— Странно, две грозные богини покровительствуют Менелаю, но обе они сейчас со стороны смотрят на его страдания и тешат душу кровавым представлением. А кроткая Афродита не побрезговала сойти в кровь и грязь, защищая тех, кто ей дорог! Может, мне остановить войну и заставить Елену вернуться к Менелаю?

Достигла эта насмешка цели. Разъярились Гера и Афина, ненавидевшие Трою после истории с судом Париса. Слетела Афина на землю, вдохновляя ахейцев на битву. За ней устремился Арес, покровительствующий троянцам. Вместе с богом войны сошли на землю и его вечные спутники: Эрида-Распря, Фобос и Деймос, мгновенно принявшиеся за свою страшную работу. Под влиянием богов еще больше разгоралась в бойцах ярость, закрывала глаза кровавая пелена и рождалась жажда убийства. Забыв обо всем, бились греки и троянцы, и даже падая раненными, продолжали колоть, рубить или душить врагов. В единый звук смешались крики боли и радости, стоны и команды. Размокла от пролитой крови земля, и жирной грязью чавкала под ногами сражавшихся. Не достигло солнце зенита, как на десятки пошел счет убитых знатных воинов, а простых никто и сосчитать не смог бы. Полноводной рекой потекли души павших в Аид…

Когда перевязавший рану Диомед вернулся, троянцы уже пришли в себя и больше не отступали. Бросил аргосский царь свою колесницу на врага, чтобы прорвать его строй, но выехала ему навстречу колесница Пандара, которой правил Эней. Пришлось Диомеду вступить в бой с ними, а не возглавлять атаку. В этот момент поневоле отошли назад простые воины, давая вождям место для схватки. Так что не могли теперь ахейцы на этом фланге атаковать.

Обменялись герои ударами и разъехались в стороны. Развернули коней возницы и погнали колесницы навстречу друг другу, мчась между двумя армиями. Все выше скорость, все ближе враги. Как две молнии пронеслись друг мимо друга колесницы, и в этот момент ударили герои. Копье Пандара пробило щит Диомеда, но не задело тело. Зато тот всадил пику прямо в голову ликийцу, выбив его из колесницы.

Спрыгнул Диомед, бросившись к телу врага, но шагнул навстречу ему Эней. Вслед за ними устремились вперед и их отряды. Так что вокруг тела завязался жаркий бой. Стремились ликийцы спасти тело вождя для достойного погребения. Хотели греки захватить его как добычу, ведь тело вражеского вождя — это не только символ победы, но и дорогие доспехи. Над мертвым царем схватились Эней и Диомед. Сумел ахеец ранить в бедро Энея и хотел уже добить, но вмешалась в сражение бессмертная Афродита, мать Энея. Прикрыла она сына и вывела из гущи боя.

С бешенством смотрел герой, как уходит его добыча, но не решался выступить против богини. Вдруг он почувствовал холодный ветерок, обдавший его разгоряченное тело. Куда-то исчезла усталость от многочасового боя, и неземной голос произнес:

— Диомед, чего ты боишься? Если богиня сходит на землю и вмешивается в бой, то рази ее без раздумий. Не будет это преступлением и не разгневается Отец, если острым копьем прольешь ты сегодня ее ихор Серебристый ихор заменяет богам кровь. Против других богов не дерзай выходить на бой.

Еще даже не обернувшись, понял герой, кто с ним говорит, но на всякий случай посмотрел на советчицу. Сияя белоснежными одеждами, поверх которых был одет панцирь с эгидой, за его плечом стояла сама Афина Паллада. Грозная дочь Зевса не смогла остаться простой зрительницей и слетела на землю, чтобы принять участие в сражении. Впрочем, не она одна. Приглядевшись, сумел Диомед различить вдали сиявшие фигуры других небожителей.

— Не теряй времени, — произнесла Афина, — Атакуй! Или ты дашь ей увести этого мальчишку?

— Ну уж нет! — и Диомед бросился вперед. Как лев разгоняет шакалов, так он разогнал стоящих против него врагов и бросился за Энеем. Догнал он раненного и атаковал Афродиту, закрывавшую собой сына. С размаху вонзил Диомед копье в руку богине. Рассекла бронза белоснежную кожу около кисти, и ручьем полилась божественная влага, заменяющая им кровь.

Отступила на шаг богиня, в ужасе смотря то на свою руку, то на жестокого аргосского царя. Растерянность богини пришлась по вкусу Тидиду. Рассмеялся он в лицо богине:

— Зачем явилась ты на поле боя? Тебе стало мало обольщать женщин и ты хочешь вмешиваться в битвы? Я отучу тебя от такой наглости! Будешь ты впредь приходить в ужас, едва услышишь шум сражения!

Подскочила к раненной вестница богов Ирида и унесла страдающую от боли и обиды Афродиту на Олимп.

После этого трижды кидался Диомед на Энея, но ни разу не смог его поразить. Натолкнувшись на невидимую преграду, копье просто отлетало обратно. Взбешенный этим аргосский царь хотел в четвертый раз ударить, но внезапно перед ним проявился Аполлон, который все это время своим щитом прикрывал Энея.

— Смертный, очнись! Или не видишь, кто перед тобою? Отступи и не думай равняться с богами, — произнес Аполлон.

Посчитав, что у него не хватит сил, чтобы биться с небесным лучником, Диомед отступил. Пока он гонялся за Энеем и общался с богами, в битве произошел перелом.

Троянцы оправились от неудачного начала боя и восстановили порядок в своих отрядах, стоявших в центре, так что утомленные боем ахейцы уже не могли наступать. Более того, вырвавшийся вперед центр греческого войска оторвался от своих флангов и оказался с трех сторон окружен троянцами. В этот момент в бой пошли стоявшие в резерве троянские союзники, ведомые Сарпедоном. Опасаясь как бы его совсем не отрезали от остальных войск, Агамемнон, бывший в центре, приказал своим воинам отступать на исходные позиции.

Аполлон же отнес Энея в свой храм, где его божественные мать и сестра излечили раненного. После этого вернул солнечный бог Энея на поле битвы. Был в тот момент юноша прекрасен, словно рассвет. Громкими криками приветствовали его троянцы, радуясь, что он невредим. Бог войны в это время принял облик Акаманта, одного из фракийских вождей, и обходил троянцев, придавая им силы и разжигая в сердцах ярость. Пользуясь этим, Гектор и Сарпедон повели своих людей в атаку на ахейский центр.

Несокрушимо, словно скалистые утесы, стояли оба Аякса, Агамемнон и Диомед со своими людьми, и словно морские воды, обрушивались на них волна за волной троянцы. Полный сил Эней вырвался вперед, сразил двух греческих героев и уже был готов схлестнуться с Менелаем, но на помощь тому поспешили товарищи, и Эней отступил.

В поединке сошлись царь Родоса Тлеполем, сын Геракла, и Сарпедон. Хвастал славой отца Гераклид, насмехался перед боем над противником, но ударом в шею убил его Сарпедон. Правда, и сам при этом получил тяжелую рану в бедро.

Когда битва снова разгорелась, Арес прекратил возбуждать воинов и стал рядом с Гектором, защищая и усиливая троянского царевича. Возросла и без того немалая мощь сына Приама, и разил он ставших у него на пути греков одного за другим. С ног до головы залитый алой кровью, возвышался он над окружающими и внушал такой ужас врагам, что дрогнул даже неукротимый Диомед. Не решаясь вступить в бой, прокричал он своим людям:

— Смотрим им в лицо и отступаем. Нам сейчас не победить, с ними Арес в человеческом обличии!

Под натиском троянцев пришлось отступить и Аяксу, который медленно, шаг за шагом, отходил, отбиваясь копьем от наседавших врагов. Отступили греки на те же позиции, что занимали перед боем, и наступил в битве небольшой перерыв. Строились троянцы для новой атаки, ахейцы же отдыхали, переводя дух. Хоть и отступили они, но все еще не были разбиты. Вызвал Агамемнон из своего лагеря те отряды, которые охраняли корабли и еще не сражались, перегруппировал силы и готовился к продолжению сражения.

Видя, в какое сложное положение попали ахейцы, Афина и Гера снова вмешались в события. Гера принялась обходить войска, вдохновляя своих подопечных, а Афина отправилась к Диомеду.

Пользуясь мгновением отдыха, герой занялся перевязкой своей раны, так как прежняя повязка уже насквозь пропиталась кровью. Незаметно подойдя, Афина оперлась о ярмо колесницы и сказала: