— Ты не особо похож на отца. Тидей хоть и не отличался ростом, был ни с кем несравнимым бойцом. Даже когда я запрещала ему воевать или задирать окружавших, он стремился доказать всем свое превосходство. Помню, когда он был послан послом в Фивы, я приказала ему не задирать жителей и просто пировать с ними во дворце. Он же вызывал юношей из самых знатных семей города на различные состязания и всегда побеждал, — на губах богини заиграла улыбка, вызванная воспоминаниями о своем былом любимце, а глаза стали веселыми. — Попробовал бы он проиграть, когда я сама ему помогала!

Богиня выпрямилась и подошла к Диомеду:

— И вот теперь я охраняю тебя, мальчик. Почему же ты отступил? Ты устал? Или, может быть, ты испугался? Какой же ты после этого сын храбреца Тидея?

Задело сравнение с отцом Диомеда, и не теряя достоинства, возразил он богине:

— Не ты ли запретила мне сражаться против бессмертных, за исключением Афродиты? Я помню твой приказ и выполняю его. Увидев Ареса в рядах врагов, я приказал отступить.

Понравился ответ дочери громовержца, и снова обратилась она к герою:

— Ты приятнее мне всех смертных, Тидид. Больше не бойся ни Ареса, ни другого бога, ведь сегодня я буду твоей помощницей. Смело нападай на Ареса!

Сказав это, богиня согнала возницу и сама взошла на колесницу, взяв в руки вожжи. Стал позади нее Диомед, и помчались кони вперед. Арес в это время сразился с очередным ахейским героем и теперь снимал доспехи с тела противника.

Чтобы брат не узнал ее, Афина одела шлем Аида Делающий невидимым хозяина. и погнала колесницу прямо на кровавого бога. Заметив Диомеда, Арес оставил свое дело и бросился навстречу. Первым ударил копьем сын Геры, но Афина отклонила смертоносное лезвие. Тогда и Тидид нанес свой удар, который пришелся богу в низ живота. Вошло копье в тело бога, и взвыл от боли Арес. От этого крика дрогнула земля и пришли в ужас и греки, и троянцы. Вырвав и отбросив прочь копье, бог взлетел и умчался на Олимп.

Словно обиженный ребенок, сел он перед отцом, демонстрируя свою рану. Добившись внимания Зевса, стал он жаловаться:

— На горе бессметным породил ты безумную дочь, у которой на уме одно злодейство. Из-за нее вечно приходится нам всем страдать! Все олимпийские боги покорны твоей воле, а ее ты никогда не смиряешь! Все позволяешь зловредной богине, рожденной тобою, и к чему это привело? Сегодня она подстрекала наглеца Диомеда напасть на бессмертных богов. Сначала он ранил Киприду Рожденная на Кипре — эпитет Афродиты., а потом и на меня бросился. Только проворные ноги и спасли меня, иначе остался бы я лежать мертвецом!

Грозно ответил отец богов:

— Ее за это накажу, а ты смолкни!

Не любил Зевс Ареса за жестокость и тягу к кровопролитию, а еще больше за то, что строптивым духом походил тот на свою мать. Любил Кронид свою мудрую помощницу Афину и многое ей прощал. Но сейчас перешла дочь все границы. Помогла человеку напасть на бога! Не жалко владыке Олимпа Ареса, но ведь это сегодня пострадал он, а завтра может и кто-то другой из семьи получить копье в живот. Опасно показывать смертным, что уязвимы боги. Должна быть наказана Афина!

Повел бровью Зевс, и покатился гром, требуя от богов вернуться с земли на Олимп, что те и поспешили исполнить.

На этом бой окончился, так как напуганные криком Ареса воины предпочли прекратить сражение и разойтись по своим лагерям.

Несколько следующих дней боев не было, лишь отдельные смельчаки из двух лагерей сходились на нейтральной полосе, чтобы показать свое мастерство. Ахейцы продолжали разбивать лагерь и встречать новые корабли, троянцы и их союзники собирали силы, готовясь к генеральному сражению.

В этот момент несколько греческих отрядов были направлены против ближайших небольших городов.

Первыми были разграблены оставшиеся беззащитными владения Кикна, затем ахейцы обрушились на земли племени неандрийцев, которыми правили сыновья Кикна. После того, как греки начали сжигать все в той земле, местные жители стали умолять захватчиков о пощаде, обещая взамен стать союзникам Агамемнона. В знак своей покорности они выдали на расправу грекам детей Кикна, двух сыновей и дочь Главку, которую себе забрал Аякс в качестве своей доли в добыче. Затем ахейцы разорили Киллу, еще один город в Троаде. Видя это, жители соседнего городка Карены добровольно признали над собой власть ахейцев, благодаря чему сохранили свои жизни.

Так началась и шла эта война. Греки не могли взять Трою штурмом и поэтому, разбив у ее стен основной лагерь, посылали отряды по соседним провинциям, изнуряли троянцев частыми небольшими боями и разорением всей окрестной земли.

Сначала каждый греческий царь разбил на побережье собственный лагерь. Когда стало понятно, что война затянется на долгое время, решено было объединить лагеря в один. В результате на берегу вырос настоящий город с площадью для собраний, улицами, мастерскими и казармами. Для защиты ахейцы сначала вырыли вокруг своего лагеря ров и насыпали вал. Потом, когда несколько раз почти к самым шатрам царей прорывались атакующие троянцы, были построены частокол и даже несколько деревянных башен.

Шло время. Дни ожесточенных сражений сменялись перемириями, которые могли длиться целыми месяцами. Приплывали в греческий лагерь купцы, привозя вино и оружие. Отдав за право торговать долю Агамемнону, открывали они торг, в качестве оплаты беря у воинов их добычу. Выбрав плодородные участки земли в окрестностях, греки разбивали небольшие огороды и сеяли зерно, чтобы меньше зависеть от привозных продуктов.

Пусть и нечасто, но приходили сюда корабли с родины, которые привозили пополнение и увозили домой увечных воинов. Регулярно из лагеря отправлялись в набеги на окрестные земли отряды разных царей, которые вскоре возвращались с добычей. Привлеченные слухами о возможности хорошо заработать, приплывали сюда отряды наемников, желавших вступить на службу к Агамемнону или другим вождям.

Вопреки надеждам организаторов похода, война затянулась на долгие годы и, естественно, это не всем нравилось. В результате авторитет Агамемнона стал падать, и начались в войске разговоры о том, что нужно избрать нового ванакта. Многие хотели бы сесть на трон Агамемнона, но лишь два царя реально претендовали на это место: Ахилл и Паламед. При этом последний был опаснее для Агамемнона, так как в силу возраста был гораздо опытнее Пелида.

Чтобы уменьшить опасность для своей власти, стал ванакт как можно чаще отправлять Ахилла в далекие набеги. Пока полубог воевал вдали от лагеря, он не мог завоевать сердца большинства воинов и найти себе сторонников.

Паламед же был на глазах всего войска. Он построил маяк, он занимался лечением раненых и доставками продовольствия, тренировал воинов и проверял ночную стражу… За что ни брался эвбейский герой, все ему удавалось. Вскоре стал он популярнее Агамемнона, и открыто говорили, что жезл верховного правителя должен достаться ему. Тем более что ванакту особыми успехами похвастаться было нельзя. Пока Ахилл и Паламед, пусть и в малых делах, достигали удачи, Агамемнон безрезультатно топтался под стенами Трои, теряя десятки людей в стычках с защитниками крепости.

Вот после одного кровавого и неудачного для ахейцев штурма Трои поднялся ропот среди воинов и, подстрекаемые людьми Паламеда, стали они требовать, чтобы сложил свои полномочия микенский владыка. Назревал в лагере раскол, и решил Одиссей, что настало время для его мести. Ведь не забыл он, как на Итаке угрожал Паламед его семье.

Изобразив обеспокоенность на лице, вошел Одиссей в шатер Агамемнона.

— Слышишь, как шумит войско? — обратился он к ванакту.

— Чернь вечно недовольна, и Паламед этим пользуется. Только ничего у них не выйдет, — царь царей сжал свой скипетр так, что пальцы побелели.

— Паламед с каждым днем становится все опаснее для тебя. Если его не остановить, то вскоре он бросит тебе открытый вызов.

— И как ты себе это представляешь? Взяться за оружие? У него собственная дружина хорошая, так еще его поддержат и оба Аякса, и многие другие. Выйдет бойня на радость Приаму.