Когда они осторожно выбрались на сушу, Расиния спросила:

— Были сложности?

Роза покачала головой, приняла у Винтер свои вещи и оделась. Непринужденность, с какой это было проделано, напоминала о Джейн. Винтер успела заметить, что без одежды их загадочная спутница выглядит куда мускулистей и что кожа ее покрыта хрупкими белыми отметинами давних шрамов. Бугристый звездчатый рубец уродливо выпирал на одной из грудей, а руки были буквально исчерчены следами заживших ран. Гифорт демонстративно отвернулся, и Винтер, совладав с минутным наваждением, последовала его примеру.

Труп часового лежал у основания пристани, прикрытый черной кожаной шинелью, словно саваном. Она приблизилась и, нагнувшись, увидела молодое, с бородкой, замурзанное лицо. Единственная ранка, крохотная, как след укола, темнела под самым ухом.

У него был пистолет. Взгляни, заряжен ли. — Роза подошла сзади и протянула Винтер оружие, держа за ствол.

Она проверила ствол и затравочную полку, подтвердила, что пистолет заряжен, и неловко сунула его за пояс. Там уже торчал другой, а на боку висела старая кавалерийская сабля. Вновь оказаться при оружии было приятней, чем Винтер хотелось бы признать. Расиния вооружаться наотрез отказалась, зато у Гифорта были шпага и пистолет, а Кит прихватила рапиру. Что до Розы, она и так могла постоять за себя.

Когда маленький отряд собрался в круге света, Роза указала на коридор, который начинался за пристанью:

Отсюда рукой подать до главной лестницы. Двумя ярусами выше содержат недавних арестованных. Потом еще есть три яруса обычных камер до нижнего этажа. Дантон и капитан Д’Ивуар заключены в башне. Не думаю, что мы встретим кого–то на лестнице — Джейн уже отвлекла их, затеяв возню с тараном; но возле камер будет охрана. Рас и я отправимся за Дантоном. Вице–капитан, большинство охранников — ваши подчиненные. Вы сумеете убедить их не вмешиваться?

— Да, если у них есть голова на плечах, — проворчал Гифорт.

Винтер, Кит, ступайте с ним, вдруг среди охраны окажутся солдаты Конкордата. Мы освободим капитана и Дантона, а потом спустимся к вам.

— А если вы попадете в беду? — спросила Винтер.

— Тогда главной станешь ты. Сделай все, что сочтешь нужным.

Роза подняла фонарь:

— Идемте. И постарайтесь обойтись без лишнего шума.

На первом повороте винтовой лестницы стояла непроглядная темнота. Роза кралась впереди, за ней следовала Винтер, чуть приоткрыв заслонку фонаря — ровно настолько, чтобы идущие сзади могли разглядеть ступеньки. Когда они пересекли первую лестничную площадку, стало заметно, что сверху сочится неяркий свет. Роза предостерегающе подняла руку и, бесшумно ступая, двинулась вверх по повороту лестницы, пока совершенно не скрылась из виду. Потом так же беззвучно вернулась.

— На площадке двое часовых, — озабоченно хмурясь, прошептала она. — Жандармы. Я не смогу без шума убрать обоих. Либо кто–то из вас возьмет одного на себя, — она посмотрела на Винтер, затем на Гифорта, — либо, вице–капитан, попробуем действовать по–вашему.

— Я с ними поговорю, — сказал Гифорт.

Только голос не повышайте. — Роза глянула на потолок. — Люди Росса наверняка где–то рядом.

Вице–капитан кивнул, расправил плечи и молодцевато двинулся вверх, почти чеканя шаг, словно на плацу. Остальные шли следом, отставая примерно на половину витка лестницы. Двое жандармов, охранявших площадку, праздно привалились к стене по бокам от дверного проема. Заслышав шаги, они разом выпрямились, но вид зеленого офицерского мундира на мгновение вверг их в ступор, и это решило дело. Гифорт величаво выступил на свет и встал, позволяя хорошенько разглядеть свое лицо. Жандармы попытались приветствовать его по всей форме, но вице–капитан остановил их взмахом руки.

— Тихо! — театральным шепотом гаркнул он.

Есть, сэр! — отозвался жандарм слева и вытянулся так усердно, что весь затрепетал. Его товарищ, постарше, заметно обрюзгший, с подозрением уставился на появившихся на лестнице спутников Гифорта.

— Э-э… сэр? — промямлил он. Прошу прошенья, сэр, но нам сказали, что вы хотели сдать крепость бунтовщикам и что вас следует задержать на месте.

— Обстоятельства изменились, сержант, — жестко отрезал Гифорт. — Я получил личный приказ капитана Д’Ивуара вступить в переговоры. Когда Росс узнал об этом, он бросил капитана в камеру и захватил командование.

— Чертов Росс! — выпалил молодой жандарм. — Я так и знал, что он подлая змея!

— Но… — Сержант замялся, поглядывая на четырех женщин.

— Это представители осаждающих, — пояснил Гифорт. — Я согласился освободить заключенных, которые содержатся на этом ярусе, — так или иначе, они были незаконно задержаны Министерством информации. Взамен нам будет предоставлена возможность безопасно покинуть крепость. Всю ответственность за это решение перед министром и его величеством несем капитан Д’Ивуар и я.

Этого сержанту было более чем достаточно.

— Так точно, сэр! — браво козырнул он.

— Где прочие наши люди?

Около половины здесь, стерегут камеры вместе с парой–тройкой «черных шинелей». Остальные на баррикадах. Росс хотел забрать всех, но капитан еще раньше лично приказал нам охранять заключенных.

— А на тюремных ярусах выше кто–нибудь есть?

— Ни единой души до самого низа. Росс в ожидании штурма согнал всех подчистую. Хотя, думаю, он все же оставил людей в башне, где держат Дантона.

— Разумно. — Гифорт оглянулся через плечо. Судя по всему, путь для вас свободен, по крайней мере до самой башни.

— С парой охранников я управлюсь, — отозвалась Роза. — Рас, держись на полвитка за мной. Пошли.

— А нам, — сказал Гифорт, — предстоит решить трудную задачу. Как известить остальных жандармов, чтобы при этом никто не поднял тревогу?

Сержант неловко кашлянул.

— Сэр, — сказал он, — не хотелось мне лезть не в свое дело, но Росс вряд ли согласится сложить оружие но одному только вашему приказу. И людей у него гораздо больше.

Не всё сразу. — Вице–капитан посмотрел на Винтер. — Есть предложения?

Как устроен этот уровень? — спросила она.

— Здесь, — указал сержант пальцем на дверной проем, — что–то вроде передней. За ней коридоры расходятся в двух направлениях. Один ведет туда, где мы поместили женщин и детей, другой — к камерам, где сидят мужчины.

— Сколько человек сейчас находится в передней?

— Ни одного, — тут же ответил жандарм. — Мы в ней отдыхали, но Росс отозвал всех наверх.

Превосходно. Вице–капитан, вы останетесь ждать там. Вы, сержант, пойдете к камерам и попросите одного из ваших товарищей заглянуть сюда на минутку. Скажите, мол, Росс требует отчета о заключенных, или что–нибудь еще в этом роде. Как только человек уяснит, что к чему, отправляйте его назад и зовите другого.

— А как же люди Конкордата? — спросил Гифорт.

— Вряд ли наших парней придется долго уговаривать взять их на прицел, — отозвался сержант. — Черт, да у меня самого уже руки чешутся проучить паршивцев!

— Мы с Кит будем следить за лестницей, — добавила Винтер. — Я хочу, чтобы каждый из этих охранников видел только людей в зеленых мундирах.

Гифорт решительно кивнул.

— Не будем мешкать, сержант. За дело.

— Нам лучше на половину оборота подняться, — сказала Кит. — Оттуда проще следить за верхней площадкой.

Винтер одобрительно кивнула; трое жандармов скрылись в недрах каземата, и девушки двинулись вверх по ступеням. Масляные лампы в настенных светильниках мерцали, отбрасывая на лестницу неровные тени. Когда дверь внизу закрыли, вокруг вновь воцарилась глубокая тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенным невнятным шепотом.

А если что–то пойдет не так? — почти беззвучно спросила Кит.

— Тогда мы услышим крики, — отозвалась Винтер. — Или выстрелы.

Они затаились и стали ждать. Винтер по опыту знала, что в таких случаях время тянется, как патока, и минуты превращаются в бесконечность. Жаль, у нее нет при себе карманных часов — по крайней мере поняла бы, когда и впрямь пора беспокоиться. Хотя, в конце–то концов, что проку в беспокойстве?