— Ваша приятельница? — вскричал д'Артаньян, и лицо его стало бледнее белого покрывала его возлюбленной. — О какой приятельнице вы говорите?

— О той, чья карета стояла у ворот, о женщине, которая называет себя вашим другом, д'Артаньян, и которой вы все рассказали.

— Ее имя, имя? — допытывался д'Артаньян. — Боже мой, неужели вы не знаете ее имени?

— Да как же, его называли при мне… Погодите… вот странно… Ах, боже мой, у меня мутится в голове… темнеет в глазах…

— Ко мне, друзья мои, помогите! — закричал д'Артаньян. — У нее холодеют руки, ей дурно… Боже мой, она лишается чувств!

Пока Портос во весь голос звал на помощь, Арамис кинулся к столу и хотел налить стакан воды, но остановился, увидев, как жутко изменился в лице Атос: он стоял перед столом, уставив застывшие от ужаса глаза на одну из рюмок, и, казалось, терзался страшным подозрением.

— О нет, нет, это невозможно! — повторял он. — Бог не допустит такого преступления!

— Воды, воды! — кричал д'Артаньян. — Воды!

— Бедняжка! Бедняжка! — хриплым голосом шептал Атос.

Оживленная поцелуями д'Артаньяна, г-жа Бонасье открыла глаза.

— Она приходит в себя! — воскликнул юноша. — Слава богу!

— Сударыня… — заговорил Атос, — сударыня, скажите, ради бога, чья это пустая рюмка?

— Моя, сударь… — ответила молодая женщина умирающим голосом.

— А кто вам налил вино, которое было в рюмке?

— Она.

— Да кто же это «она»?

— А, вспомнила? — сказала г-жа Бонасье. — Графиня Винтер.

Четыре друга все разом вскрикнули, но крик Атоса был громче остальных.

Лицо г-жи Бонасье покрылось мертвенной бледностью, острая боль подкосила ее, и она, задыхаясь, упала на руки Портоса и Арамиса.

Д'Артаньян с неописуемой тревогой схватил Атоса за руку.

— Неужели ты допускаешь?.. — Голос его перешел в рыдание.

— Я допускаю все, — ответил Атос и до крови закусил губы, стараясь подавить невольный вздох.

— Д'Артаньян, д'Артаньян, — крикнула г-жа Бонасье, — где ты? Не оставляй меня, видишь — я умираю!

Д'Артаньян, все еще трепетно сжимавший руку Атоса, выпустил ее и кинулся к г-же Бонасье.

Ее прекрасное лицо исказилось, остекленевшие глаза ужо утратили всякое выражение, судорожная дрожь сотрясала плечо, по лбу катился пот…

— Ради бога, бегите, позовите кого-нибудь… Портос, Арамис, просите помощи!

— Бесполезно, — сказал Атос. — Бесполезно: от яда, который подмешивает она, нет противоядия.

— Да-да, помогите! — прошептала г-жа Бонасье. — Помогите!

Потом, собрав последние силы, она взяла обеими руками голову юноши, посмотрела на него так, словно изливала в этом взгляде всю душу, и с горестным возгласом прижалась губами к его губам.

— Констанция! Констанция! — крикнул д'Артаньян.

Вздох вылетел из уст г-жи Бонасье и коснулся уст д'Артаньяна — то отлетела на небо ее чистая и любящая душа.

Д'Артаньян сжимал в объятиях труп.

Юноша вскрикнул и упал подле своей возлюбленной такой же бледный и похолодевший, как она.

Портос заплакал, Атос погрозил кулаком небу, Арамис перекрестился.

В эту минуту в дверях показался незнакомый человек, почти такой же бледный, как все бывшие в комнате; осмотревшись вокруг себя, он увидел мертвую г-жу Бонасье и лежавшего без чувств д'Артаньяна.

Он явился в тот миг оцепенения, который обычно следует за большими катастрофами.

— Я не ошибся, — сказал он. — Вот господин д'Артаньян, а вы — трое его друзей: господа Атос, Портос и Арамис.

Все трое с удивлением смотрели на незнакомца, назвавшего их по именам; всем им казалось, что когда-то они уже видели его.

— Господа, — продолжал вновь пришедший, — вы, так же как и я, разыскиваете женщину, которая, — прибавил он с ужасной улыбкой, — наверное, побывала здесь, ибо я вижу труп!

Три друга по-прежнему безмолвствовали; голос этого человека тоже казался им знакомым, но они не могли припомнить, при каких обстоятельствах они его слышали.

— Господа, — снова заговорил незнакомец, — так как вы не хотите узнать человека, который, вероятно, дважды обязан вам жизнью, мне приходится назвать себя. Я лорд Винтер, деверь той женщины.

Трое друзей вскрикнули от изумления.

Атос встал и подал лорду Винтеру руку.

— Добро пожаловать, милорд, — сказал он. — Будем действовать сообща.

— Я уехал пятью часами позже нее из Портсмута, — стал рассказывать лорд Винтер, — тремя часами позже нее прибыл в Булонь, всего на двадцать минут разминулся с ней в Сент-Омере и, наконец, в Лилье потерял ее след.

Я ехал наудачу, всех расспрашивая, как вдруг вы галопом проскакали мимо меня. Я узнал д'Артаньяна. Я окликнул вас, но вы не ответили; я хотел пуститься за вами следом, но моя лошадь выбилась из сил и не могла идти вскачь, как ваши. Однако, несмотря на всю вашу поспешность, вы, кажется, явились слишком поздно!

— Вы видите, — ответил Атос, показывая лорду Винтеру на бездыханную г-жу Бонасье и на д'Артаньяна, которого Портос и Арамис пытались привести в чувство.

— Они оба умерли? — невозмутимо спросил лорд Винтер.

— К счастью, нет, — ответил Атос. — Господин д'Артаньян только в обмороке.

— А, тем лучше! — сказал лорд Винтер.

Действительно, д'Артаньян в эту минуту открыл глаза.

Он вырвался из рук Портоса и Арамиса и как безумный бросился на труп своей возлюбленной.

Атос встал, медленно и торжественно подошел к своему другу, нежно обнял его и, когда д'Артаньян разрыдался, сказал ему своим проникновенным голосом:

— Друг, будь мужчиной: женщины оплакивают мертвых, мужчины мстят за них!

— Да! — произнес д'Артаньян. — Да! Чтобы отомстить за нее, я готов последовать за тобой куда угодно!

Атос воспользовался минутным приливом сил, который надежда на мщение вызвала в его несчастном друге, и сделал знак Портосу и Арамису сходить за настоятельницей.

Оба встретили ее в коридоре, взволнованную и растерявшуюся от такого множества событий. Настоятельница позвала нескольких монахинь, и они, вопреки всем монастырским обычаям, очутились в присутствии пяти мужчин.

— Сударыня, — обратился Атос к настоятельнице, беря д'Артаньяна под руку, — мы поручаем вашим благочестивым заботам тело этой несчастной женщины. До того, как она стала ангелом на небе, она была ангелом на земле. Похороните ее как монахиню вашего монастыря. Со временем мы приедем помолиться на ее могиле.

Д'Артаньян спрятал лицо на груди Атоса и зарыдал.

— Плачь, — сказал Атос, — плачь, сердце твое полно любви, молодости и жизни! Ах, если б я еще мог плакать, как ты!

И он увел своего друга, любовно опекая его, как отец, утешая, как духовный пастырь, и проявляя величие человека, который сам много выстрадал.

Все пятеро в сопровождении своих слуг, которые вели в поводьях лошадей, направились к городу Бетюн, предместье которого виднелось вдали, и остановились перед первой же встретившейся им по дороге гостиницей.

— А почему мы не гонимся за этой женщиной? — спросил д'Артаньян.

— Отложим погоню, — ответил Атос. — Сначала нужно принять кое-какие меры.

— Она ускользнет от нас! — встревожился юноша. — Она ускользнет, Атос, и ты будешь в этом виноват!

— Я отвечаю за нее, — ответил Атос.

Д'Артаньян питал такое доверие к своему другу, что опустил голову и, не возражая больше, вошел в гостиницу.

Портос и Арамис переглянулись, не понимая, откуда у Атоса такая уверенность.

Лорд Винтер подумал, что Атос говорит это, желая смягчить скорбь д'Артаньяна.

— Теперь, господа, удалимся каждый к себе, — предложил Атос, после того как удостоверился, что в гостинице есть пять свободных комнат. Д'Артаньяну необходимо побыть одному, чтобы выплакаться и заснуть. Я все беру на себя, будьте спокойны.

— Мне думается, однако, — заметил лорд Винтер, — что если нужно принять какие-нибудь меры против графини, то это мое дело: она моя невестка.