым Охотником, который так восхитил Герду в детстве? Тогда не понятно, почему он не забрал ее тогда. Не может быть, что он не заметил ее дара. Судя по рисункам, она действительно занимала все его мысли, но тогда почему он не стал ее разыскивать? Ведь знал, где она живет и все равно не делал никаких попыток привезти в компанию. Либо он совсем идиот, в чем я лично никогда не сомневался, либо здесь таится какой-то очень хитрый умысел. Понять бы, какой.

Финист отложил альбом и достал со дна ящика сложенный вдвое листок. Развернул и пробежался глазами по написанным строгим мелким почерком строчкам.

— Да это же отчет в компанию. Какая удача! — мысленно поздравил себя оборотень. — Сейчас я точно узнаю все о твоих коварных замыслах, Охотничек.

Вопреки ожиданиям Финиста, никакой крамолы там не оказалось. Наоборот, Николя на все лады расхваливал учеников, уверяя начальство, что те великолепно подготовлены к экзамену, и он не сомневается в успехе. Более того, Охотник беззастенчиво приписывал все заслуги по их обучению Финисту и даже рекомендовал его на службу в военном корпусе компании в качестве лазутчика или диверсанта. Поначалу оборотень хотел возмутиться, но подумав, понял, что ему самому эта идея очень по душе. В дружине ему часто поручали особые скрытные задания: разузнать точное расположение войск противника или тихо убрать дозорных, охранявших неприятельский лагерь. Ему это нравилось гораздо больше, чем лобовые атаки. На такую службу он согласился бы гораздо охотней, чем на обучение новобранцев. Только как Николя об этом догадался?

Финист задумчиво почесал затылок. Что-то в этом отчете сильно настораживало, только он никак не мог понять, что именно. Силой заставив себя забыть про рекомендацию Охотника, оборотень еще раз внимательно перечитал письмо. Да вот же оно! В нем говорилось только о Финисте и двух его учениках: медиуме и пирокинетике. Но не было ни слова о Герде. Словно ее и вовсе не существовало. Не может быть, чтобы Николя скрывал отражающую от компании. Или все-таки может? Но зачем? Должно быть, он хочет использовать ее в каких-то своих целях тайком. С него станется. Герда, бедняжка, надеется после экзаменов получить хорошее назначение от компании. Да он специально попросит у нее сделать что-нибудь невыполнимое, а когда не получится, заявит, что она провалилась и должна дальше оставаться под его надзором. Отсюда же и такое притягательное назначение для соперника. Наверняка, Николя рассчитывает, что Финист согласится без лишних споров и быстро уедет, вместе со сдавшими экзамен Майли и Вожыком. И тогда Герда останется с Охотником совсем одна, в полной его власти. От этой мысли Финиста аж передернуло. Надо предупредить обо всем Герду.

Оборотень быстро убрал все бумаги в ящик, поставил его на место и расставил все вещи так, как они лежали раньше. И уже собирался выйти в коридор, как заметил у подоконника потертые ножны из грубой коричневой кожи без всяких украшений. Внутри покоился тонкий меч с прямым клинком и длинной рукоятью. От оружия буквально веяло колдовством, но каким-то застарелым, не похожим на демоническую ворожбу и вместе с тем странно знакомым. Манящим. Любопытство пересилило здравый смысл. Финист поднял ножны и на палец высунул из них лезвие. Фиолетовым полыхнула выгравированная у самого эфеса руна «перт». Клинок будто сам соскочил и рассек кожу на ладони. Серый метал быстро впитал выступившую кровь. Тут же закружилась голова, и подкосились ноги. Веки смежились.

Открыв глаза, Финист обнаружил себя посреди огромного каменного зала. Белые, сияющие изнутри стены уносились ввысь и смыкались грандиозным стрельчатым потолком. Из высоких остроконечных окон лился теплый персиковый свет. Гладкий пол отполирован до блеска. Это дворец? Никогда прежде Финист такого великолепия не видел. Даже представить не мог. Как он здесь оказался?