— Это те, что запретило АКППМ? (Агентство по контролю пищевых продуктов и медикаментов в США). — Она слышала об этом в новостях. После того, как стало известно, что Мерсил Индастриз все свои препараты тестирует на Новых Видах, каждый произведенный ими продукт был отправлен на тщательную проверку. Результаты проверки были просто ужасными, особенно когда выяснилось, при тестировании было много жертв, и что Мерсил всячески удавалось это скрывать. — Они опасны?

Мышцы на его лице напряглись.

— Ты была в критическом состоянии, и врачи решили, что им нечего терять. Ты хорошо реагировала на препарат, и тебе отменили его инъекции, когда твоей жизни ничего уже не угрожало.

— Когда в меня стреляли?

— Вчера утром.

— Это невозможно. — Она опустила руку между ними и прижала ладонь к ране. — Мне когда-то делали операцию. Этому шраму на вид около двух недель. Он все еще должен кровоточить, да и пара швов не помешала бы. Но мне не нужна даже повязка. Я… — Ее мозг заклинило, стараясь переварить полученные факты. Это было невозможно, но она видела результат на лицо. Какой вред нанес бы препарат ее внутривенным органам, если бы что-то пошло не так? Какие побочные действия могло вызвать это лекарство? Джини старалась вспомнить хоть какие-то детали того, как умерли люди, на которых тестировали этот препарат, но увы.

Тру зарычал и наклонился, подхватывая ее в свои объятия. Она не возражала, когда он отнес ее в спальню.

— Доктору Харрису следовало бы объяснить тебе это. — Тру аккуратно положил ее на кровать, и сел рядом. Джини взглянула на Тру. — С тобой все в порядке. Препарат помог тебе быстро исцелиться. Без него ты бы умерла.

В уме всплыли некоторые детали.　

— У несчастных людей были судороги и инсульты от лекарств, произведенных Мерсил.

— Я узнал, что тебе дали препарат уже после того, как его ввели. И тут же попросил доктора Харриса не делать больше этого, зная насколько эти препараты небезопасны. Какое-то количество ещё осталось в твоем организме, поэтому ты продолжаешь исцеляться. При любых травмах Виды принимают его регулярно.

Это немного отрезвило.

— Ваши люди специально используют препараты Мерсил?

— Они использовали нас, чтобы улучшить их качество. — Тру замолчал. — Эти лекарства помогают Видам, но слишком сильны для людей.

Джини прикоснулась к своей щеке.

— Я исцеляюсь в ускоренном темпе.

— Да. Теперь твое выздоровление будет проходить в нормальном русле после того, как препарат выведется из организма. — Он потянулся и взял ее за руку, нежно сжимая пальцы. — Так что прими это и расслабься. Не беспокойся ни о чем сейчас. Стресс плохо влияет на твое выздоровление.

Из нее вырвался горький смех.　

— Супер. Говоришь, не переживать? Я только что узнала, что работала на мудака, который использовал меня, чтобы шантажировать Виды, и что меня почти, что отправили в тюрьму. Ваши оперативники считают меня преступницей, но все, что я хотела — это просто спасти людей. — Реальность ситуации ударила ее, словно обухом. — Ты даже не уверен, можешь ли доверять мне.　

Она опустила голову, желая скрыть от него навернувшиеся слезы. Было стыдно показывать свою слабость, после того, что он сам пережил за свою жизнь.

— Джини.

То, как Тру произнес ее имя сексуальным, хриплым голосом, заставило Джини поднять голову. Он отпустил ее руку и встал. Джини подумала, что ему не понравились ее слезы. Неожиданно быстро он присел на краешек кровати, наклонился над ней достаточно низко, прижимая свободной рукой за плечи. Он наклонился к ней слишком близко, пока кончики их носов не соприкоснулись.

Она забыла, как дышать. Не было больше цепей, которые сковывали его руки над головой, ничего не мешало ему делать то, что он захочет. Наклоняясь, Тру принюхался, и зарылся носом в ложбинке шеи. Джини застыла, не зная, что он дальше намерен делать.

— Тру? — прошептала она, ее дыхание стало прерывистым.

Он отклонился немного и посмотрел ей в глаза.

— Ты не возбуждена. Раньше, я часто улавливал на тебе этот запах, когда ты находилась поблизости.

Джини сглотнула, опешив. Щёки залил румянец.

— Что? — Она действительно надеялась, что просто спала, и ей снится кошмар. Просыпайся! Ничего не случилось. Тру моргнул, в его карих глазах можно было заметить темные вкрапления около зрачков, заставляющие неотрывно смотреть на него.

— Я очень много думал о том, что было между нами в прошлом, и стало интересно, также ли ты на меня реагируешь теперь, когда я свободен.

У нее не было слов.

— Я не был уверен или тебя заставляют, или мое тело действительно привлекало тебя.

— Я… — промямлила она снова. — Заставляют? Я не понимаю.

Джини не хотела говорить про его тело. Он был наполовину обнажён и слишком близко к ней.

— Некоторые люди возбуждаются, когда чувствуют превосходство над другим человеком. Ты могла сделать все что угодно для меня без последствий. Вот почему у тебя появлялось это чувство?

— Я ненавидела то, что ты был прикован цепями. Не проходило и дня, чтобы я не желала скорого твоего освобождения.

Это было правдой.

Он нахмурился. Джини посмотрела на его широкую грудь, идеально очерченные мышцы плеч, темно-розовые ореолы сосков. Они были жесткими, похожими на бусинки. Она с трудом сглотнула, не в силах оторвать взгляд от кубиков пресса, который так и манил притронуться к нему. Джини подняла глаза и смутилась еще больше, когда поняла, что он заметил ее изучающий взгляд.

— Мое тело вызывало у тебя те реакции?

Она отвернулась и хотела провалиться сквозь землю от стыда. Тру прижал её к кровати за бедра. Позади нее было изголовье кровати, а перед ней мощное тело преграждало любой путь к отступлению.

— Джини?

Лёгкое рычание испугало ее, и она устремила взгляд на его лицо. Тру немного злился.　

— Что?

— Я хочу узнать ответы на вопросы, на которые ответить можешь только ты. Не играй со мной в человеческие игры. Скажи правду. Почему я чувствовал возбуждение на тебе, когда мы оказывались около друг друга?

Желание прикоснуться к нему было настолько велико, что Джини сжала руку в кулак, чтобы не сделать необдуманных поступков. Так много ужасных вещей произошло в его жизни, поэтому она решила, что Тру заслуживает ответы на любые вопросы. Даже на те, которые заставляли ее краснеть.

— Я не обижу тебя.

— Я в это верю. Просто не ожидала, что мы будем вести этот разговор. — Джини запнулась, чувствуя небольшую вину. — Это очень щекотливая тема, знаешь ли?

— Ответь мне, — потребовал он, немного смягчив тон.

— Ты всегда привлекал меня, — призналась Джини, опуская взгляд на его шею. Это помогло проще признаваться в своих секретах. — Мы не могли проводить много времени вместе, но я всегда чувствовала это притяжение между нами. Это не имеет большого значения, но именно это я чувствовала.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Она кивнула, опуская подбородок, но слегка повернула голову, чтобы ее взгляд зацепился за его соски.　

— Да.

— Ты чувствуешь влечение к другим самцам Новых Видов?

— Нет! Это всегда был только ты.

Джини подняла голову, встречаясь с ним взглядом.

— Почему я? Мне нужно знать это.

— О, черт. — Она смутилась еще больше. — Ты действительно хочешь сейчас это обсуждать?

— Да.

— Ты мне понравился. Ты очень привлекательный, Тру. Ты не старался напугать меня рычанием, когда я проводила заборы крови. Ты просто… нравился мне.

— Но больше не нравлюсь? Вроде бы я тебя не пугаю, запаха страха не чую.

— Ого. — Джини закрыла глаза, понимая, что он так просто не оставит предмет обсуждения, пока не доведет ее до крайней степени унижения, удовлетворяя свое любопытство. Джини была уверена, что Тру не понимал, как трудно приходилось ей, когда мужчина, который ее привлекал, в такой кошмарной ситуации. На первый взгляд это казалось совсем неправильным, даже извращённым.

— Джини?

Он утратил терпение, это было видно по его раздраженному рычанию. Она открыла глаза и гляну на него с грустью.