Так, где мои часы? Без пятнадцати восемь?! Все, мне конец!

— Сань… — теплая ладонь ложится на бедро. Ощутимо шлепаю по ней, пытаясь отыскать намеки на свою одежду. Хоть бы хны. Приросла к моей заднице. — А утренний поцелуй? — сонно.

— Рус, я тебя сейчас так расцелую, мало не покажется. Потому что благодаря тебе утренний секс мне уже обеспечен. Но будет он не с тобой, а с моим начальством.

Так, где мое белье? Господи, где хоть что-нибудь? Руслан что-то сонно ворчит, пока я вскакиваю с кровати и заглядываю под нее. На душ времени, естественно, нет. Натянув джинсы, застегиваю часы на запястье, между ухом и плечом зажат телефон. Вызываю такси. Если бы еще кто-нибудь выключил этот отбойный молоток в мозгу.

— Рус!

— Ммм…

Опять засыпает.

— Рус, твою мать! — толкаю. — Какой у тебя адрес?

С пятого раза мне удается разобрать его бормотание и назвать девушке по телефону улицу и номер дома. Обещает машину через пять минут. Были бы у меня эти пять минут. Бросаю телефон на кровать и застегиваю пуговицы на джинсах. Майка обнаруживается на полу под креслом. Хорошо, хоть не на люстре. Черная, стрейчевая с серебристым логотипом «adidas». Как раз подходящий дресс-код для моей работы. Одуван будет в экстазе.

Наклоняюсь над кроватью и шлепаю Руслана по голой заднице.

— Все, я ушел. Созвонимся.

Из-под подушки поднимается рука, махая мне, и опять безвольно падает обратно на постель. Выскакиваю из квартиры, захлопывая за собой дверь, и сбегаю по ступенькам с третьего этажа. Такси уже ждет у подъезда. Забираюсь внутрь и называю свой адрес. Отключаю у телефона звук, потому что через пять минут начнется. Ровно в восемь я насилую дверь своей квартиры ключом, который упрямо отказывается совмещаться с замочной скважиной. Но человеческий интеллект непобедим даже в критических ситуациях и предлагает перевернуть ключ другой стороной. О чудо! Замок все-таки поддается. Не снимая обуви, проношусь вихрем по квартире, захватывая вешалку с униформой из шкафа, ключи от машины с тумбочки и туфли. Две минуты на то, чтобы найти, растворить в стакане воды и выпить таблетку Алкозельцера. Закрыть дверь получается с первой попытки, и в начале девятого я забираю со стоянки у дома свой Шевроле.

Закидываю вещи в салон и сажусь за руль. Мобильный телефон на переднем сидении злобно мигает дисплеем.

— Я знаю… — выруливая со стоянки. — Пробки, Ириш, пробки.

Не собираюсь брать трубку. Ничего приятного и особо нового о себе я сейчас не услышу, а то, что я уже на двадцать минут опоздал я и так в курсе. Без пятнадцати девять торможу в центре у отреставрированного пятиэтажного здания с огромными буквами на фасаде и козырьке над крыльцом — «Атташе». Выгребаю из машины свое добро и захлопываю дверцу, ставя автомобиль на сигнализацию. Июньское утро уже лишилось своей приятной прохлады, солнце слегка обжигает кожу. Взбегаю по мраморным ступенькам. Первые двери разъезжаются передо мной. Небольшой предбанник. Следующие двери. Чуть дальше за стойкой ресепшена справа стоит невысокая миловидная девушка с огненно-красными волосами, собранными в благопристойный пучок на затылке и пристально наблюдает за мной. Направляюсь к ней, держа за плечом вешалку с костюмом и туфли в руках.

— Мужчина, свободных мест нет. Или у вас бронь?

— Очень смешно.

— О, Саша, ты ли это? Я тебя без бейджика не узнала, — чуть едкая улыбка. — Решил сегодня все-таки поработать? — окидывает меня взглядом. — А у нас оказывается новая униформа? И почему я обо всем узнаю последней? — язвительно.

— Одуван на месте? — игнорирую ее подколки.

— У него же с утра какие-то дела в банке. Будет после обеда, — аллилуйя!

— Ириш, ключ от номера. Срочно. Какой у нас свободный?

— И как вам не стыдно, господин старший администратор, — издевательски качает головой. — Между прочим, у нас здесь аврал с утра.

— Между прочим, это ты во всем виновата. Про аврал через пятнадцать минут расскажешь, — протягиваю ладонь в ожидании ключа. Она кладет его в мою руку. — И ты проспорила, так что когда вернусь, с тебя деньги.

— Не может быть! — изумленно открывает рот. — Ты его ахнул?

— Я его просто заахал, — победно улыбаюсь. Откуда ж Ирише знать, что выбранный ею кандидат для соблазнения оказался моим очень давним, очень хорошо и достаточно близко знакомым Русланом.

— То-то я думаю, что вы вчера так быстро слиняли из клуба.

— Именно. Так, я ушел, но обещал вернуться.

— Саша… — приподнимает бровь, — если не хочешь заспиртовать наших гостей, почисть зубы. Раз пять желательно.

— Язва!

— У тебя научилась.

Пересекаю выложенный мрамором золотисто-песочного цвета холл и, взглянув на номер комнаты на ключе, взбегаю по ступеням на второй этаж. Я люблю свою работу. И отель наш, в котором работаю уже три года, люблю. Полгода назад стал старшим администратором. С Иришей вместе работаем уже около двух лет. После того, как Арсений уехал в Штаты, она каким-то образом умудрилась заполнить место отсутствующего друга.

Вся моя семья в святой уверенности, что у нас с ней отношения, просто я это тщательно скрываю. Не скажу, что поползновений в мою сторону не было, но когда мы на очень пьяную голову поцеловались (до сих пор сам от себя в шоке), она гордо объявила, что первый раз целовалась с геем, так что мне даже признаваться не пришлось. Она сама как-то все поняла. С тех пор мы проводим время вместе, шатаясь по клубам, где под настроение по очереди выбираем друг другу цель на вечер. На спор. Как это произошло вчера. Почему-то Ириша была уверена, что высокий и светловолосый парень, который при ближайшем рассмотрении оказался Русланом — актив. А она прекрасно знает, что я ни под кого не ложусь. Вот и поспорила, что у меня не получится быть сверху. Даже не собирался ее разубеждать. Пусть и не честная победа, зато чистая.

Надо же было столкнуться в клубе именно с ним. Последний раз мы виделись около полугода назад. Ну и, собственно, спали вместе тоже тогда же. Этим заканчиваются все наши встречи без исключения. Именно он многому меня в свое время научил. И хотя Рус никогда не жаловался и его все устраивает, иногда мне кажется, что он не против чего-то более серьезного, но дальше периодического секса у нас не заходит. Как, впрочем, и со всеми остальными моими связями. И вроде даже неплохие парни иногда попадались, можно было бы попробовать, только что они во мне находят? Я ненормальный, вспыльчивый, депрессивный, и — самое отвратительное — непостоянный. Мои внутренние весы колеблются из крайности в крайность, из-за чего все в жизни не могу довести до конца. А еще я предпочитаю уйти сам до того, как решат уйти от меня. То есть, почти сразу. Так безопасней.

Теплая вода сбегает по телу, массируя кожу и приводя мысли в уравновешенное состояние. Выбираюсь из душа и осматриваю себя в зеркало. На груди небольшой засос. Возле пупка еще один. Вот гад! Даже не помню, как он их ставил. Хотя я вообще смутно помню, что было после того, как мы ввалились в его квартиру в три ночи. Но судя по состоянию организма, было очень хорошо. Как и всегда. Вытираюсь пушистым полотенцем. Вытаскиваю штангу из брови. Никакого пирсинга на работе. Тщательно бреюсь и чищу зубы.

Идеально-белая рубашка, черные классические брюки, черная жилетка, туфли и я готов к трудовому дню, который сегодня начался у меня не с той ноги. Спускаюсь в холл.

— Александр Анатольевич, вас не узнать.

Качаю головой, закатывая глаза, и захожу за стойку. Надеваю бейджик.

— Ну, что тут у нас?

— В сто пятом сломался кондиционер…

— Отлично.

— Мистер Кеннет ждет тебя с семи утра. Либо с новым кондиционером, либо с ключом от нового номера. Он дал понять, что любезно согласится на люкс.

— Не сомневаюсь.

— Со мной отказывается разговаривать, так что это твоя головная боль, — Мило хлопает ресницами. — Тем более что у меня уже закончился запас отечественной нецензурной речи, которую он не понимает.

— И по какому поводу бойкот?